Ее улыбка стала еще шире. Внезапно я почувствовала себя глупо.
– Нет. По крайней мере, нам об этом неизвестно.
– Ладно. Тогда что?..
– Есть вероятность, что один из ваших капитанов наткнулся на инопланетную цивилизацию.
Она снова рассмеялась:
– Кто именно?
– Рэчел Баннистер. Нельзя ли взглянуть на бортовые журналы?
– Не вижу проблемы, но сперва мне придется их отредактировать.
– Каким образом?
– Удалить имена пассажиров. Чтобы увидеть их, требуется решение суда.
– Понятно. Нет, пассажиры нас не интересуют. С этим проблемы точно не будет.
– Хорошо. Какие бортжурналы вы хотите посмотреть? За какой год?
– Тысяча четыреста третий.
– Нет, – ответила она. – Простите, не подумала. Не получится.
– Это запрещено?
– Нет, просто журналов за тот период не существует. Их начали вести с тысяча четыреста пятого года, за десять лет до того, как пришел нынешний владелец. Когда вы сказали про тридцать лет, я не сразу сообразила, что не сумею вам помочь.
– Жаль.
– Мы обязаны хранить данные только за десять лет. Уолтер – предыдущий исполнительный директор – следовал букве закона. Сейчас мы храним все, с тех пор как сменилось руководство. Но самые ранние сведения – за тысяча четыреста пятый год.
– Что вам известно о турах начала века? Они чем-то отличались от нынешних?
– Практически ничем. Мы посещали захватывающие места, иногда выполняли рейсы на заказ – охота, отдых на природе и тому подобное. Устраивали межзвездные свадьбы, полеты на астероидах, пару раз даже посвящали в духовный сан – два и три года назад. Мало что изменилось. Конечно, у нас есть разные направления: людям хочется видеть что-то новое. Но суть практически не изменилась.
– Кто-нибудь из пассажиров погиб? Были несчастные случаи?
– Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю. – Она обвела взглядом фотографии в рамках. – Слава богу, нам везло. И с нами всегда летели хорошие люди.
– Сведений за более ранние годы вообще нет?
Она покачала головой:
– Ничего нет, Алекс, даже служебной информации, которую полагалось хранить. Черт побери, рекламных материалов – и тех не осталось. Мы не знаем, куда летали корабли. Вообще ничего. – Она беспомощно развела руками. – Извините.
Есть ли в вашей жизни тот, чье присутствие вы воспринимали как нечто само собой разумеющееся? Тот, кто не получил заслуженной благодарности? У вас есть шанс наверстать упущенное. Отправьте этого человека в наш специальный тур «Знак признательности». Звоните, чтобы узнать подробности.
Брошюра компании «Край света» (1431 год)
Вернувшись домой, мы сразу начали искать тех, кто путешествовал с компанией «Край света» во времена Рэчел. Сама компания ничем помочь не могла, и мы стали разыскивать людей, упоминавших о том, что заказывали у нее туры. Мы беседовали с аватарами, читали дневники, изучали биографии. За несколькими исключениями, все говорили только хорошее, расхваливая великолепное обслуживание. Типичная реплика: «Господи, на борту присутствовала сама Марша Киз! Мне было жаль комика, которого они наняли. Каково ему было выступать, если среди публики была она?» (Я понятия не имела, кто такая Марша Киз.) И еще: «Превосходные впечатления. Никогда не видел ничего подобного. Гигантская солнечная вспышка…» А также: «Лучшее шоу за все деньги. Если бы я мог, то летал бы с ними каждый год, и уж точно постараюсь, чтобы там побывали мои внуки».
Жалоб было куда меньше – на слишком высокие цены, на то, что еда на борту не оправдала ожиданий, на ворчливого капитана. Одна женщина даже заявила, что корабль едва не улетел, оставив ее «где-то на луне».
Уолтером, про которого говорила Мириам, оказался Уолтер Корминов, главный акционер и исполнительный директор компании на рубеже веков. В 1399 году он взял на работу Рэчел, – что бы с ней ни случилось, это произошло именно при нем.
Официально Корминов находился на пенсии, хотя и возглавлял Институт Бронсона, занимавшийся поддержкой медицинских учреждений, а также входил в правления других филантропических организаций. Жил он на острове в Квестоле. Я позвонила, чтобы договориться о встрече, но не пробилась дальше секретарши. Господин Корминов крайне занят и в настоящее время не дает интервью. Если у меня есть вопросы, можно направить их в письменном виде. Нет, никаких аватаров. Обычно имя Алекса открывает все двери, но на этот раз не вышло: секретарша не имела понятия, кто он такой.
Пришлось зайти с другой стороны. Корминов часто выступал перед публикой. Мы выяснили, что он намерен обратиться к собравшимся на ужине, который давала Межпланетная медицинская ассоциация, а через несколько дней – на ежегодном обеде Ассоциации пилотов.
– Лучше всего оказаться там как бы между делом, – заметил Алекс.
Я поняла, что он имеет в виду, и договорилась о пригласительных билетах на мероприятие Ассоциации пилотов. Обед постоянно устраивали в разных местах; в этом году он должен был состояться на другой стороне планеты, в арманакском отеле «Кранмер». Мы были там, когда Корминов поднялся на трибуну.
– Для меня большая честь, – сказал он, – что меня пригласили выступить перед вами. Позвольте поблагодарить вас от имени всех, кто пользуется плодами ваших достижений. В юности мне хотелось стать таким же, как вы. Я считал, что мое место – на мостике межзвездного корабля. Но, как оказалось, у меня есть проблема с цветовым зрением: я не различаю коричневый, зеленый и некоторые оттенки голубого. Мне говорили, что это излечимо, но я не хотел, чтобы кто-то ковырялся в моих глазах, и отказался от помощи врачей. Присутствующий здесь Гарри, – он показал на мужчину за столиком в первом ряду, – заявил, что, если меня так легко напугать, разницы никакой нет. Суть в том, леди и джентльмены, что я предпочел бы сидеть вместе с вами за столом, а не стоять здесь, пытаясь сказать нечто многозначительное.
Собравшиеся встретили его слова смехом и аплодисментами и даже поднялись с мест, когда Корминов предложил внести поправку к Конституции: политику освоения межзвездного пространства должны определять только лицензированные пилоты. Позже я вспомнила лишь немногое из сказанного им: пилоты открывают новые пути, он надеется, что мы продолжим поддерживать фонд Бронсона, деятельность которого также приносит пользу каждому. В заключение он заверил нас:
– Если я смогу вернуться через сто лет и Ассоциация пилотов будет все так же проводить свои обеды, а состоять в ней будут такие люди, как вы, я буду знать, что в Конфедерации все в порядке. Большое всем спасибо.
Под всеобщие овации он сошел с трибуны.
– Неплохо у него получается, – заметил Алекс, пока распорядитель успокаивал публику.