Первыми, с дымящимися аркебузами в руках, на лугу появились Кольша Огнев да Короедов Семка, а за ними уж и все остальные.
Фогерти вскочил было, намереваясь поспешно скрыться, да со стоном уселся обратно – не заметил даже, как на бегу подвернул ногу. Джереми и Заполошный Лес никуда бежать и не собирались, тут же подбежавшим ватажникам и сдались, со страхом косясь на мертвых драконов.
Пасущиеся на лугу травоядные «амбары» нехорошо посматривали на людей, шипели и помахивали шипастыми хвостами.
– Надо уходить! – встрепенулась Ватане. – Они сейчас бросятся! Шипоносы очень не любят, когда кто-то вторгается в их места.
Атаман кое-что понял и, махнув рукой, приказал всем уходить. Сам же покинул поляну последним да, пробираясь через рябинник, приговаривал, поглаживая шрам:
– Их места – ну, надо же! Не луг, а какое-то пастбище драконов. Вот так выстроили селение, да!
– Не грусти, друг! – обернулся колдун Енко. – Нынче я обереги на драконьей крови заговорю – ни одна тварь не сунется.
Встреча
Енко Малныче сделал, как обещал – заговорил обереги на крови дракона, благо этого добра нынче появилось в избытке. Колдуну деятельно помогали ученики, на этот раз особенно выделялся обычно молчаливый Ясавэй – парень все дотошно выспрашивал, и видно было, старался запомнить накрепко, в отличие от юного пустозвона Нойко, уж за этим-то нужен был глаз да глаз! Вот и сейчас мальчишка все норовил куда-то залезть – то за малиной, то нарвать вкусных орехов. Правда, нарвав, щедро угощал всех своих сотоварищей, Дрянная Рука вовсе не был жадиной, а вот разгильдяем – изрядным.
– Ну, где он там запропал, нуер бесхвостый? – остановившись возле подходящего для оберега урочища, досадливо промолвил колдун.
Ясавэй тут же вскинул голову:
– Я пойду, поищу!
– Да не надо, – отмахнулся колдун. – Вон он уже несется.
Выскочивший на тропинку из зарослей папоротника и ракиты Нойко казался чем-то сильно взволнованным, глаза его нездорово блестели, руки чуть подрагивали, словно в предвкушении сообщения чего-то важного… А ведь действительно – важного.
– Господин! Там… там… Там люди! Дюжина человек, из них трое детей и четверо женщин, остальные – воины. Все молодые парни, примерно как вот Ясавэй.
– Воины? – Енко Малныче удивленно вскинул левую бровь. – То-то я и смотрю – подорожниковые обереги дрожат.
Простенькие обереги из подорожника обычно заговаривались на соку волчьих ягод или даже на старой бражке (нынче Енко предпочел – на новой) и настораживались против разного рода бродяг, особой враждебности не питавших. Просто уводили в сторону, к болотам… а там уж сделали бы свое дело и зубастые драконы, и болотные змеи, и волчатники, наконец – эти агрессивные, похожие на зубастую, ростом с доброго быка, курицу, где-то только не водились!
Пока еще оберегов не было, их только еще ставили, вот бродяги и воспользовались. Колдун ухмыльнулся – сейчас их по мозгам!
– Они там, в орешнике, – Нойко показал рукой. – Меня увидели, пали на колени, да так и стоят.
– От твоего вида на колени упали? – расхохотался Енко. – Интересно, это с чего же такое почтение? Не думаю, чтоб они почуяли в тебе ученика чародея.
– Так на мне же вон! – Мальчишка с гордостью погладил прицепленную к поясу саблю, подарок Семки Короеда, и, выпятив украшенную небольшой золотой бляхой грудь, добавил, отбросив ложную скромность: – Да и вообще, я очень рослый и основательный!
– Это ты-то рослый? – хмыкнул в кулак Ясавэй. – Ой, врешь ты все, парень.
– Не верите? Так пошли же скорей, покажу.
В орешнике и впрямь оказались люди – в этом Нойко не обманул: изможденные женщины, тощие полуголые дети, какие-то оборванцы с копьями… При виде колдуна и его спутников бродяги разом упали ниц, выказывая тем все свое почтение, после чего один из них, со странным остроконечным шлемом на голове, поднялся на ноги и, отвесив глубокий поклон, умоляюще сложил на груди руки:
– Прошу вас, не гоните нас, великие белые господа!
– Да мы пока и не гоним. – Енко Малныче пожал плечами и задумчиво почесал бородку. – Что – господа, это вы не ошиблись, а вот почему – белые?
– Племя лесных охотников, обитающее по краю болот, видело здесь белых людей… могучих победителей драконов! Они также видели, как строят хижины… Вот мы и пришли проситься – может, и нам будет дозволено здесь поселиться?
– А что же с охотниками не остались? – влез в разговор Дрянная Рука.
– Они кочуют, совсем как дикари менквы, – воин высказался с некоторой долей презрения. – Мы так не можем.
– Так откуда вы взялись-то?!
– Мы из рода болотного шипоноса, он наш покровитель и священный брат… – воин поправил шлем и вздохнул. – Увы, ничем нынче не помогший. Давние и коварные враги, племя нуеров, что живет в верховьях широкой реки Ямтанг, внезапно напали на наши селения… Мы отбивались, этот шлем я сбил с головы их вождя – мелкого кривоногого старикашки!
Воин горделиво приосанился, но тут же опять сник и жалобно попросил:
– Так дозволите поставить хижину? Мы – последние из болотных шипоносов. Все, больше нет. Нуеры убили всех!
– О том будете говорить с вождем, – послушав мысли беженцев, колдун кивнул на Нойко. – Ступайте за моим учеником, он приведет вас, куда надо.
– О, да, конечно! – парнишка не сводил алчных глаз со шлема. – Конечно же, приведу!
Атаман Иван Егоров и давний друг его и боевой товарищ, бугаинушка Михейко Ослоп, совещались на пригорке под липами, глядя, как местные «ясачные сир-тя», сделав носилки из жердей и веток, деловито таскают с луга мясо поверженных драконов, пользуясь тем, что потревоженные травоядные шипохвосты отправились к разливу ручья, на водопой. Работой деятельно руководила черноглазая осанистая Ватане: велела вырыть для хранения мяса яму, покрикивала, указывала, да и сама таскала носилки в паре с хрупкой на вид Хлейко, уже оклемавшейся от встречи с зубастым хищником.
– Нет, ну ты глянь только на эту деву! – восхищенно присвистнул Михей. – Истинная боярыня!
– Или купчиха, – Иван добродушно прищурился. – Знавал я как-то одну купчиху на Тимофеевском рядке близ Владимира. Уж такая, скажу я тебе… Не забалуешь!
– У этой тоже не забалуешь, – хмыкнул здоровяк. – Так ты не шутил, когда про ветер сказывал?
– Да нет, – атаман погладил пальцами шрам. – Какие уж тут шутки. Всем казакам молиться велю, и Маюни пусть в бубен свой колотит, и друг наш Енко Малныче чародейство свое в дело пустит! Ветер нужен, Михей! Как без ветра?
– Нужен, – согласно кивнул Ослоп. – Так, может, одними молитвами обойдемся? Ну его, чародейство это поганое, к ляду!
Егоров сурово сдвинул брови и покачал головой: