Немцы тем временем докатились до наших позиций, им навстречу грянуло «ура». Пошла кровавая потеха. Врезались друг в друга усталые, доведенные до точки озверелые толпы. Штык против лопатки, кинжал против ножа, «маузер» против «мосинки». Капитан, забыв о танкистах, собрал и повел в атаку последний резерв: взвод из обозников, поваров и шоферов. Натужились, потеснили. Но к немцам спешили подкрепления, да и танкетки, осмелев от безнаказанности, утюжили тылы советского полка. Для полка Кутепова настал последний бой: решительный и беспощадный. А советский БТ-27, наводивший суеверный страх на асов блицкрига, пылил тем временем в сторону города, где тоже гремели взрывы и полыхал огонь.
– Зачем уехали?! – выл, закусив окровавленную губу, Ильяс. – Как мужчины должны погибнуть. Со всеми вместе! С оружием в руках!
Он размахивал «Люгером» и бессильно плакал.
Коля не кричал. Только голову склонил к щели, но и без слов понятно, что мехвод разделяет мнение лейтенанта. Олег смотрел в приоткрытый люк и старался сдержать прущие эмоции.
– Чего молчишь?
Олег повернулся к товарищу. Бледное, посеревшее от кровопотери лицо было в разводах пота, глаза сузились в щелки и недобро сверкали.
– Я… сюда… не сдохнуть пришел! – четко и медленно прорычал командир. – Я немцев бить буду! Немцев!
– Так повернись и бей!
– Из «нагана»?
Он хлопнул себя по боку.
– Хотя бы из него, если ничего больше не осталось!
Олег отвел взгляд. Простые решения, прямой путь. Как там самураи говорили: «Ищи самый прямой путь к смерти. Он приведет тебя к славе и душевному покою»? Горец решил в самураи? Так они не японцы…
Олегу самому хотелось развернуться, помчаться и на полном ходу врезаться в копошащуюся серую массу. Давить фашистов траками, бить из люка, утюжить окопы. А потом, когда подобьют, а их обязательно подобьют, выбраться и стрелять, добавляя к счету новые жизни. За тех, кто этого уже не сможет. За ребят Горовцова, за Кутепова, писаря Яшу, за сотни тысяч лежащих в земле. Пока его не остановит пуля или снаряд… Этого ему так хотелось! Душа просила! Но Олег сдержал порыв – глупо.
– Не сбавляй ходу, Коля! Тут справа, на позициях соседей, пушки стояли, пошарим. Может, обновим запас. Или пойдем к городу. Попробуем проскочить.
Однако, судя по звукам боя, соседи тоже попали под раздачу. За деревней вставали кусты разрывов, гремела артиллерия. Делать там нечего. Сейчас немцы прорвут оборону и ворвутся в город. С запада уже ворвались…
Словно подтверждая мысли Олега, на шоссе с проселка выскочили немецкие мотоциклисты. Танк они увидели слишком поздно. «БТ» с ходу протаранил передний мотоцикл, остальные поспешно развернули и удрали. Климович затормозил. Валявшихся на дороге ошеломленных мотоциклистов пристрелили, сняли уцелевший пулемет, забрали жестянки с запасными лентами – какой-никакой, а арсенал. Если не танком, так хоть броневиком поработают. Остальное оружие собирать не стали – некогда. За спиной выли моторы. Немцы прошли позиции полка и рвались к Могилеву.
«БТ» на полной скорости мчался по Бобруйскому шоссе, но гул с неба заставил притормозить. «Юнкерсы».
Ильяс, подчиняясь команде, вытащил из танка шинель, плеснул на нее из бутылки с бензином, разложил на корме и поджег. Олег повернул башню вбок и опустил пушку стволом к земле. На корпусе «БТ» заплясал огонь. С неба полная картина подбитого танка. На всю процедуру ушли считаные секунды.
«Юнкерсы», заметив танк, снизились, но клубы дыма не оставляли сомнений – еще один русский догорает после встречи с покорителями Европы. Самолеты повернули и ушли к городу. Вылезший из-под танка экипаж стянул шинель, накрыл ее куском брезента, затоптал пламя. Самолеты еще не подползли к Могилеву, как «бэтэшка» полетела дальше.
…На разбитую батарею наткнулись случайно. Она охраняла въезд в город и попала под «штуки». Пикировщики работали на совесть, но снарядами разжиться удалось. А спустя полчаса «БТ» подоспел во фланг рвущейся к мосту через Днепр немецкой колонне. С ней повозились…
Немцы все еще боялись высунуться. Гудели, газовали, крутились за пределами видимости. Их можно было понять. У них третий танк догорает, а у русского «призрака» даже краску с боков не сбили.
Удачно зашли, пять минут боя – и весь скулеж о том, что надо было остаться, прошел. Олег ухмыльнулся и одернул Колю, решившего подать танк вперед:
– Куда? Стоять! Не кипиши. Вылезут, тогда и газуй. Только назад, а не вперед.
Городские бои. Практические занятия по давно подзабытым урокам.
…В Могилев они ворвались при снарядах. Впереди шел бой, немцы продвигались в сторону моста, по которому на ту сторону отходили остатки разбитых советских частей. Действовали фашисты слаженно: танки по узким улочкам подвозили десант и отходили назад, поддерживая пехоту огнем. Пехотинцы начинали перестрелку, нащупывая точки сопротивления. Танки издалека сносили пулеметы из пушек, поливали огнем стрелков. Потом немцы подбирались ближе, забрасывали уцелевших защитников гранатами и двигались дальше.
«БТ» выскочил в тыл фашистам, когда те подползли к окопам красноармейцев, вырытым на городской окраине. Выехал по узкой улочке к площади меж раскуроченных домишек и уткнулся в задницы двух «троечек», аккуратно выглядывавших на поле боя из-за развалин каменного склада. Немцы прикрылись зданием так, что торчали только башни с пушками, да и те старались без нужды не выставлять. Высунутся, стрельнут, и обратно под прикрытие.
Шума за спиной они не заметили, да и не ждали они с тыла никого чужого. «Сладкие» цели. Чего уж там!
Олег осклабился, приложил к губам указательный палец и Колю ногой пихнул. Тихо, давай!
«БТ» подкатился к самой корме левой «тройки», навел пушку под основание башни. Бах!
Немца тряхнуло, танк задымил, но люк остался закрытым – никто внутри не выжил. Стоящий чуть спереди собрат фашиста закрутил башней, выискивая, где это и какая из выживших советских пушек пробует стрелять. А «БТ» тем временем довернул башню, перезарядил пушку… Бах! «Тройку» тряхнуло, но экипаж уцелел. Движок взревел, танк сдал назад. Бах! Теперь все…
Три выстрела – два сожженных врага. Очень хорошо…
Пехота немецкая зашуршала, оглядываясь. Правильно зашуршала, вовремя. «БТ» выскочил на нее с тыла, как черт из табакерки. Из открытого люка Ильяс из «МГ» поливает свинцом, щедро транжиря трофейный запас, башня крутится, дым солярочный валит.
Прыснули немцы в стороны, как пруссаки из-под тапка. Опытные, сволочи. А «БТ» пролетел площадь, привычно шарахаясь из стороны в сторону (вбил в Колю эту науку рыжий) и ушел за линию наших окопов. За дом спрятался. В дом тут же два снаряда прилетели – товарищи подбитых фрицев зашевелились.
Олег выскочил к окопам, пробежался. Пусто. Только убитые лежат. Но ведь должен был же кто-то держать фашистов, раз они здесь топчутся? Нашел. Два бойца у «максима» и еще трое с винтовками чуть в стороне. Навстречу встал сержант с замотанным окровавленным плечом.