– Сержант Мадабадзе, товар… товарищ лейтенант.
Слова сержант выкрикивал и растягивал. Явно контужен.
– Лейтенант Волков. Где остальные?
– Нет больше никого, товарищ лейтенант. Остатки батальона ушли к реке, а мы в прикрытии. Нас пятнадцать человек было, а теперь – вот! – Он развел руками.
– Сержант, тут нигде «сорокапяток» подбитых нету? Нам бы снарядов раздобыть.
– Нет, товарищ лейтенант. Может, где дальше, но мы не знаем.
Волков осмотрел потрепанное воинство.
– Давно в прикрытии?
– Товарищ капитан сказал, чтоб держались час. Осталось минут десять. Потом дворами к Днепру, дальше – вплавь. На мост не успеем – наши его рвать будут.
– Договорились, сержант! Мы эти десять минут вас поддержим, а потом вы десантом мне на броню и к мосту. Постараемся успеть.
Сержант устало кивнул головой.
Танк загнали в щель между разваленными домами, чтобы пикировщики сверху не вычислили. Немцы затихли. Через пять минут подтянули минометы и начали лепить по развалинам, но вперед не лезли. Ждали чего-то.
Через пятнадцать минут остатки взвода прикрытия залезли на танк, и «БТ» рванул к переправе в надежде успеть. Опоздали. Посреди моста вспух черный куст, полетели в стороны обломки, затем донесся грохот. «БТ» встал на высоком правом берегу Днепра, как памятник.
– Мы здесь сойдем! – Сержант спрыгнул на землю. Следом посыпали его бойцы. – К реке огородами выйдем и вплавь будем пробовать.
А вот танк вплавь не пойдет…
Сержант понял их беду.
– Тут вдоль берега дорога идет. Дуйте по ней! Через пару километров – старый железнодорожный мост. По нему пройдете.
Идея неплоха. Соляры еще километров на сто. Хорошо, что дизель – мотор экономичный, до сих пор на остатках захваченного у немцев топлива ездят. Выстрелов, правда, маловато – всего шесть, но попробовать можно.
– С нами пойдете?
Сержант головой покачал:
– Нам здесь лучше.
Попылили.
Не обманул сержант. Стоит мост. Перед ним взвод пехоты залег, держит стратегический путь. По шпалам бегут солдаты, тянут тележки беженцы, но толпа реденькая – последние уходят.
«БТ» влетел на насыпь и поехал, громыхая траками о рельсы. Навстречу выскочил лейтенант с шальными глазами и «наганом» в руке.
– Куда? Назад!
– Куда «назад», родной? – Волков торчал в люке. – За спиной немцы валят, а у меня снарядов на раз вздохнуть.
– Назад, я сказал! Занять позицию у насыпи и следить, чтоб немцы к мосту не прорвались.
– Ты чего, командир?
«Летеха» остыл и объяснил:
– Мост заминирован. Ждем эшелон с медсанбатом, за ним взорвем и отходим.
– Какой эшелон? Город в руках немцев, вокзал давно захвачен. Какой эшелон, откуда он возьмется?
– Не мое дело рассуждать! Приказ – эшелон пропустить – и рвать!
Волков внимательно глянул на психа. Может, съездить по уху? Но за спиной лейтенанта, на том берегу виднелись стволы двух пушчонок. Проехать им не дадут – это к гадалке не ходи. А с этого психа что возьмешь? У него приказ.
– Немцы прорвали линию обороны и идут к реке. Надо всех на ту сторону и взрывать мост!
– Отставить панику! Выполнять приказ, лейтенант! А не то, – поднял «летеха» «наган». Шальной! С пукалкой на танк…
– Хорошо, – сквозь зубы выдохнул Олег. – Сколько ждать будем?
– Пока эшелон не пройдет. Или пока немцы не доберутся.
«БТ» сдал назад, съехал с насыпи и спрятался за развалинами склада.
– Что делать будем, командир? – прокричал полуоглохший Коля.
– Воевать, товарищ мехвод. Снаряды пока есть. Пошумим напоследок.
Олег выбрался из машины, сбегал к развалинам, приволок створки разбитого шкафа, прикрыл бок танка. Ильяс лопаткой насек веток в кустах, замаскировал гусеницы, которые из-за склада торчали. Будет немцам сюрприз…
Волков прошелся по окрестностям, продумал маршрут отхода. Так и провели следующий час.
А потом пожаловали танки.
Немцы выкатились к мосту сразу с двух сторон. Шли не улицами – по садам, топча хлипкие заборы и валя деревья. Окраины Могилева, частный сектор…
– Ждать…
Первая «тридцатьвосьмерка» выскочила к насыпи. Бах, бах! Это «сорокапятки» с того берега заработали. Не попали, но внимание привлекли. За первым немцем выскочили еще два танка. Все башни в сторону батареи вывернули, начали палить в ответ.
– Теперь!
Заскрипела фанера шкафных створок, пушка нашла первую цель.
Бум! В корму будто ударили молотом. В ушах загудело, но Олег не ушел от окуляра. Выстрел! Корма у крайнего из немцев задымила. В казенник полетел второй снаряд.
– Нас сзади кто-то колотит, – орет Ильяс, но Олег отмахнулся. Ничего, мол.
Еще выстрел! Второй немец дернулся, но не остановился, поехал, разворачиваясь.
– Вперед, Коля!
«БТ» выскользнул из засады. За спиной разлетелись развалины. Мимо!
– Коля – левее и ниже!
Коля и сам понимает, рвет рычаги, танк ревет.
– Стой!
Встали. Выстрел. Мимо.
У кормы вспух взрыв. Немец тоже промахнулся.
«БТ» выкрутился влево и ушел за дом, остановился.
– Теперь сдавай назад!
Олег повернул башню. Выскочили с той же стороны.
Выстрел! Немец, шедший по пятам и карауливший другую сторону дома, получив под башню снаряд, пробует развернуть заклинившую пушку, поворачивая танк. Но «БТ» перезарядился быстрее и вторым снарядом добил подранка.
– Последний снаряд! – закричал Олег.
Бум! Бух!
В башне скрежет, гром. Два прямых попадания.
Ильяс волочет наружу оглушенного Колю, Олег выбирается сам. «27-й» горит, полыхая развороченной кормой. Отвоевался, легендарный! Прошитый пулями и снарядами, тонкобронный и неудобный, но ставший за этот месяц родным…
– К воде! – орет Волков, тряся окровавленной головой. – Быстрее!
Рядом пляшет пулеметная поземка. Ильяс не слышит выстрелов, только видит приближающиеся фонтанчики. Олег дернул его за шиворот и столкнул вниз. Скатились в овраг, поползли. Коля, очухавшись, поспевал следом.
Немцы поливали края овражка свинцом, ухали пушки, разнося на атомы горящий «БТ».
Оскалился Олег. Половина лица у него залита кровью из рассеченной брови.
– Плавать умеешь?
Ильяс кивнул. Коля тоже.