– Ты кушай без меня, а я ненадолго, дела.
Незваные гости терпеливо поджидали его.
– Я готов, идем, – сказал им Илья.
– Так у тебя брони нет – даже кольчуги.
– Обойдусь. Кто в городе людьми верховодит?
– Знамо дело, сам волхв.
– А воевода кто?
– Откель у нас воинам взяться? С тобой всего трое. Меж собой решайте, кто воеводой будет.
– Так, – крякнул Илья. Он ожидал, что воинов будет больше, хотя бы десяток-два, – тогда бунт будет представлять собой силу. Язычников с дрекольями могут быть сотни, а может, и тысячи, только все они неорганизованны, оружия нет – как нет и умения им пользоваться. Такие при столкновении с дружинниками разбегутся, дубинки побросав. Но отступать Илье поздно, он Макоши слово дал.
Они добрались до переулка, ведущего к Благовещенской церкви. Там уже собрался народ – сотни три.
Волхв, стоя на подводе, вещал о знамениях, предвещавших ужасные катаклизмы – вроде засухи, голода, моровой язвы. Народ слушал внимательно.
Провожатый подвел Илью к двум воинам, стоящим в стороне. Один, кряжистый, плотный, был в кольчуге, при наручах, в шлеме и при щите. На поясе меч, в правой руке короткое метательное копье – сулица. Вид у него был серьезный, даже грозный.
– Первуша, – представился он.
– Ратибор, – ответил Илья.
– Ослябя, – представился второй воин. Был он молод, сверстник Ильи, сложением сухощавый, жилистый. Небольшой круглый щит, шлем, за спиной – лук и колчан со стрелами, на поясе только боевой нож.
Илья в душе подосадовал. Случись боестолкновение, в наличии фактически два бойца – Первуша и Илья. Ослябя – лучник, вон на левой руке кожаная защита от тетивы.
– Стало быть, старшим я буду, – заявил Первуша, оценив молодость Ильи и Осляби.
Илья к старшинству не рвался – опыта руководства не было.
Воины оценивающе осматривали друг друга. В принципе все решит бой с противником – если он состоится.
Волхв закончил вещать и указал посохом в конец переулка, где виднелась церковь.
– Дети Сварога, Макоши и Перуна! Идемте же на попов чужой веры, разрушим дом ихнего бога, а их священные книги сожжем на костре.
Домом бога волхв называл церковь, а священными книгами – Библию.
Возбужденный речами волхва народ двинулся к церкви, выкрикивая воинственные призывы. Волхва подняли на руки и так несли к церкви.
Воины пропустили процессию мимо и замкнули колонну.
До церкви оставалось уже с десяток метров, когда из дверей вышел священник. Илья, хоть и далеко было, сразу его узнал – именно его он видел в «Книге Судеб». Священник был в черной рясе и левой рукой прижимал к себе толстую, рукописную Библию, правой рукой вздымал вверх большой серебряный крест.
Волхв вскричал:
– Вот он, служитель распятого бога! Вот он, смутитель наших душ!
Толпа взревела, накинулась на священника, повалила его на землю и начала бить.
Илье это не нравилось, было противно – он был сторонником свободных взглядов. Не хочешь верить во Христа – твое дело. Но измываться, избивать священников – это претило его душе.
В христианизации Руси была заинтересована Византийская империя, считавшая, что каждый народ, принявший православие, становится вассалом империи. Князья, быстро разобравшись, что одна вера вместо многих сплотит народ, сцементирует племена в одну нацию, поняли выгоду и поддержали принятие православия. Хотя к князю Великому Киевскому были посольства и иудейские и магометанские.
Язычество же, особенно в глухих углах Руси, жило и владело душами людей вплоть до тринадцатого века. Волхвы, как жрецы языческих богов, утверждали, что человека сотворил дьявол, а боги вселили в него душу. Поэтому после смерти тело идет в землю, в царство дьявола, а душа отлетает к богам. Некоторые племена сжигали умерших, чтобы они не достались дьяволу.
Крики избиваемого священника стихли. Толпа успокоилась, но волхв поднял над головой Библию.
– Вот воистину бесовская книга! Сожжем ее вместе с другими в доме распятого бога! – закричал он.
Толпа одобрительно закричала:
– В огонь ее! – и кинулась к церкви.
Долго ли поджечь деревянное здание, особенно если в нем горят масляные лампады? Вскоре затрещал огонь, из церкви повалил дым.
Пока толпа во главе с волхвами бесчинствовала внутри, Илья подошел к священнику. Тот был весь в крови, лежал неподвижно, и Илья подумал, что он уже мертв. Но священник пошевелил пальцами и застонал.
Илье стало его жалко: ведь не за преступление избили человека до полусмерти, а только за веру. Он поднял его с земли, но стоять священник не мог.
Илья донес его до ближайшего дома и постучал в калитку.
Выглянул испуганный хозяин.
– Укрой священника, – попросил его Илья, – видишь – плохо человеку, избили его.
Мужик поежился:
– Страшно мне, вдруг эти придут? – Он показал на церковь, где бесновалась толпа.
– Пока я здесь, не бойся. А как церковь запылает, толпа сама уйдет.
Илья занес священника во двор, а потом вдвоем с хозяином избы они занесли пострадавшего в избу. Илья счел, что в данной ситуации он сделал все, что мог.
Выйдя на улицу, он поймал внимательный взгляд Первуши. Тот осуждающе покачал головой, но ничего не сказал, видимо – и сам не был сторонником жестокости, ведь милосердие присуще многим.
Толпа восторженно ревела, устроив пляски вокруг церкви – та уже горела вовсю. Когда огонь добрался до верха, небольшая головка с крестом рухнула, подняв облако горящих искр.
Волхв, подняв руку, крикнул:
– Так будет со всеми домами распятого бога! Идем дальше, в детинце главная церковь стоит!
Толпа, распаленная одержанной победой, отправилась в центр города.
Русские города имели два кольца укреплений: внутреннее – детинец, где располагался князь и куда в случае внешней угрозы собирались жители, и внешнее – острог, окруженный высоким тыном из заостренных вверху бревен. Позже во многих городах вместо деревянного тына появились каменные стены.
Первуша покачал головой:
– Зачем Борг туда людей ведет? Там же княжья дружина! Устроят побоище!
Илья понял, что впереди – самое опасное. А не специально ли волхв это делает? Дружинники людей поубивают, слух о побоище по всей Руси быстро разнесется, возмущение вызовет, а то и погромы христианских приходов. Но изменить ход событий Илья не мог, опьяненные одной победой, люди шли за волхвом, как заговоренные. Да они бы и не послушали Илью. Кто он такой? В городе без году неделя, его еще мало кто знает.
И он решил по мере возможности воспрепятствовать кровопролитию, хотя в том, что оно должно случиться, Илья не сомневался. Если толпе и удастся пройти в детинец, то дальше путь ей преградит княжеская дружина.