– Борг, ты будешь биться вместе с нами и своими людьми?
– Для этого я здесь. Или умру за веру, или одержу верх, другого не дано.
– Я понял. Пусть твои люди станут по флангам, попробуют ударить сбоку, когда шеренга подойдет.
– Ты воин, тебе виднее, – ответил волхв. – Совет тебе хочу дать, только не смейся.
Первуша склонил голову.
– Встань позади Ратибора. Он высокий, руки длинные. После его ударов дружинников добивать будешь.
Такой совет Первуша слышал впервые и очень удивился. Но он послушался волхва и встал немного левее и сзади Ильи. Становиться правее нельзя, можно было попасть под замах меча Ратибора.
Волхв, зная об особенностях Ратибора, очень ловко поставил его впереди и при этом не умалил воинских качеств Первуши.
Дружинники были в десятке шагов.
Первуша метнул сулицу, точно попав при этом в голову дружиннику. Илья впервые видел точность и силу коротенького метательного копья и в полной мере оценил оружие.
Последние метры дружинники бежали. По щиту Ильи ударили сразу несколько мечей. Щит выдержал – окантовка железная по краю сыграла свою роль.
Илья, пользуясь своим превосходством в росте, длине рук и большей физической силе, работал мечом, как мельницей. Меч описывал сверкающие полукружья и разил дружинников.
Шеренга стала охватывать Илью, Первушу и волхва, но сбоку по флагам ударили подручные. Илья видел их нападение боковым зрением, буквально краем глаза. Действовали подручные ловко, тычками крепких посохов, напоминавших боевые палки китайцев или японцев, били в головы, подсекали ноги под коленями. Удары были сильные, увечащие, но не смертельные. Тем не менее они не позволяли дружине сомкнуть кольцо.
Илья впал в раж, рубил, рубил и рубил… Лицо и руки его были в чужой крови, щит разлетелся, но он ухитрился подобрать с земли меч убитого дружинника и работал обоими мечами.
Первуша сзади крикнул:
– Молодец! Не знал, что ты обоерукий!
Перед Ильей образовалось свободное пространство, а под ногами лежали трупы. Слева и справа оставалось по нескольку дружинников, но они боялись приближаться – два сверкающих меча не оставляли шансов уцелеть. Этот гигант напомнил десятнику норманнских берсерков: они тоже шли в бой без защиты, обнаженными по пояс, были страшны, рубили всех и даже свои опасались приближаться к ним в бою. Вот только манера боя была вовсе непохожа на норманнскую.
Десятник был воином опытным и решил показать пример. В двух десятках, которыми он сегодня командовал, были большие потери, дружинники из младшей дружины. И десятник понял, что этого берсерка может остановить только он, иначе в живых из его воинов не останется никого.
Десятник перехватил поудобнее щит и вышел перед Ильей.
У любого воина есть свой стиль, манера боя. Надо только понять, найти слабое место и нанести смертельный удар.
Несколько секунд десятник успевал парировать сильные удары, и уже стал опасаться – выдержит ли его меч?
И тут Илья, пытаясь разбить щит и лишить дружинника защиты, нанес обоими мечами одновременно сильный удар по щиту десятника. Щит не выдержал, развалился, но и сам Илья подставился, приоткрылся.
Десятник, не упустив возможности, ударил мечом в живот Илье и с радостью увидел, как меч вошел в тело гиганта на половину длины. Он тут же выдернул меч, ожидая, что Илья рухнет. Но гигант ударил сам, с обеих рук и отрубил десятнику обе руки. Тот упал, обливаясь кровью, и в затухающем мозгу мелькнуло: «Не человек он! Даже берсерк не может устоять после такого удара. Волхв выставил против нас волкодлака или упыря. Жалко, князю сообщить о большой беде некому будет». – И умер от кровопотери и болевого шока.
Первуша, стоявший позади Ильи, тоже видел, как, пробив рубаху на спине Ратибора, высунулся кончик окровавленного меча. Думал – все, из воинов он теперь один останется.
Но Ратибор как будто не заметил смертельного удара и продолжал сражаться. Убив десятника, он взялся за дружинников. Те, потеряв десятника и видя, что гигант просто несокрушим, дрогнули и сначала стали медленно отступать, а потом развернулись и бросились бежать, спотыкаясь о тела своих убитых и раненых товарищей. Из двух десятков осталось четыре человека.
Волхв торжествовал. Уцелевшие принесут весть о поражении в дружину, поколеблют их боевой дух, внесут смятение в их ряды. А к нему, волхву, потянутся люди – ведь всего три воина и сам волхв одержали победу над малой дружиной, без помощи богов тут явно не обошлось. Стало быть, их боги сильнее бога распятого.
Волхв выиграл больше того, на что рассчитывал, но и продолжать наступление на детинец сил уже не было. Толпа в испуге разбежалась, один подручный ранен, оба воина – Первуша и Ратибор – устали. Да и выглядели воины ужасно: одежда, как и открытые участки тела, была залита чужой кровью, и вид у них был действительно, как у упырей.
Но такое сходство волхву не было нужно, и он послал подручных за водой. В ближайшем же доме из колодца достали бадью воды и обмыли воинов.
Первуша успел осмотреть рубаху на спине Ильи и убедился, что прореха от удара меча есть. И вот тут его взял испуг – меч в спине Ратибора ему не привиделся. И волхв советовал ему сзади стать не просто так, видно, знал что-то. У Первуши даже мысль мелькнула: не Перун ли сам сошел на землю или послал кого-то из младших богов?
От такой мысли его кинуло в дрожь. Честь великая рядом с богом сражаться, а он, Первуша, в старшины полез. Теперь он взирал на Илью со страхом, уважением и почтением, но в лоб спросить боялся. Если Ратибор бог, ему такое не понравится.
Волхв понял, что в данный момент штурмовать детинец не получится, силы не те. Да и толпа рассеялась. А без видаков какая же слава? Поклонники древних богов должны воочию видеть победы.
Волхв ошибался. За боем на улице подсматривали жители улицы, из переулка наблюдали наиболее смелые из толпы, и весть о победе трех воинов и волхва над малой дружиной быстро разлетелась по городу.
Воины из дружины вернулись в детинец к воеводе с опущенными головами. Проиграть с таким позором, будучи в большинстве, более чем зазорно.
Вышата со стен детинца за боем наблюдал, исход его видел. Однако помощь послать не успел, слишком быстро завершилось побоище. Да и воинов для маневра не было. Три отряда дружинников по двадцать человек перекрывали улицы, десяток оставался для защиты детинца, еще три десятка уехали сопровождать князя.
Вышата решил послать к князю гонца с известием о бунте. На конюшне было две лошади, и, к его удивлению, бунтовщики, одержав победу, не кинулись на приступ детинца, хотя было самое подходящее время, дружина рассеяна по улицам, а не собрана в кулак.
Воевода стал расспрашивать вернувшихся воинов о бое. А услышав рассказ, крепко задумался. У бунтовщиков три воина при волхве, причем по итогам боя выходило, что лучник и мечник в полном облачении – воины обычные, опытные, но обычные. Гигант же, который был на голову выше остальных, имеет силу необыкновенную и по описаниям похож на берсерка – ведь сражался он в обычной рубашке, без брони. Однако самое удивительное то, что этот гигант не получил ранений. Он был весь в крови, но двигался легко. За берсерка говорило еще и то, что гигант был обоерукий. По словам уцелевших дружинников, именно от гиганта они понесли наибольшие потери.