– А то, что у Рамиро тоже не было причин сомневаться в моей аналогичной способности. Видимо, он понял, что я с легкостью могу составить ему конкуренцию. Теперь между мной и троном лежала только одна жизнь – его собственная. А я вполне могла быстренько выйти замуж, родить ребенка и разом обеспечить страну и королем, и наследником. Тем более что я действительно собиралась замуж.
– За кого?
– Это не так уж и важно, – отмахнулась Селина.
Винсент принужденно кивнул. Умом он в общем-то понимал, что это не важно, но удержаться от вопроса все равно не смог.
– И что же? – переключился на более злободневную тему Винсент. – Рамиро сделал тебе предложение, чтобы объединить две династии?
– Что-то в этом роде.
Кажется, сама того не сознавая, Селина прижалась к нему плотнее, и Воин обнял ее за плечи поверх пледа.
– И ты приняла предложение?
Это было так очевидно и так естественно. Разумный поступок разумной женщины. Но, кажется, от этого даже больнее. Будто кинжал медленно погружается в плоть, перерезая сухожилия.
И снова эта порочная улыбка у нее на лице, улыбка, которую Винсент уже почти ненавидел.
– Не совсем. Вообще-то я вежливо ему отказала.
Отказала?! Вот это был неожиданный поворот. Винсент с любопытством уставился на Селину.
– Ты не хотела быть королевой?
Девушка тихонько рассмеялась.
– Если бы я родилась в семье попроще, наверняка хотела бы, – откликнулась она. – Но не забывай: я – дочь герцога. Я с раннего детства варилась в котле светской жизни. И хорошо знаю цену громким титулам и привлекательным оберткам. В частности, я знаю, что значит быть королевой в Линзории де-факто. Для здешних монархов королева – это самка, единственная функция которой – производить наследников как можно большим числом. Если она рожает девочек или, не приведи Создательница, бесплодна, значит, напрасно проедает свой хлеб, и от нее незазорно избавиться. В истории таких случаев – сколько угодно. Но даже если обходится без крайностей, королева – это чрезвычайно малозначащая фигура. Видимость высшей власти при полном отсутствии контроля. И я сочла, что это не по мне.
– А герцогиня – это нечто иное? – изогнул брови Винсент.
– А вот тут все зависит от конкретного случая, – охотно ответила Селина. – Может, да, а может, нет. Вопрос в деталях брачного договора, в устных договоренностях, тайных и явных, а также в том, насколько сильны семейства, стоящие за каждым из супругов. В моем случае меня все устраивало. Я долго готовила этот брак. И сообщила Рамиро, что не намерена менять своих планов. В чрезвычайно вежливой и политически правильной форме, разумеется.
– Но он, как я понимаю, такого ответа не принял? – хмуро спросил Винсент, перекладывая подушку так, чтобы сидеть прямо.
– Угадал, – скривила губы Селина. – Рамиро сделал мне свое предложение вскоре после того, как взошел на престол. Отказ он воспринял весьма спокойно, и я понадеялась, что пронесло. А потом моего жениха посадили в крепость. Якобы за заговор против короны.
Винсент резко поднял голову, заслышав легкое постукивание. Ветер ломился в окно. В последнее время он с каждым днем только усиливается. Что-то будет в ночь новой фазы?
– Его казнили? – мрачно осведомился Воин.
Улыбка, игравшая на губах Селины, стала выразительнее.
– Нет. – Она неспешно покачала головой. – Наоборот, его вскоре выпустили. Подозрения были признаны неподтвердившимися. А жених на следующий же день самолично разорвал помолвку. Король же прислал мне очередную корзину с цветами. Он каждый день присылал в мой дом по такой корзине, с тех пор как сделал мне предложение. Разбазаривал деньги налогоплательщиков, но кто с него спросит?
– Ты его любила? – спросил Винсент.
– Кого? – почти удивленно откликнулась Селина. – Жениха? Конечно нет. Я же говорю: я долго готовила этот брак. Он должен был стать взаимовыгодным союзом. В том числе максимально удобным для меня. Давал мне возможность жить так, как я хотела. А жених – он был мне симпатичен. Хороший мальчик, мы бы с ним поладили. Не более того.
Девушка взяла Винсента за руку и крепко обхватила ее пальцами, так, будто боялась, что он сейчас уйдет. Пальцы были длинными, удивительно белыми, с ухоженными ногтями вытянутой формы и мягкими подушечками.
– Тебе все это, наверное, представляется чрезвычайно порочным? – Она пристально посмотрела Винсенту в глаза. – Ты – не из тех, кто был бы готов играть по таким правилам. Но, как я уже говорила, я родилась и воспитывалась в реалиях светской жизни. С ее спецификой и ее порочностью.
– Пока ничего порочного не вижу, – отозвался Винсент, откидывая голову назад. Высвобождать руку из захвата ее пальцев он и не думал. – И почему ты решила, что я такой невинный? Я тоже много лет варился в котле светской жизни.
– Не знаю. – Селина улыбнулась и потерлась щекой о его плечо. – Но это бросается в глаза. Хотя насчет лекардийского посла ты, конечно, врешь. Но это не важно. Я хорошо чувствую людей. Ты из тех, которые остаются светлыми даже в том случае, если судьба делает из них профессиональных воров или наемных убийц.
– Могу тебя порадовать: я не профессиональный вор и не наемный убийца, – заверил Винсент.
«Хотя черт его разберет, – подумалось ему. – Может, наемный убийца – это не так уж и далеко от истины?»
– Я знаю, – рассмеялась Селина, ласково погладив его по голове. Винсент перехватил ее руку и поднес к губам. – Что ж, я рада, что ты меня не осуждаешь. Хотя любому другому просто сказала бы, что это не его дело.
– Что было потом? – спросил Винсент, не спеша выпускать ее пальцы. Они действительно были удивительно мягкие.
– Потом Рамиро нанес мне визит. – Селина перевела взгляд на окно. Ветер по-прежнему бился в него изо всех сил, словно враг, рвущийся в осажденную крепость. Но комната пока успешно держала осаду. – Был очень любезен, галантен, разговорчив. Знаешь, в этой своей обычной манере, так располагающей к нему людей.
Винсент мрачно молчал, припоминая, как они впервые повстречались с Рейесом. Действительно, какой король стал бы так по-простому, можно сказать, по-свойски общаться с Охотниками?..
– Ну вот, – продолжала Селина, – а между делом, по ходу разговора проскользнул намек, что моего дядю тоже подозревают в заговоре против короны. И если подозрения подтвердятся, его придется заключить в крепость. Сколь бы он, Рамиро, об этом ни сожалел. Ну а затем еще один намек, совсем тонкий, на то, что и с моей ролью в заговоре тоже не все ясно.
– Ублюдок, – сплюнул Винсент.
– Вовсе нет, – возразила Селина. – Король. Просто король.
– Не все короли ублюдки, – возразил Воин.
– Разве? – улыбнулась девушка. – Неужели в Лекардии дело обстоит иначе?
Она лукаво прищурилась.