Бред полный. Тут материал скорее не для уголовного дела, а для медицинской карты пациента психушки.
Хотя вся Украина в последнее время – это именно дурдом, где уже не поймешь, кто врач, а кто больной.
Вечером вернулась Марина. Мрачная словно туча. Чтобы немного разрядить обстановку, я пригласил ее в ресторан при отеле. Женщинам нравятся знаки внимания, особенно от мужчин, с которыми они спят. Хотя для Марины это всегда значило очень мало. Как говорится, вот и думай, то ли ты ее поимел, то ли она тебя.
Марина заказала слабо прожаренный стейк. Странно. Уж чего-чего, а большой любви к мясу она никогда не испытывала.
– Не хватает агрессивности? – осведомился я, пока мы ждали заказ.
За соседними столиками пили минералку телохранители. Все это походило на «Перл Континенталь», лучший пятизвездочный отель Пешавара, конечно, до того, как его взорвали.
– Нет. Я просто хочу съесть кусок мяса. Смотрю, ты весь светишься.
– А я-то думал, что для всех закрытая книга.
– Только не для меня. Расскажешь?..
– Сначала ты.
– А что тут рассказывать? Мы опоздали.
– Так просто?
– Да. Выжженная земля.
– Но есть хоть какие-то подвижки?
– Какие-то…
– Мне переселиться в мою комнату, чтобы освободить тебе пространство для действий?
Марина закатила глаза:
– Какие же вы!..
– А что не так?
– Не так. Девиц здесь хватает своих. Все это знают.
Я ничего не сказал, умел молчать в таких пикантных случаях.
– Кроме того, вести президента страны в номер отеля будет как-то…
– Даже так?
Марина подмигнула мне. Правда это была или нет, я сказать не мог, но прекрасно видел, что настроение у нее поднялось. Секс для нее всегда был одним из инструментов манипуляции людьми. Еще до того, как она пришла в ГРУ. Разница между ней и десятками других дамочек, которые считают себя хищницами и роковыми красотками, состояла в том, что Марина от секса не зависела вообще никак. Нет, он ей был нужен, но в списке приоритетов стоял далеко за пределами первой десятки. Так что она могла подсадить на себя кого угодно, но сама не увлекалась. Я даже не знаю, любила ли Марина кого-нибудь по-настоящему или нет.
– Теперь ты.
Я рассказал про мои достижения.
Она нахмурилась и заявила:
– Не могу сказать, что сделала бы так же.
– Почему?
– Соотношение сил, дорогой. Чего ты хотел этим добиться?
– Показать, что контролирую ситуацию. Щелкнуть по носу.
– Ты не контролируешь ситуацию. Пока у них целая страна, ситуацию контролируют они.
– Ты должна помнить правило слона и москита.
Слон в миллион раз больше москита. Но если тот является разносчиком малярии, то слону, скорее всего, придет конец. Он вряд ли сможет что-то сделать с москитом.
– Да. Но я не вижу смысла дразнить его сейчас.
– Он должен заинтересоваться мной. Не я им.
– Он заинтересуется. Вот только может сделать совсем не то, что ты от него ожидаешь.
– Что же?
– Грохнуть тебя.
Марина иногда говорила по-мужски. Женщины в большинстве своем так не умели, а у нее получалось.
– Зачем?
Она протянула руку через стол и провела кроваво-красным ногтем по вороту моей рубашки.
– Не зачем, дорогой, – вкрадчиво сказала Марина. – А почему. Потому что мужчины часто делают глупости…
Ночью выяснилось, что она оказалась права.
Я так и не понял, как в ту минуту оказался на полу. Просто звук, который я услышал даже через сон, оказался до боли знакомым. Я помнил его по Косово и Карабаху, Эль-Фаллудже и Рамади, Грозному и Кандагару. Взрыв реактивной гранаты РПГ-7. Я, даже не проснувшись до конца, соскользнул с кровати, стащил на пол Марину и навалился на нее.
Только потом я пришел в себя.
Звон в ушах. Такое вот звуковое послевкусие. Потом я понял, что это резкий вой пожарной сигнализации.
Есть!..
– Давай в ванную!
На будущее запомните, что именно ванная комната обычно является самым безопасным местом в доме. Во-первых, она чаще всего находится в центре квартиры. Во-вторых, обычно сама ванна делается из твердых материалов. Чугунную не всякая пуля возьмет. Защитит она и от взрыва.
Я набросил штаны, надел ботинки, достал пистолет из-за сливного бачка. Банально, но ничего больше я не придумал.
Если будет еще один взрыв или стрельба, значит, начался штурм. Но ничего подобного не произошло.
Я перебросил пистолет в другую руку и осторожно выглянул в коридор. Охрана уже у двери, несколько человек, в том числе и израильтяне. Один из наших заметил меня и кивнул.
Я вернулся в комнату, протер пистолет, положил обратно за бачок.
Марина, естественно, ни в какую ванную не пошла, успела одеться. Свет она благоразумно не включила и в окнах не светилась.
– Соседняя дверь, – сказал я.
– Сильно?
– Не знаю.
Я оделся полностью, вышел в коридор и заглянул в номер. Курящийся пролом в стене, видный даже от двери, вой машин «Скорой помощи» под окнами.
Доигрался!..
Московенко намек понял.
Остаток ночи прошел никак. Сна ни в одном глазу. Я понимал, что днем будет еще хуже.
Утром, когда я еще не успел принять ванну и выпить чашечку кофе, в номер Марины… точнее, по факту уже наш, постучал Борис. Первое, что я заметил, – автомат в его руке.
– Что происходит?
– Спецназ окружил отель.
Здорово. Похоже, по наши души.
Марина и тут не проявила ни малейшего испуга. Она просто достала из сумочки телефон и начала набирать номер.
– Много их? – спросил я. – В форме?
– В штатском. Три микроавтобуса подкатили. Мы перекрыли все этажи, но дело кисло.
У Марины не получилось соединиться. Возможно, спецназовцы уже глушили связь. Она начала набирать номер заново, и тут телефон зазвонил сам.
Она ответила, потом протянула мобильник мне и сказала:
– Тебя.
Я уже знал, кто это.
– Слушаю, – сказал я, никак не представляясь.
– Доброго дня.
– Доброго.
Молчание. Разговор по телефону, как и любой другой, это тоже искусство. Одно из правил тут таково: постоянно ставь собеседника в максимально неудобное положение и сам никогда не прерывай молчание. Заставляй говорить его.