– Я полагаю, у нас с вами есть общий знакомый. С именем одного из библейских пророков.
– Библейских пророков много. Пороков тоже, – заметил я и услышал смешок.
– Имя Лазарь вам ничего не говорит?
– Что-то припоминаю.
Человек, говоривший со мной, помолчал, потом смягчил тон:
– Да что мы все по телефону. Я тут в ресторане сижу. Спускайтесь.
– С вещами?
Снова смешок.
– Нет, их оставьте. Я даже верну вам и другие ваши вещи.
Ну, раз вернет…
– Дайте время одеться.
– Да сколько угодно.
Марина и Борис смотрели на меня.
– Московенко, – сказал я. – Начальник отдела Р с Рыбальского острова. Хочет поговорить.
– Всего лишь? – спросил Борис.
– Спокойнее. Начальник отдела на задержание не поедет и под пули сам лезть не будет. Не для него это.
– О чем поговорить? – спросила Марина.
– Не знаю. О жизни.
– А если он не из ресторана? Возможно, просто хотят выманить и… – предположил Борис.
– Так проверь. Боишься сам – отправь израильтян. Пусть они посмотрят.
Марина, не стесняясь ни меня, ни Бориса, сбросила халат, прошла к гардеробу.
– А ты куда?
– Я иду с тобой, – сказала она. – Возражения не принимаются!
Мы с Борисом обменялись понимающими взглядами, обычными для любого мужика. Баба!..
Соколики, беркутята, или как там теперь зовут этих пернатых, распугали всех посетителей ресторана. Теперь там сидел только один человек. Хорошо одетый, невысокий, с волосами цвета алюминия. Это я успел заметить со спины, когда мы входили в ресторан. Ему уже накрыли стол, но он не прикоснулся к еде, стоически ждал нас.
Шестеро израильтян, сопровождавшие не столько меня, сколько Марину, разошлись по залу. Пернатые занервничали, начали переговариваться по рациям. Они и в самом деле были в штатском, но у каждого рюкзак за плечами либо сумка на боку.
Наш гость – точнее сказать, он в Киеве хозяин, а мы – визитеры – встал и шагнул нам навстречу.
– Очень рад. Московенко Дмитрий Всеволодович.
Марина царственно проигнорировала необходимость представляться, а я сказал:
– Иван Иванович. Или Николай Николаевич, как вам удобнее.
Иван Иванович – такое имя-отчество использовалось, говорят, еще царским сыском при встречах с агентурой. Николай Николаевич – это от НН, то есть «наружное наблюдение». Синоним слова «филер».
Украинец не обиделся. У него был остренький подбородок и быстрый взгляд хорька.
– Ну что же вы так?.. Я к вам по-доброму, между прочим. После той комедии, которую вы тут разыграли.
Марина – точнее, Марина Викторовна – смотрела на украинца примерно так, как поглядывала бы императрица Екатерина Вторая на чиновника средней руки, принесшего весть о том, что… скажем, деньги, выделенные на некие реформы, потрачены, а толку никакого нет.
– Пусть будет Иван Иванович, если вам так угодно.
– Тогда уж лучше Александр Михайлович, – назвал я один из своих псевдонимов, самый крайний. – Так веселее будет?
– Вполне. Да вы присядьте. Это, кстати, ваше?
Я присел, посмотрел. Это была эвент-камера, уже сломанная, то есть с корнем оторванная от держателя.
– Если она у вас, то, вероятно, это ваша вещица, Дмитрий Всеволодович.
Украинец смахнул камеру обратно в борсетку. Он, кстати, не выглядел смешным. Я чувствовал, что генерал играет, и мне это не нравилось.
– А неплохо вы меня провели… Александр Михайлович, – сказал Московенко. – Обыграли, признаю. Дорого дали за все?
– Пару штук зеленью, – признался я.
– Неплохо.
– Я не знаю, о чем тут идет разговор, – сказала Марина, – но полагаю, что с улицей Банковой вы, господин Московенко, свой сегодняшний демарш не согласовывали. Верно?.. Кстати, вас я там не видела.
И ведь пробила. С ходу! Хоть на секунду, на долю таковой. Я заметил, как в глазах украинца плеснулась нешуточная злоба. Конечно, он ничем себя не выдал, но!.. Женщины – вот его слабое звено. Он их ненавидит. Вероятно, потому, что в молодости не пользовался успехом у очаровательных барышень. Вот и затаил злобу. Красивая, холеная женщина, такая, о которой он всегда мечтал, заявила ему в лицо, что он дерьмо, которое даже на Банковую не приглашают. Его это задело, проняло до мозга костей.
Так что не такой уж вы тут и хозяин положения, Дмитрий Всеволодович, каким себя представляете. За пару минут вскрылись.
– Что нам делать на Банковой? Мы люди маленькие.
– Московенко Дмитрий Всеволодович, – представил я гостя Марине. – Начальник спецотдела Р ГУР МО Украины. Ведет подрывную деятельность против России, скорее всего, на деньги ЦРУ США. Очень обидчивый. Я отправил к нему на дачу перформанс с деревянной винтовкой, которую сам целый день вырезал, а Дмитрий Всеволодович спецподразделение вызвал с перепугу. Теперь вот разбираться приехал.
– Я советник председателя правления РАО «Газпром», – ледяным тоном сказала Марина. – Прибыла в Киев по официальному приглашению администрации президента Украины. Если вам больше нечего сказать, то я рекомендовала бы вам забрать своих людей и покинуть отель. Пока вам не позвонили с Банковой. Кстати, кадровое решение по вашей персоне, я уверена, будет готово в течение нескольких дней.
– Мариночка! – улыбаясь, сказал я. – Пока ты готовишь кадровое решение, не могла бы оставить нас с Дмитрием Всеволодовичем наедине? Мы тут пообщаемся по-мужски.
Марина выждала несколько секунд, буквально обдала меня волной презрения, потом встала и гордо удалилась. Надо сказать, что свой номер она отыграла на сто пятьдесят процентов. Мы проводили ее взглядами. Московенко чуть шею не вывернул.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Марина ушла. Мы остались наедине, два разведчика, каждый из которых знал, что он хочет от другого, но не мог так вот просто сказать об этом.
Московенко позвякал ложечкой о чашку. Подлетел официант.
– Горилки. С медом и перцем.
– Слушаюсь.
Хорошая тут обслуга. Вышколенная. Впрочем, жрать захочешь, еще и не так стелиться будешь. Это у нас в крупных городах без особых проблем можно найти хоть какую-то, но работу и не умереть на ней с голоду. Тут все иначе. Если тебя увольняют и ты не можешь быстро найти новую должность, то реально с голоду подохнешь.
Какое-то время мы молчали, пытаясь переглядеть друг друга.
– Если я дам вам гарантию, что работа Лазаря не направлена против вашей страны, вас это устроит? – осведомился генерал.
– А сами как думаете? Дмитрий Всеволодович, не стоит задавать вопросы, на которые вы знаете ответ. Ваша деятельность против нас неприемлема в принципе.