– У меня на тебя жалоба, – сказал Рик, не отрываясь от бумаг, будто очень занят.
Вот оно, мелькнуло у меня в голове.
Когда приемные семьи разберут девочек, мы с Элвисом отправимся странствовать. Начну с того, что проведаю Скипа. Потом погощу у двоюродного брата Майка. Просто чтобы посмотреть на его рожу и на его дружков-спортсменов.
– Покупатель пожаловался, что ты уложил ему средство для волос вместе с продуктами.
– А?
– Ты меня слышал. И ты не упаковал его предварительно в пластиковый мешок.
– Я уволен? – поинтересовался я.
– Господи. Олтмайер, ты совсем дурак? – фыркнул Рик. – Нет, ты не уволен. Просто больше так не делай. И вот что еще. Слева от двери на склад сложены стеллажи. Смонтируй их в конце секции сухих завтраков и круп и заполни бананами.
– Бананами?
Рик раздраженно высморкался.
– Кое-кому из клиентов лень топать за фруктами через весь магазин. А тут они рядышком. К тому же увидит человек бананы и сообразит, что с ними хлопья вкуснее. И купит. Понятно?
– Может, заодно и сельдерей переместить поближе к арахисовому маслу?
Он тупо посмотрел на меня.
– Так сделали в «Бай-Ло» и продают массу бананов.
– Ладно, – сказал я.
И вот я опять у касс. Черч упаковывал покупки какой-то женщине и рассуждал о преимуществах маринованных овощей «Хайнц» перед «Клауссен». Они, дескать, не только дешевле, но им и холодильник не нужен. Поставил в буфет, и с ними месяцами ничего не сделается. Он-то знает, мама только так и поступает. Банки с овощами стоят у них в буфете с последнего Дня благодарения. Кроме шуток.
Когда я проходил мимо, Черч остановил на мне серьезный взгляд.
– Что стряслось, Черч?
– Что от тебя хотел босс?
– Просил поместить бананы к хлопьям.
Не успели слова слететь у меня с языка, как я пожалел о них. У Черча отвисла челюсть. Он замер с банкой соуса для спагетти в руках, которую собирался упаковать, и принялся качать головой.
– Ну зачем это?
– Люди любят есть их с хлопьями, – пояснил я. – Рик думает, это принесет доход.
Черч сдвинул брови и сосредоточился.
– Это неправильно. С хлопьями бананы не едят.
– Пусть тебя это не волнует, – отозвался со своего места Бад. – Иногда проще судить о вещи по тому, как она используется, а не по тому, что из себя представляет.
– Нет, – настаивал Черч.
– Вот, к примеру, люди, – продолжал Бад. – Если бы мы делили их по внешнему признаку, а не по роду занятий, мы бы никогда не оказались вместе. Я бы угодил в компанию старперов, а Харли работал бы совсем с другими парнями. Побрил бы себе голову и вдел в ухо серьгу. – Он подмигнул мне.
– Нет, – уперся Черч. – Есть хорошие люди и есть плохие. Вот и все. Правда, Харли?
– Пожалуй.
Черч (тощие руки по швам, тощие плечи опущены, вся фигура чем-то напоминает сложенный зонтик) неторопливо прошествовал к своей скамейке и сел. Бад занялся очередным покупателем. Казалось, он с головой ушел в работу.
Я попробовал было незаметно ускользнуть, но Черч был начеку.
– Не делай этого, Харли, – крикнул он мне вслед. – Это неправильно. Я тебе говорю.
На монтаж полок – дешевых железячек с тысячью дырок – я угробил кучу времени. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, старался думать о Черче (как легко разрушить его миропорядок), о поручении Рика (надо постараться и выполнить его без сучка без задоринки), о сотнях коробок с сухими завтраками у меня под носом (я готов был убить ради порции гранолы [23] ). Когда закончил, захотелось сбросить всю эту красоту на пол.
Нагибаюсь, чтобы поднять с пола отвертку, и слышу женский голос:
– Будешь вести себя хорошо, так и быть, куплю тебе пирожное.
– Но, мама, это несправедливо. – Это Эсме. – Я беру пирожное, и Зак вслед за мной берет. Получается, у него целых два. А у меня одно. Потому что я терпеть не могу его любимые «Дорито».
– Жизнь порой несправедлива, – вздохнула Келли.
Как я мог забыть, что по пятницам она закупает продукты!
Мне повезло. Она с детьми, наша встреча будет выглядеть естественно. Я вежливо обменяюсь с ней парой слов. Это моя обязанность. Как-никак она – мой клиент. И если она улыбнется мне своей истекающей медом улыбкой, значит, для меня еще не все потеряно. Ну а если лицо у нее будет типа «мы вам сокращаем школьный бюджет», тогда прямо не знаю, что делать.
Я резко поднялся на ноги и чуть не упал. Пара коробок полетела с полки на пол. Я сунул их на место, помчался в конец отдела и затаился. Вроде ее не видать. Метнулся к складу, сорвал с крючка оранжевый жилет, набросил на плечи и понесся к выходу.
– Ты поставил полки, Харли? – завопил Черч.
На улице я на секунду остановился, чтобы перевести дух. Подобрал с земли пару соломинок, со стуком сложил у тележки детское сиденье. Надо успокоиться. Меня затошнило. Зря я, наверное, наглотался таблеток на голодный желудок.
Солнце только-только закатилось. Небо посерело, как и все вокруг. Лишь холмы по ту сторону дороги были голубые. Они плавно вздымались передо мной, колыхались, словно волны океана.
Вообще-то это полноценные горы – подножие Аллеганского хребта. Только назвать их горами – слишком шикарно, а предгорьями – слишком скучно. Слово «холмы» в самый раз будет. Солидно и без претензий.
Лорел-Фоллз – городишко симпатичный. Расположен на дне небольшой долины. Административный центр округа, здесь проходят ярмарки, здание суда из красного кирпича щеголяет белыми колоннами, на ратуше – башенные часы. Имеется больница, две торговые галереи, автокинотеатр, новый «Уолмарт», Ассоциация молодых христиан и раскрученный Центр планирования семьи с клиникой. Правда, клиника очень уж здоровенная. На восемь тысяч населения по последней переписи чересчур.
Я бы не прочь работать здесь, но уезжать из родного дома не хочется. Поселок, к которому мы приписаны, называется Блэк-Ликс. 118 человек. Я с девчонками составляю три процента населения. Серьезная цифра.
Женщина вышла из припаркованной машины, смерила меня подозрительным взглядом и направилась ко входу в магазин. Наверное, собирается нажаловаться, что я бью баклуши. Плевать. Я готов был проторчать здесь всю ночь, даже из головы вылетело, зачем я, собственно, выскочил на улицу. Но увидел Келли Мерсер с тележкой – и сразу вспомнил.
Эсме первая меня заметила.
– Это брат Джоди, – провозгласила она и сделала рукой царственный жест. – Привет, Харли. Привет. Это я, Эсме.