— И ты готов применить свои способности? — приподнял бровь магистр.
— Не знаю, — развел руками Патриарх. — В такое время это было бы грехом [5] .
Логвинов внимательно посмотрел на своего спутника.
— Умереть, не открыв миру правды, было бы куда большим грехом, — сказал он в конце концов. — Ну да ладно. Как знаешь. Возможно, я справлюсь с ними и в одиночку. Порфирий! — властно выкрикнул магистр. — Открывай ворота!
Сторож беспомощно взглянул на своего святейшего руководителя. Тот молча кивнул.
Порфирий повернул рычаг. Кладбищенские врата, заскрипев, начали открываться наружу…
— Кажется, ничего не происходит, — шепотом произнес Патриарх, настороженно вглядываясь в темный проем между створками, разбавленный мутным светом от фар припаркованного поблизости автомобиля Логвинова и малюсенькими квадратиками окошек маячивших вдали многоэтажек. Света было недостаточно, чтобы разглядеть, скрывается ли в этой тьме кто-нибудь живой.
— И не будет, — кивнул писатель. — Хоть ворота и открыты, они все равно не смогут пройти. Земля по периметру кладбища ведь тоже освящена. Чтобы твари напали, нам нужно выйти наружу.
— Ну, так давай выйдем, — неожиданно беззаботно произнес Патриарх. — Я не верю, что Господь может отвернуться от нас в такую ночь.
— Я пойду первым, — Логвинов зашагал вперед. Сейчас он не опирался на свою трость, а держал ее в руке, как оружие. «И какой может быть толк от простой палки против исчадия Ада?», — недоуменно подумал следовавший за ним первосвященник.
В следующий миг он увидел это. Как только писатель отошел на десять шагов от границы кладбища, слева от него продырявил темноту и предстал перед людьми во всей своей «красе» один из тех, в кого стрелял Порфирий. То было поистине омерзительное зрелище. Кривые лапы с копытами и торчащими из колен шипами. Чешуйчатое брюхо, подрагивающие от нетерпения когтистые четырехпалые лапы. Шишковатая рогатая голова: желтые тарелки глаз, две дырки вместо носа и источающая слизь пасть, полная острейших зубов. Ростом демон был около двух метров. «И это называется — мелкий бес», — с отвращением подумал Патриарх.
— Свят, свят, свят, — сказал он, осенив себя крестным знамением. Услышав это, демон зарычал и направил на Патриарха полный ненависти взгляд своих ужасных очей. Владыка понял — дело принимает опасный оборот.
— Ты не пройдешь, — безапелляционно заявил стоявший ближе к чудовищу Логвинов. Издав что-то вроде хриплого клекота, разбрызгивая слизь, демон бросился на писателя. Но тот, перехватив свою трость обеими руками и направив ее набалдашник в сторону монстра, выкрикнул какое-то слово — после чего из трости магистра вырвался яркий зеленый луч, на несколько секунд ставший будто бы лезвием меча. Полоснув лучом по телу чудовища, Логвинов распорол демону его казавшееся бронированным брюхо. Подавившись собственным клекотом, демон рухнул на колени, а спустя мгновение сложился пополам. Из развороченного живота струилась черная кровь, сыпались уродливые внутренности.
Порфирия, стоявшего за освященной границей, едва не вырвало.
Убитый магистром демон начал таять, исчезать, расползаться черной пылью. Адская тьма не хотела оставлять на Земле доказательства своего существования.
— Быстрее бежим к машине! — крикнул, повернувшись к Патриарху, Логвинов. — Он здесь не один!
Владыка Русской Православной Церкви пошел за ним быстрым шагом. Какова бы ни была ситуация, а не пристало трусливо бегать человеку его сана и статуса.
Он едва не поплатился за свою верность христианской чести. В тот момент, когда Логвинов уже садился в автомобиль, а Патриарх был в нескольких шагах от него, из темноты выскочил еще один демон. Этот был похож на помесь человека и леопарда — мускулистый торс покрыт черными пятнами, под носом топорщатся жесткие усы, а во рту хищно поблескивают звериные клыки.
— Влады-ы-ы-ка! — раскрыв пасть, издевательски прошипел демон. Расставив когти, он пошел на Патриарха, и тому пришлось отступить назад, к кладбищу.
Счет пошел на доли секунд. Первосвященник был сейчас в страшной опасности, а его союзник, могущественный маг, возился с замком зажигания, положив свой волшебный инструмент на соседнее сидение! Сторож Порфирий бессильно наблюдал за происходящим с погоста. Он не мог стрелять, опасаясь попасть в главу Церкви.
«Что же делать?», — пронеслось в голове у Патриарха. И тут, ведомый Господней волей, он сунул руку под священные одежды и вытащил свой массивный крест.
— Во имя Господа! — закричал Патриарх, выставив символ святой православной веры между собой и демоном.
Он сам не ожидал того, что случилось вслед. Монстра с невероятной силой отбросило назад. Он рухнул на капот машины Логвинова и начал, хрипя, извиваться, корчась в страшных муках. На груди чудовища возникла дымящаяся рана в форме креста. Она расползалась в стороны, разрывая туловище, и скоро человек-леопард распался на четыре части, которые сползли вниз по металлу капота и развеялись, как и тело его предшественника. Владыка облегченно вздохнул. Покуда умирал второй демон, он понял, что именно произошло. Ведь в патриаршем кресте сосредоточена сила веры всех православных христиан. Маленький деревянный крестик босоногого деревенского мальчика не обернется вдруг грозным оружием против сатанинской орды. Но сила каждого креста, вливаясь в самый главный крест страны, дает такое оружие Патриарху Русской Православной Церкви.
— Вот что крест животворящий делает! — торжественно произнес владыка, преодолевая последние метры, отделявшие его от спасительной машины. В этот миг позади раздался исполненный муки человеческий крик.
— Порфирий! — обернулся Патриарх. Логвинов, схватив трость, выскочил из авто, чтобы, в случае чего, защитить замешкавшегося первосвященника.
При виде гибели второго демона Порфирию снова стало плохо. Но на этот раз он не сумел сдержаться. Не желая осквернять освященную землю полупереваренным содержимым своего желудка, благочестивый сторож сделал шаг за ворота. Этим не преминули воспользоваться еще два демона, до сей поры таившиеся в ночи. Те самые крылатые твари, о возможности появления которых предупреждал Логвинов. Покрытые блестящей зеленой шкурой, они напоминали допотопных птеродактилей. Лишь руки имели человеческие, но, как водится у демонов — с длинными кривыми когтями.
Вцепившись этими когтями, а также зубастыми клювами в лицо и тело Порфирия, адские твари принялись истязать несчастного сторожа, сдирая с него лоскуты кожи, дробя кости, отрывая пласты мышц. Клюв одного из демонов вырвал сторожу глаз, мерзкая лапа, проникнув в рот, вытащила язык. Кровь хлестала настоящим водопадом, заливая зернистый черный асфальт…
— Порфирий… — не в силах наблюдать эту тошнотворную картину, владыка обхватил руками голову и зарыдал.
— Иди в машину! — закричал Логвинов. — Сюда идут еще твари! Нам не устоять!