– Ну, не за ним же…
– А в машину к нему зачем села?
– Позлить тебя хотела! Я же знала, что ты за мной следишь.
– Знала?
– Слушай, а давай без порожняков! Надо как-то выбираться отсюда! – Юля смотрела на него, призывая к здравому смыслу. Дескать, не время сейчас выяснять отношения…
– Фраеру скажи, он тебя выпустит!
– Я еще раз говорю, что села к нему в машину, чтобы позлить тебя. Не надо было. Знаю, что не надо было… Но это уже случилось. Знаешь, чем он занимается, этот Фраер? Он девчонок снимает и предлагает им деньги. Обычным девчонкам – обычные деньги! Он ловит от этого кайф! Оттого, что совращает девчонку, ловит! Он извращенец, понимаешь?
– Обычным девчонкам?
– Да, обычным случайным девчонкам… Он – псих!..
– Что это? – Только сейчас Гриша обратил внимание на синяк у нее под глазом. Плюс распухшая губа, ссадина на носу.
– А угадай!
– Он тебя бил?
– Он мне пять штук евро предлагал! А я отказалась! Я не проститутка! А он меня… душить начал! Я думала, все… Потом избил… А я ему сказала, что у меня парень есть, в угрозыске работает…
Юля зарылась головой в подушку и разрыдалась. И еще рукой махнула. Дескать, ошиблась она, нет у нее никакого парня. И не надо было про него говорить…
– Ты его, правда, раньше не знала?
Гриша сел рядом, взял ее за руку. Она перестала плакать, затихла, а затем переместилась к нему, положив голову ему на колени.
– Не знала я его… И Саши у меня никого не было… И в спальне никого не было… Я тебя дразнила.
– Дразнила?
– Да. Чтобы ты не зазнавался… Бегаю за тобой как собачонка, никакой благодарности. Смотришь на меня как на пустое место.
– Да нет, просто я привыкнуть к тебе сразу не мог… А пришел к тебе сказать, что не могу без тебя…
– Не сейчас! – Юля вскочила, села на кровать и, весело глядя на него, положила руку ему на плечо. – Когда выкрутимся из всего этого, тогда все скажешь. Мы же выкрутимся?
– Выкрутимся, – вяло пожал плечами Гриша. – Фраер не в том положении, чтобы нас убивать… Нас ищут.
– Уверен?
– В том, что ищут, уверен. А в том, что найдут…
В этом уверенности не было. Одинцов – отличный розыскник, но и у него есть свои пределы.
Но в то же время у Никиткина нет уверенности в том, что их с Юлей не найдут. Он потому и держит их взаперти, что боится возмездия. Возможно, хочет посмотреть, чем все закончится. Если Одинцов не выйдет на их след, если упрется в тупик, он вынесет пленникам смертный приговор. А если Одинцову повезет, то найдет он их живыми, а не мертвыми. А это совсем другая статья Уголовного кодекса, и наказание куда более мягкое. А еще это наказание смягчит отношение к пленникам. Над ними не издеваются, на цепь сажать не стали, комнату с мебелью выделили, кормить будут. И Юлю вроде никто не домогается. Во всяком случае, пока…
– Может, и не найдут… – загрустила Юля. – Так по-дурацки все вышло… Надо было уступить… Тогда бы ничего не было…
– Как это уступить? – похолодел Гриша и возмущенно тряхнул Юлю за плечи.
– Ну, не уступила же… – вздохнула она. – И еще наговорила ему! Он мне деньги предлагал. Потом, когда про тебя узнал, предлагал… Ну, чтобы я тебе ничего не говорила. А на меня нашло! Он понял, что расскажу… Он в принципе не против решить все миром. Может, поговоришь с ним? Ну, типа, ничего не было, претензий не имею…
– Как это не имею? Он тебя бил!
Гриша не собирался прощать Никиткина. Да и не в прощении дело. Нельзя давать этому гаду спуску, не должен он ползать по земле дальше. Не все девушки покупаются на его деньги, кто-то из них отстаивает свою честь до последнего. Возможно, стоят насмерть, вплоть до летального исхода… Он очень опасный, этот человек. Он должен быть изолирован от общества…
– Ну, можно схитрить…
– Не буду я хитрить. И на компромисс с ним не пойду…
– А если я тебя очень-очень попрошу? – спросила Юля и посмотрела ему в глаза.
– А ты попросишь?
– Попрошу… – кивнула она. – Я хочу жить…
– Я тебя понимаю.
– А потом я попрошу, чтобы ты его наказал… Этого урода нельзя прощать!
– Я с тобой полностью согласен, – вздохнул Гриша.
Стресс после жесткой встречи с крепким противником нужно запивать более крепкими напитками. Коньяк после разговора с Одинцовым оказался слабым антидепрессантом, наутро Леонид получил от него только головную боль. Надо было чего-нибудь покрепче дернуть, чистого медицинского спирта, например, но не факт, что это помогло бы. Слишком уж сильное впечатление произвел на Леонида Одинцов. В какой-то момент ему показалось, что мент сожжет его своим взглядом…
И надо же было связаться ему с этим псом!..
Он вынул из холодильника бутылку пива, сорвал пробку и жадно сделал несколько глотков. Обычно он не похмелялся, но сегодня можно. Вдруг он проводит последний день на свободе… Со всех сторон засада. В секретном доме Кустарев с его девицей, вокруг «волкодавы» рыщут. Не успокоится Одинцов, пока не найдет своего опера.
Кустарев не дурак, он должен понимать, в какую историю вляпался. А Леонид постарался облегчить ему понимание – он не стал сажать его на цепь, создал нормальные условия для существования. Не надо озлоблять его… И еще Леонид поставил комнату, в которой находились пленники, на прослушку. Они сами должны были созреть для того предложения, которое он собирался им сделать, сами должны выбросить белый флаг. И когда это произойдет, он будет знать, какие чувства ими двигали – искренность или коварство. Он должен знать об их намерениях все, тогда можно будет принять решение…
Он выпил еще бутылочку и позвонил Глоту, который отвечал за пленников.
– Ну, как там?
– Да ничего, живые. Завтрак вот приготовили.
– А они заработали?
– Да я бы не сказал… – невесело усмехнулся Глот. – Крутят, мутят. Хотят сделку нам предложить, а потом кинуть…
Ему не надо было объяснять, на какую сделку собирался выходить Кустарев, и так все было ясно. Сначала он собирался заключить мир с Леонидом, на этом вырвать свободу, а потом предъявить обвинение… Впрочем, насчет иного решения Никиткин и не обольщался.
– Какая сделка? – скривил он губы. – Если они думают, что мы будем их «мочить», то это зря. Ты хочешь брать из-за них грех на душу? Не хочешь… И я не хочу. Пусть пока побудут там, а я потом позвоню, скажу, что делать…
Одинцов рвет и мечет, рано или поздно он выйдет на дом в районе Осташковского водохранилища, освободит Кустарева и отправится за Леонидом, чтобы надеть на него наручники.