– Эмиль, я поняла ваши намерения. И я вас действительно умоляю – не надо. Мы не выберемся из конфедерации с таким грузом.
– С каким грузом? – Нахмурился норриец.
– С порталом, – пояснила я. И поспешила добавить: – Эмиль, я не сомневаюсь, что вы очень сильный маг и вам многое по плечу, но воровать эту каменную глыбу – перебор. Нас засекут раньше, чем…
Договорить я не смогла. Просто на лице Эмиля отразился глубочайший шок, а спустя минуту, которая потребовалась для осознания, он расхохотался.
И смеялся так, что стены дрожали, осколки разбитого зеркала едва ли не подпрыгивали, а стекла в высоких окнах норовили задребезжать и осыпаться. А самым ужасным было то, что Глун веселился искренне! И эта его искренность вызвала бешеную, просто убийственную волну смущения.
За свою жизнь я не раз чувствовал себя дурой – ну а с кем не бывает? Но сейчас я была кем-то «сверх»! Дурой… ну даже не в квадрате, а в какой-то особенной, миллионной степени. А самое жуткое – находясь под действием своих эмоций, я не могла говорить. Поэтому, когда шпион норрийский, все такой же позитивный, кстати, открыл дверь и вышел из тренировочного зала, даже мяукнуть не сумела.
Черт. Это же надо было так ошибиться. Это же надо было так… лохануться!
Но это было еще не все… На чердаке поджидало отличное продолжение этого сомнительного «банкета».
Зяба! Мерзкий призрак, несмотря на убойную занятость, при нашем разговоре присутствовал – осколка зеркала для шпионской миссии, к сожалению, хватило. Так вот, Зяба тоже ухохатывался, причем так, что казалось, он вот-вот выпадет из своего зазеркалья в нормальный мир.
– Украсть портал! – стонал он. – Нет, ну ты придумала! Украсть… Портал!.. У-ха-ха!
И если в случае с Глуном я испытывала смущение вперемешку с досадой, то тут откровенно обиделась. Вот только призрак внимания на надутый вид не обратил. Он ржал, как главный конь на параде, и никак не мог остановиться.
Единственным, кто отнесся ко мне с пониманием, был Кузьма.
– Ты оши-иблась? – глядя своими огромными, невероятными глазами, спросил «котик». И добавил со вздохом: – Быва-а-ает.
Угу. Именно что бывает. Но, блин, как же обидно! Действительно обидно!
Остаток дня и весь вечер мы с Кузьмой провели, сидя на полу, за диваном – там, где Зябе точно не видно. Я искренне дулась и обзывала Зябу и Эмиля сволочами, а твир сидел рядом и понимающе вздыхал.
В какой-то момент мой ласковый «котик» не выдержал и исчез в пространственном кармане, чтобы вернуться через минуту с пачкой мини-батончиков.
С шоколадками грустить стало не намного, но веселей. А потом была пачка печенья и еще что-то…
Ладно, если совсем честно, вкусностей было много. Кажется, мы всю Кузину заначку опустошили. И пусть со стороны это выглядело ужасно глупо, но из-за дивана вышли лишь тогда, когда стемнело.
Твир сразу же запрыгнул на кровать, непрозрачно намекая, чем именно нам с ним стоит заняться после плотного сладкого перекуса, благодаря которому я не соизволила пойти на ужин. Я же подумала и кивнула.
Но сначала душ! Затем мытье и аккуратная сушка волос магией – плевать на запреты, такой мизер, как бытовые заклинания, я проконтролировать способна. Затем была встреча с пижамными кружевными шортиками и короткой сорочкой из черного шелка. И только убедившись, что выгляжу на все сто процентов, я забралась под одеяло и… не сразу, но все-таки провалилась во тьму.
Стыдно признаться, но несмотря на то, что случилось в тренировочном зале, а также недавнее разоблачение, которое, безусловно, любые фантазии отметало, я очень ждала Глуна. Понимала, что он не придет, но…
И тем сильней было мое удивление! И тем невероятнее был тот факт, что в какой-то момент бессмысленные образы развеялись, и я распознала в нависающем надо мной мужчине его – Эмиля лже-Глуна, шпиона Норрийской империи, декана факультета Огня и… редкостного гада по совместительству.
Он был сверху. И да-да, нависал, подобно скале, темной и нерушимой. Я же снизу. Притиснутая к кровати и полностью лишенная возможности пошевелиться.
А шевелиться хотелось. До одури, до умопомрачения! Причем не мне-настоящей, а ей – истинной героине этого сна. Именно она сопротивлялась этим объятиям и была ужасно, прямо-таки зверски зла на расхристанного синеглазого брюнета.
– Попалась, – прошептал Глун. Не вопрос, а констатация факта.
И едва его шепот коснулся сознания, тело пробила дрожь…
Та, другая, которая являлась истинной героиней фантазии, попыталась оттолкнуть наглеца, но в ответ услышала лишь тихий смех, пробирающий не то что до костей – до самых атомов! А я-настоящая просто сошла с ума…
Я готова была позволить Эмилю все. Только бы он не останавливался, только бы не отступал от своих планов.
– Попалась… – Голос норрийца прозвучал предельно волнующе и хрипло, а в следующий миг твердые губы накрыли мой рот, и я поняла – я не то что попалась… Я пропала! Причем по-настоящему.
Движения этих губ были быстрыми и волнующими, медленными и глубокими, неотвратимыми, словно апокалипсис, и такими же далекими, несмотря на бесконечную близость. Они дразнили и манили, пьянили и убивали, дарили жизнь и вновь сводили с ума, но…
Все кончилось столь же внезапно, как началось. Лорд декан резко отстранился и вгляделся в мое лицо, освещенное лишь лунным светом. Еще миг, и фантазия растаяла. Растворилась, словно не бывало! А адреналин, который влился в мое тело, выдернул из мира грез и бросил в суровую реальность.
В этой реальности я лежала в собственной кровати и задыхалась. И сердце стучало так, что казалось – еще миг, и просто вырвется из груди. Но самое отвратительное – тут, в настоящем мире, я была совершенно одна. Без него.
Не сразу, но я все-таки сообразила, что причина нашей разлуки в том, что Глун оборвал фантазию. Вероятно, вспомнил, что его мысли секретом больше не являются, и пресек это дело на корню.
Тот факт, что Эмиль знает, вызвал нездоровый и предельно жгучий румянец. Но, несмотря на волну смущения, я выскользнула из-под одеяла и направилась к напольному зеркалу в тяжелой витиеватой раме.
– Зяб… – тихонько позвала я. – А Зяб…
– Что? – откликнулся монстр недовольно.
Именно в этот миг я добралась до зеркала и глубоко вдохнула, силясь справиться и с эмоциями, и с лишними мыслями заодно. Я отлично понимала, как буду выглядеть в глазах чешуйчатого друга, но поделать с собой ничего не могла. Так что едва призрак проявился, а темный чердак озарился зеленоватым светом, спросила:
– Зяб, а вы же не до конца зеркало сломали? Показывать, что происходит в других комнатах, ты по-прежнему можешь?
– Ну могу. И что?
Я зажмурилась на миг и выдохнула: