Марта Левинсон колебалась, она помнила высокомерие английских гостиных и бальных залов, то, как свысока там разглядывали ее яркие наряды и провожали насмешливыми взглядами. Она хорошо относилась к Невиллу, но не представляла его своим зятем, и все же между строгим и слишком сдержанным Робертом и импульсивным Генри была готова выбрать американца. Пришлось Аве поговорить с сестрой.
Убедившись, что их никто не подслушивает (особенно это касалось любопытной Авы-младшей), леди Бельмонт заявила миссис Левинсон:
– Кора не может выйти замуж за Невилла!
– Конечно, не может, он не делал ей предложение, – согласилась сестра.
– Готов сделать, как только ему это будет позволено. Но Кора не должна позволять. А чтобы она этого не сделала, ее нужно немедленно выдать замуж за кого-то другого!
– Что ты такое говоришь? Генри близок к разорению? – Марта Левинсон была весьма практичной женщиной и понимала, что разориться в Нью-Йорке можно довольно быстро. Конечно, она не желала такой беды ни Генри, ни тем более своей дочери, но сейчас мысли немедленно обратились на мужа, ведь они с Невиллом партнеры, не грозит ли разорение Генри и самому Левинсону?
– Успокойся, дела у Генри лучше некуда, дело не в том. Ты знаешь, кто его родители?
Марта Левинсон почувствовала облегчение, если разорение не угрожает, остальное может подождать.
– Генри говорил, что отец умер, а мать живет в Джексонвилле, кажется. Мистер Левинсон очень хвалил его хватку и утверждал, что Генри приумножил оставленные ему отцом средства во много раз. А что такое?
– Твой муж никогда не встречался с его матерью и не интересовался отцом?
– Не знаю… Меня беспокоит твой тон, Ава. Что-то не так?
– Его мать простолюдинка, о которой ни Кора, ни ты в случае ее брака с Генри не сможете упомянуть в гостиных четырехсот.
– Что? Но мистер Невилл оставил сыну неплохие деньги. Или они нечестные?
Леди Бельмонт усмехнулась:
– Не в том дело. А мать Генри не миссис, а мисс.
– Ты хочешь сказать, что Генри незаконнорожденный?! Но какое это имеет значение, если у него есть деньги? А кто его отец?
Леди Бельмонт только пожала плечами, ей вовсе не хотелось выкладывать свои догадки даже сестре.
– Достаточно сказать, что мисс Невилл работала на кухне у Бельмонтов.
Марта схватилась за сердце:
– Его отец Бельмонт?!
Это было то самое, чего боялась Ава: из-за своей несдержанности Марта вполне способна выдать давно скрываемую тайну. Генри никогда не просил леди Бельмонт ничего утаивать, кажется, он и сам ничего не знал, леди Бельмонт уже пожалела, что затеяла сеанс выдачи чужих секретов и своих догадок. Она поморщилась:
– Нет, Марта, при чем здесь Бельмонты? Разве без них некому соблазнить юную красотку? Но отец был явно состоятелен, если оставил своему бастарду немалые средства. Ты понимаешь, чем может грозить Коре появление мисс Невилл в Нью-Йорке?
– Чем? Подожди, ничего не говори, я уже поняла. – Марта мгновенно схватывала то, что было ей выгодно, либо, наоборот, представляло угрозу. А здесь угроза нешуточная… – Мистер Левинсон не знает об этих проблемах, иначе учел бы…
– А если и знает, то не считает их проблемами.
Сестры некоторое время смотрели друг на дружку молча, не нужно слов, направление мыслей было одинаковым.
– Да, Ава, ты права, Кору нужно как можно скорей выдать замуж.
– И этот англичанин лучшая партия.
– Почему он? – Марте Левинсон вовсе не хотелось иметь зятем скучного английского графа. – Своих мало?
– Кто? У Джерома дочери. Вандербильты? Или Асторы?
– Джон Астор весьма благоволит к Коре, все время крутится вокруг нее в Ньюпорте, – упрямо возразила Марта, уязвленная презрительным тоном сестры. Почему это Кора не может выйти за одного из Асторов или Вандербильтов?
– Джи Джи? Белая ворона в клане. К тому же его родители явно успеют потратить все, что им оставили. Не будем о них, тем более не ты ли хотела выдать ее за лорда?
– Расхотела, – буркнула Марта. – А если она не согласится?
– А мы с тобой на что?
С этого дня началось серьезное давление на Кору. Сестры действовали разумно и хитро, при всей несдержанности Марта сумела не сказать лишнего и не хвалить графа Грэнтэма в открытую, они словно невзначай заводили разговор о преимуществе старой европейской аристократии перед новой, еще не отлакированной столетиями.
Зря сестры так старались, Кора и сама понимала разницу между тем, что увидела в Англии, и тем, что было дома. Да, дома проще, в Ньюпорте богаче, чем во многих поместьях и дворцах Англии, но настоящий лоск был там. Недаром Ава-младшая заметила изменение в поведении сестры, Кора заболела увиденным, не осознавая этого сама. Нет, она вовсе не страдала из-за разницы, пережила бы, оставшись в своем круге, к тому же никто не возбранял совершать вояжи и даже подолгу жить в Европе, как жили те же Джеромы… Но девушка хорошо помнила отличие нарядов и манеры держаться своей матери и той же леди Вайолет, матери Роберта Кроули.
Кора раздваивалась, одна половина ее радовалась свободе и возможностям, предоставленным обожавшим ее отцом, другая стремилась туда, за океан, в мир пресловутой сдержанности и даже холодности, где эмоции на лице под запретом, где любое сказанное слово может быть как-то истолковано, где траур носят даже не месяцы, а годы, где женщина бесправная богиня и не смеет даже думать ни о какой самостоятельности, если принадлежит к аристократии. Она не отдавала себе отчет, смогла бы она там жить, но против собственной воли стремилась попасть. Так дети рвутся попробовать то, что им запрещают, разница лишь в том, что обратного пути у Коры уже не было бы, ведь проникнуть в закрытое для чужих общество можно, лишь став его частью, значит, выйдя замуж в Старом Свете.
И все же она ничего не ожидала от Роберта, знала только одно: нужно убедить мать вывезти в Европу младшую сестру, чтобы и самой снова побывать в гостиных Старого Света.
А еще она боялась, что нынешнее безумство Генри Невилла повлияет на отца и мать, и ее просто заставят принять предложение Генри. Но Генри друг, хороший, даже замечательный, однако сердце совсем не бьется при его виде. И выйти за Генри означало остаться в том же круге, где она вращалась, пререкаться с Авой, кланяться на приемах перед леди Астор, сидящей на троне, бесконечно выслушивать ахи и охи матери из-за очередного особняка Вандербильтов… Разумная Кора возражала сама себе: а разве в других местах не так?
Девичье сердце было неспокойно…
И вдруг…
– Мисс Кора, мистер Левинсон просит вас подняться к нему в кабинет…
Неужели Ава нажаловалась отцу, что Кора не позволила ей прокатиться на своей лошади? Это просто объяснить, у кобылы еще не прошла нога, а Ава гоняет бездумно, угробит хорошее животное. Пора вообще поговорить с отцом о разделении лошадей, чтобы сестрица не могла брать ее кобылу, это ни к чему хорошему не приводит. А уж жаловаться… Ябеда!