– Ты преувеличиваешь, – откликнулась Аделаида. – Слегка…
– Бедняжки Лалы даже не было в столовой, и она не могла себя защитить, а ее мамочка при всех объявила, что ее дочь бессовестно объедает семейство!
– Это, конечно, ужасно…
– А еще она обозвала миссис Пайтерз, которая, как всем известно, по сей день скорбит о кончине своей малютки-дочери, сентиментальной дурой – видите ли, той просто нравится носить черное и прилюдно рыдать!
– Да, сочувствием к горю тут и не пахнет, – согласилась Аделаида. – Кстати, мне совсем не нравится, как она смотрит на тебя, моя дорогая.
– Просто она считает меня шлюхой, – беспечно отмахнулась Индия.
…Впрочем, тут леди Рейнзфорд совершенно права. Ведь она, Индия, проделывала ужасные вещи: сперва в гамаке, а потом в домике привратника. Но почему-то вместо того, чтобы стыдиться, Ксенобия гордилась собой.
– Придется мне перемолвиться с ней с глазу на глаз, – сказала Аделаида. – Известно, что эта леди при помощи своего ядовитого язычка уже сгубила не одну репутацию… к тому же я совершенно уверена: она заметила, что Торн в тебя влюблен.
– Что-о-о?
– Ты не ослышалась, дорогая. Как, впрочем, и лорд Броуди. Бедняжке Лале с тобой не сравниться – возможно, именно в этом причина раздражения ее матушки.
– Уверяю тебя, ты ошибаешься! – воскликнула Индия. – Намерение Торна жениться на Лале более чем серьезно!
– Поневоле придется мне с тобой согласиться. Я и понятия не имела, как бедняжке приходится несладко дома! Мистер Дотри, насколько мне известно, кичится тем, что по натуре он не джентльмен. Однако я считаю его человеком благороднейшим – нечасто мне доводилось встречать подобных ему!
– Да, это так.
– Именно поэтому он и женится на Лале – так велит ему долг чести. Ну а ты, милая, будешь вполне счастлива с лордом Броуди…
– Разумеется, – с трудом выдавила Индия.
– Полагаю, Лала и Торн будут не столь счастливы вместе. Впрочем, я беспокоюсь за тебя куда больше, чем за них. Видно, не зря существуют определенные запреты…
Тут крестная выразительно взглянула на Индию и приложила пальчик к губам. В столовой никого не было, но Аделаида все равно понизила голос до шепота:
– Женщина отдает мужчине сердце и добродетель в придачу. У мужчин все совсем не так. Общественные предрассудки стоят на страже как женских сердец, так и репутаций.
Похоже было, что любящая, но легкомысленная крестная Индии понимала куда больше, чем можно было предположить… Поцеловав крестницу, Аделаида проскользнула в двери гостиной, оставив Индию в одиночестве и замешательстве.
Однако насчет Торна и Лалы крестная явно ошибается. Детство Торна было ужасным, и сейчас ему более всего необходимы нежность и доброта. А вот этого она, Индия, не смогла бы ему дать. Она далеко не так добра, как Лала, она не умеет прощать – ведь так и не смогла простить родителям того, что они бросили ее на произвол судьбы…
И все же она всем сердцем желала, чтобы Торн выбрал ее, а не Лалу! Именно сердцем, а вовсе не телом, которое еще помнило, как страстно они любили друг друга… Индию восхищало, с какой страстью он изобретает всякие диковинки вроде «резиновой ленты имени Индии» – просто потому, что он приобрел разорившуюся фабрику и пытается спасти от голодной смерти двадцать шесть рабочих и их семьи!
Ее покорило даже то, что Торн оценил Лалу, тогда как все прочие – весь цвет общества – пренебрегли ею. Именно он понял, что Лала вовсе не глупышка и что ее пора спасать…
А то, как этот человек общался с Роуз… нет, Индия не могла подобрать нужных слов. Торн словно в мгновение ока сделался настоящим отцом девочке, которая пока не понимает, как ей повезло – ведь у нее теперь два папы, один на земле, а другой на небесах. И оба любят ее и защищают…
Индия едва не застонала в голос. Аделаида права! Она не уберегла своего сердца…
Вечером за ужином Вэндер вовсю ухаживал за Индией, расточая комплименты, но она едва улыбалась в ответ. Она словно впала в апатию – ей казалось, что Земля вращается, а она, Индия, стоит на месте… Ведь дело кончится тем, что она выйдет за Вэндера… а Торн женится на Лале…
Конечно же, утром Торн был вовсе не на своей фабрике! Цветущий вид Лалы свидетельствовал о другом. Наверняка они были вместе, а байка про жестокую мигрень – просто выдумка!
И теперь счастливая Лала восседает за обеденным столом, и на щеках ее играет прелестный румянец. Неужели она полагает, что никто не заметит свежего засоса на ее нежной шейке? Да, девочка небрежно повязала кружевную косыночку… которая все время сползает! О нет, Индия не дура, и понимает, что Лала страстно целовалась!
Возможно, и не только…
Хуже всего было то, что Индия ощущала себя… Аделаида употребила бы слово «ветреница». Да что уж там! Потаскухой, вот кем она себя чувствовала! Торн все утро соблазнял другую, а она по-прежнему его желает!
По счастью, этим вечером он не сел рядом с ней – Торн занял место во главе стола, довольно далеко от Индии. Настолько далеко, что она то и дело смотрела на него из-под ресниц…
И всякий раз они встречались глазами. Это смущало Ксенобию. И всякий раз по телу ее разливалась теплая волна желания, и она принималась ерзать на стуле. А Торн за всем этим наблюдал – и прекрасно понимал, что с ней творится!
В очередной раз, когда взгляды их встретились, он громко расхохотался, отчего у Индии голова пошла кругом.
Невероятные существа эти мужчины! Как смеет он смотреть на нее так, проведя полдня наедине с Лалой? Одного взгляда на девочку довольно, чтобы понять: она в сладком дурмане, она счастлива, влюблена и любима…
Индия злобно сощурилась, глядя на Торна, затем решительно отвернулась от него и устремила взор на Вэндера.
– У вас с Торном «дуэль на взглядах»? – тотчас спросил Вэндер.
– С чего вы взяли? – Индия пригубила вино. – Хотя, возможно, и стоило бы задать ему взбучку – за то, что так надолго исчез без предупреждения. Вряд ли такое поведение приличествует хозяину дома…
Вэндер оценивающе оглядел Лалу – и у Индии все внутри сжалось. Разумеется, все понимали, куда запропастился хозяин – или по крайней мере чем он занимался!
– Кажется, ход наших мыслей совпадает, лорд Броуди, – с трудом улыбнулась Индия.
– То есть вы имеете в виду…
– Полагаю, Торн сделал Лале официальное предложение, – прошептала она. – Вы только взгляните на нее!
Лала тем временем рассеянно поправляла разложенные вокруг ее тарелки серебряные приборы, а на губах ее играла безмятежная улыбка.
– Ну… не уверен, – сказал Вэндер, глядя в сторону Торна.
– Но у нее на шее… ну, след!
Вэндер устремил взор на Индию, и губы его скривились в усмешке, от которой девушка мучительно покраснела. Ох, не следовало ей обнаруживать излишнюю осведомленность: ей явно не положено знать, откуда берутся подобные «следы»!