С проходной позвонил дежурный и доложил, что вызванный на допрос Сергей Алексеевич Смолин прибыл.
– Поманежте его минут двадцать, потом запускайте. – Распорядился Никита Васильевич и включил чайник. Смолин был первым из списка частного сыщика. Сергей Смолин, Михаил Кричевский, Эдуард Ветряков, Мария Трусова и Николай Брагин ошивались возле квартиры, в которой был обнаружен труп директора компании «Риск», и каждый из них мог оказаться убийцей бизнесмена.
Никита Васильевич навел справки. Все это были господа, на первый взгляд, далекие от преступного мира. Никто из них, кроме Эдуарда Ветрякова, в нарушениях уголовного кодекса замечен не был. Но владелец обувных магазинов Эдуард Степанович Ветряков попал на заметку не за свои деяния, а в связи с похождениями дочери-наркоманки. Остальные для ведомства Боброва были люди новые. Но это Никиту Васильевича не смущало. Он давно ставил российский бизнес рядом с криминалом и не слишком обольщался насчет его представителей.
Пластмассовый монстр сердито заворчал и отключился. Полковник вытянул ящик стола, достал несколько баночек с разными сортами чая и принялся колдовать, составляя лишь ему ведомый букет. Залив заварник кипятком и накрыв его шляпой с огромными полями, Бобров услышал стук в дверь. Он посмотрел на часы и громко пригласил:
– Войдите.
На пороге кабинета остановился молодой спортивного вида мужчина. На первый взгляд, Бобров дал бы ему лет тридцать, но по документам Смолину исполнилось тридцать семь.
– Присаживайтесь, Сережа. Вот, чаек завариваю, как вы к этому относитесь? Компанию составите? – Дружелюбно начал полковник: – Не обижайтесь, что с вас сняли отпечатки пальцев. Это простая формальность.
Смолин удивленно на него посмотрел, но к столу подошел и воспользовавшись приглашением, уселся напротив.
– Здравствуйте, Никита Васильевич. Насчет обиды не беспокойтись. Я не уголовник и бояться мне нечего.
– Умница. Значит, можем пить чай. – Подтвердил приглашение Бобров, в упор разглядывая подозреваемого.
– Чаек дело хорошее, но вы меня достали не за этим. – Смолин посмотрел в отсутствующие глаза начальника и не понял, слышит ли он его. А Никита Васильевич молчал, продолжая разглядывать Сергея и думал: – «Моложав. Таким бабы не отказывают. Трахается долго, без выкрутасов, но с удовольствием. До женского пола охоч, но любит только себя. Душится дорогим французским одеколоном. За стрижку платит рублей пятьсот, а то и тысячу. По вечерам преет на тренажерах, чтобы походить на Шварцнегера. Следит за питанием и, что приятно, научился перед сном мыть ноги. За большие деньги, наверное, может грохнуть друга. Пожалуй, не жмот. Говнюк, но бывают и хуже. Пора ему что-нибудь сказать. Что он там лепил? Вы меня достали не за этим. Это он на тему чая».
– Я вас вовсе не достал, а вызвал для дачи показаний. Вы очень догадливый молодой человек, но я старомоден и пить чаи в одиночестве не люблю.
– Если это вам в удовольствие, могу поддержать. Хороший чай я тоже уважаю. – Принял предложение Смолин.
– Вот и чудесно. А позвал я вас, Сережа, вот по какому поводу. Я расследую гибель Натана Марковича Веселого и заподозрил несколько человек в причастности к этой истории. Может, вы застрелили бедного предпринимателя? – Улыбнулся полковник, подвигая полный стакан с чаем посетителю, и одновременно включая магнитофон.
– Вы шутите? – Долетело до Борова, и ему стало скучно. Он подумал, что Сергей приехал в Москву из какого-нибудь Шахтинска-Каменского. В перестройку сопливым юнцом торговал шашлыками в парках. Понемногу матерел и добрался до биржи. Теперь, небось, ездит с красивыми шлюхами на Канары и считает себя королем. Нет, не он шлепнул Натана. Слишком спокоен:
– В моем отделе на профессиональные темы не шутят. – Сделав вывод о невиновности подозреваемого, ответил Никита Васильевич: – Вы где родились, Сережа?
– В Темрюке. А что?
– Так, ничего. Когда последний раз видели Натана Марковича? – Бобров подумал, что ошибся с родиной Сергея верст на пятьсот.
– Точно не могу сказать. Недели две назад. – раздраженно ответил Смолин: – Натан много хорошего мне сделал, и его гибель для меня совсем не шуточка. Поэтому задавайте ваши вопросы по существу и воздержитесь от юмора.
«Странно, кажется, обиделся… Неужели еще сохранил нечто человеческое», – подумал Бобров и извинился:
– Пожалуйста, не принимайте близко к сердцу. Я на казенной службе. Каждый день сталкиваюсь с горем. Изображать сочувствие возможности не имею. Моя задача установить факты. Вы бизнесмен, Натан Маркович тоже. Среди вашей компании совсем не редкость отправить кредитора или должника на тот свет. Где вы были в четверг двадцать второго июня сего года? Вы ведь догадываетесь, к чему я клоню?
– Мне принесли конверт от Натана. Он приглашал на встречу поздно вечером. – Спокойно доложил Смолин.
– Кто принес? Куда? Поточнее, пожалуйста. – Попросил Бобров.
– Записку в помещении биржи приволокли из компании «Риск». Я получил ее на входе у службы охраны. Когда ее принесли, точно сказать не могу. Кто – тоже. Скорее всего, посыльный или Мятишкин. На бирже шли торги, и я, чтобы не терять бабки, не мог отлучиться. – Вспоминал Сергей.
– Кто такой Мятишкин? – Опять какие-то фамилии, имена, даты. На кой черт мне знать, кто такой Мятишкин. Наверное, еще один мыльный пузырь, как и этот Сережа.»
– Мятишкин исполняет мелкие поручения Натана. Во все дырки затычка. – Покривился Смолин…
– У вас сохранилась это приглашение? – Никита Васильевич отхлебнул чая и по-доброму посмотрел на Сергея.
– Нет, я его уничтожил.
– Почему? – Разыграл удивление полковник.
– Там имелась приписка Натана с просьбой уничтожить послание по прочтении. На него в последнее время кто-то давил. Он был нервный, и я подумал, что он по какой-то причине не хочет, чтобы эта писулька оставалась у меня. Натан мужик гордый, наверное, просить друзей ему ни в жилу.
– В записке он взывал о помощи?
– Нет, о причине вызова обещал сказать при встрече. – Ответил Смолин и поморщился от хрипловатого звонка.
– Что было дальше? Вы встретились с другом? – Участливо улыбнуся Бобров, снимая трубку внутреннего телефона. Докладывали из бюро пропусков – банкир Кричевский явился по повестке не один и требует пропуск для своего адвоката. Никита Васильевич улыбаться перестал:
– Выпишите на десять сорок пять… До этого времени я занят. – Поглядев на часы, приказал полковник и повернулся к Смолину. «Господи, о чем я его спрашивал?» – Никита Васильевич уже утомился и забыл свой вопрос. Пришлось выдать наводящую фразу:
– Продолжайте, пожалуйста.
– Я приехал после полуночи, позвонил в дверь, но никто не открыл. Я уехал. – Сергей умолчал, что вычислил расположения квартиры и долго наблюдал за темными окнами.
– И это все? – Разочарованно протянул Никита Васильевич.