– Итак, нам нужно добраться до них раньше, чем они доберутся до нас.
– Вот именно.
– Но как?
Женщина внимательно посмотрела на Виктора.
– Так вы со мной?
– Я думаю об этом.
01:5 °CЕТ
Виктор стоял так, что мог, не поворачивая головы, видеть и входную дверь квартиры, и дверь в кухню. Женщина собиралась налить себе стакан воды. Он слышал, как она открыла посудный шкафчик, затем через четыре секунды послышался звук льющейся воды. Струя билась о металлическую раковину. Если звук не изменится еще четыре секунды, он войдет в кухню и посмотрит, что женщина делает. Через три секунды он услышал, как наполняется стакан.
Одна часть существа Виктора говорила ему, что каждая минута, проведенная с этой женщиной, увеличивает опасность для него. Она уже подставила его однажды. И он не мог быть уверен, что она не подставит его еще раз. Он знал, что ему следовало бы просто убить ее и покончить с этим. Он всю жизнь управлял риском, и охранительная часть его существа вопила, что риск слишком велик.
Но большое значение имела и другая сторона. В ходе одного разговора он узнал от этой женщины больше, чем смог узнать сам за несколько дней. При этом еще оставались вещи, которых он не знал или не понимал. Ему нужно выслушать все, что она может сказать ему, и только после этого решить, убивать ее или нет. Не из мести – месть ничего не значила для него, а ради собственной безопасности. Она слишком много понимала о нем. Знала она это или нет, но вопрос в разговоре стоял о ее жизни.
Женщина вернулась. Она сделала глоток воды и поставила стакан на стол.
– Так, до чего я дошла?
– До «черного мешка».
– Сначала я думала, что операция была просто несанкционированной. Но я не предполагала, что она была совершенно нелегальной, иначе я никогда не согласилась бы в ней участвовать. Хотя теперь это нам на пользу, поскольку это значит, что нам противостоят всего несколько человек. И пока дело будет обстоять именно так, у нас будет возможность что-то сделать.
– Например?
– Если им нужно нас убить, чтобы оборвать все связи между ними и убийством Озолса, то это же относится и к нам. Нужно найти тех, кто затеял это дело, и всех, кто знал о нем. Возможно, всего двух или трех человек. Отрезать голову, и тело умрет.
– Когда вы говорите «мы», вы имеете в виду меня, верно?
– Но я помогу вам найти их, – сказала женщина. – Пока мы не знаем, кто они, я общалась только с одним человеком – своим руководителем, но они уже убили его. Однако я могу установить, кто стоит за этим.
– Каким образом?
– Мы отследим движение денег.
– Поясните.
– Деньги всегда оставляют след. Деньги на оплату вашего парижского задания были перечислены на ваш счет в швейцарском банке с другого анонимного счета, которым распоряжалась я. И на мой счет они были перечислены, как вы можете догадаться, еще с одного анонимного счета.
– Как это может помочь нам? Счет мог быть открыт исключительно для убийства Озолса.
– Это не тот случай.
– Как вы можете быть уверены?
– Я же работала на них, забыли?
– Забыл. Так что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что и вы работали на них.
– Я на них не работал.
Он хотел выжать из нее всю правду.
– Я – фрилансер, я работаю на частных заказчиков. И я не люблю игр. Просто скажите мне.
– Я говорю вам, что Озолс – не первая работа, которую вы исполнили для них. За последние три месяца вы через меня выполнили еще три заказа для ЦРУ.
– Не может быть!
– Полагаете, я лгу? Зачем мне это?
У него не было ответа.
– Я три раза была вашим посредником, каждый раз представляясь другим лицом, играя другого персонажа. Перед Озолсом была работа в Швеции, где вы убили торговца оружием. А перед этим – работа в Саудовской Аравии. Продолжать?
Виктор смотрел в сторону.
– Вот, значит, как было найдено мое жилище, – сказал он больше самому себе, чем ей, поняв теперь, как было дело. – Другие заказы были ложными целями для того, чтобы выследить меня.
– Не совсем. Это были официальные объекты и притом очень скверные люди. Но заказы действительно были прикрытием для слежки. Даже только для того, чтобы составить один плохонький ваш фоторобот, понадобилось провести три тщательно спланированные операции. Но мы узнали, где вы живете.
В ее голосе была доля гордости, заставившая Виктора заскрипеть зубами.
– Никто не ожидал, что это займет так много времени. Вы оказались лучшим конспиратором, чем кто-либо ожидал.
Виктор покачал головой.
– Ну и люди.
– Не смейте! – она выглядела по-настоящему рассерженной. – Не забывайте, вы – наемный убийца, и у вас нет никакого права осуждать других.
Виктор вынужден был признать ее правоту. А она продолжала:
– Не думайте, что мне приятно быть здесь. Мне дьявольски тошно находиться рядом с кем-либо вроде вас.
– Не ругайтесь.
– Что?
– Я сказал, не ругайтесь.
Женщина уставилась на него:
– Не ругаться? Почему бы, черт возьми.
Меж бровей Виктора пролегла складка.
– Это богохульство.
Женщине понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что Виктор говорит серьезно. Но она взяла себя в руки.
– Давайте условимся: не вам указывать мне, что говорить, а чего не говорить.
– Я просто сказал. Примите это к сведению.
Женщина нахмурилась.
– Похоже, вы забыли, что я не работаю на вас. Мы работаем вместе, а значит, ни вы не указываете мне, что делать, ни я вам. Вы поняли меня?
Виктор посмотрел на часы.
– Вы закончили?
Женщина несколько раз глубоко вздохнула, видно, ей хотелось сказать больше, найти достойный ответ. Он так и представлял себе, как она отрабатывает образ сильной женщины перед зеркалом. Но и он мог сказать гораздо больше, однако спокойно произнес:
– Вы говорили что-то об отслеживании денег.
Она сделала еще один вздох и сглотнула. Виктор видел, что она старалась уговорить себя не обращать внимания на его поведение – он не стоит того. Прошла минута, прежде чем она заговорила снова. За это время, счел Виктор, она восстановила свою гордость и так легко не сдастся.
Она сказала:
– Деньги на ваш счет пришли от меня, ко мне они пришли с чьего-то еще счета, а на тот – с чьего-то еще и так далее. Нам нужно проследить всю эту цепочку назад, чтобы установить исходный счет.