Купец, удачно завершив свои дела на ярмарке в Брюгге, вернулся домой, в Сен-Дени. Жена встретила его очень тепло, и они вместе отпраздновали его возвращение. Он сообщил ей, что товар оказался настолько дорогим, что ему пришлось занять две тысячи золотых соверенов, так что теперь ему предстоит поехать в Париж, чтобы собрать там нужную сумму. Кое-какая наличность у него, конечно, есть, но остальное придется занять у друзей.
Когда он приехал в Париж, то первым делом подумал о своем дорогом кузене. И вот, в ожидании доброго вина и доброй беседы, он навестил Жана в его монастыре. У купца и в мыслях не было потребовать с него долг. Ему просто хотелось посплетничать и убедиться, что его друг по-прежнему здоров как бык. Жан тепло его встретил и спросил, как идут дела. Пьер ответил, что, благодарение Богу, дела идут хорошо, он даже получил барыши.
«Одна только беда, – добавил он. – Мне нужно к следующей неделе собрать две тысячи соверенов. Когда я выплачу эту сумму, то заживу припеваючи».
«Я рад, что ты вернулся к нам в добром здравии, – отвечал монах. – Будь я богачом, я бы охотно дал тебе две тысячи соверенов. Я не забыл о твоей доброте, когда ты недавно ссудил меня сотней франков. Но я уже отдал тебе этот долг. Я положил деньги на твой стол. Жена все знает. Я выплатил ей все сполна. – Жан прокашлялся. – Ну, а теперь извини, мне пора. Наш аббат сейчас выезжает, мне надо ехать с ним. Передавай жене мое сладчайшее почтение, хорошо? Какая она у тебя прелесть! Прощай, кузен, до новой встречи».
Этот купец был столь же дальновиден, сколь и осторожен. Он собрал нужную сумму и передал две тысячи соверенов банкирам-ломбардцам, а те выдали ему расписку о полной выплате долга. Затем он поехал домой, весело насвистывая, как зяблик. Он знал, что получил от сделки барышей на тысячу франков. Неудивительно, что он напевал и насвистывал всю дорогу.
Жена, по обыкновению, встретила его у ворот, а потом они всю ночь праздновали удачную сделку любовными прыжками в постели. Купец разделался с долгами. Купец обогатился. На рассвете он обнял жену и принялся снова ее целовать, не забывая при этом молотить снизу.
«Ну, довольно, – взмолилась жена. – Разве тебе еще не надоело?» – Сама же не отпускала его дольше обычного.
Утомившись от любовной игры, купец перевалился на бок и прошептал ей на ухо:
«Ну, женушка, я ведь на тебя чуть-чуть рассержен. Не хочу сердиться, а сержусь. И знаешь, почему? Ты меня чуть не рассорила с моим дорогим кузеном Жаном. Ты между нами посеяла зернышко раздора».
«Это еще как? Ну-ка, расскажи».
«Ты ведь мне не сказала, что он возвратил тебе деньги, которые я давал ему в долг. Он сказал, что вручил их тебе лично. И, похоже, его немного расстроило, что я об этом не знал. Как только я заговорил про займы и выплаты, сразу почувствовал – что-то не так. А я, видит Бог, и не думал намекать на его долг! Сделай мне одолжение, женушка. В будущем всегда говори мне, если кто-то возмещает долг в мое отсутствие. А иначе что же – я буду требовать с заемщиков деньги, которые они уже вернули! Больше так не делай».
Но жена вовсе не растерялась, выслушав эту отповедь, и смело отвечала купцу:
«Пресвятая Матерь Божья! Да чтоб он провалился, этот твой лживый монах, твой так называемый кузен Жан! Я даже внимания не обратила на эту уплату, или возмещение, как ты там это называешь! Да, помню, он принес мне какие-то деньги, но я решила, что это подарок – в знак признательности. Я подумала, что он просто дарит их мне, чтобы я приоделась или еще как-то позабавилась, как твоя жена. Мы ведь его постоянно у себя принимаем и привечаем. Вот я и подумала, что он хочет отплатить нам тем же. Чтоб черт подрал этого твоего кузена! Но, я вижу, ты мною недоволен? Так вот что я тебе скажу: сам знаешь, я свои долги всегда исправно плачу. Я тебе отдаю должное в постели – ночь за ночью. У меня платежи не задерживаются. А если за мной что-то будет числиться – что ж, записывай мелом на доске! Я тебе потом сполна все выплачу. Клянусь тебе – те деньги я потратила на наряды и на гостеприимство. Ни одного су даром не пропало. По-твоему, я у тебя в кредит взяла? Ну, не сердись. Давай потешимся и позабавимся. Можешь еще потешиться с моим телом. Постель – вот лучшее место для выплаты долгов. Прости меня, дорогой муженек, и забирайся ко мне под простыню. Не пожалеешь».
Купец понял, что ничего не поделаешь. Что толку ее распекать? Что сделано, то сделано.
«Ладно, я тебя прощаю, женушка, – сказал он. – Но на будущее скажу тебе: не трать лишнего. Пускай деньги лучше в кошельке подольше полежат».
Вот так закончилась моя история. Да пребудет с вами Господь. И пускай вам всегда дают в долг!
Здесь заканчивается рассказ Шкипера
Вот какими веселыми словами обменялся Трактирщик со Шкипером и с госпожой Аббатисой
– Молодец, Шкипер, отличный рассказ! – сказал Трактирщик. – Клянусь телом Христовым, он мне очень понравился. Пусть в ваши паруса всегда и везде дует попутный ветер, бравый мореход! А этого лживого монаха, кузена Жана, пусть всю жизнь преследуют беды и невзгоды! Пусть этот рассказ послужит предупреждением для всех нас. Монах – это обезьяна в капюшоне, вот он кто! Монах-мошенник вытряс монеты из мошны купца да еще и рога ему приделал! Никогда не пускайте в дом таких плутов и негодяев! – Ну что ж, давайте продолжим. Кто следующим будет рассказывать? – Трактирщик подъехал к Настоятельнице и, держась скромно, как девушка, обратился к ней: – Госпожа Приоресса, с вашего позволения, надеюсь, вы не против… Не окажете ли вы нам такую любезность, не пожелаете ли развлечь нас еще одним рассказом? Если вам угодно, конечно…
– С удовольствием, сэр, – отозвалась Аббатиса.
Domine dominus noster
– Господи, Господи, как велико имя твое! Как явлены чудеса твои по всему миру! Тебя хвалят все мудрецы на земле. Тебе молятся малые дети. Грудные младенцы – и те возвещают о тебе и твоей славе. Мои смиренные уста тоже вознесут тебе хвалу. Я – слабая женщина, но надеюсь обрести тебя в своем сердце.
Я надеюсь найти такие слова, которые восславят тебя, Господи, и белоснежную лилию, благословенную Пречистую Деву, родившую тебя. Ради нее, сладчайшей, я расскажу свою историю. Конечно, куда мне укрепить ее славу – ведь она и без того – корень и источник всякой добродетели. Она и ее благословенный Сын – это спасение мира.
О Мария, полная благодати, неопалимая купина, что горела перед Моисеем, ты, к которой Дух Святой сошел от самого престола Господнего! Со смирением души ты обрела мудрость Божью внутри себя. Твое сердце сподобилось света и бремени Господних. О Пресвятая Дева, помоги мне подобрать слова для рассказа!
О святейшая Матерь, никому не под силу описать твое великолепие или твою скромность. Кто перечислит твои добродетели? Кто измерит твою щедрость? Ты ведешь людей к свету Господню. Ты предвосхищаешь их молитвы и предстательствуешь за них перед престолом Всевышнего.