Ночь на 2 марта позволила уточнить обстановку и положение корпуса. В командование им вступил заместитель командира по политчасти подполковник А.И. Стебловцев. Он отдал приказ о выходе частей из окружения в направлении Балаклея, Изюм. Генерала Павлова и нескольких раненых командиров штаба корпуса перенесли в село Повеково, организовав охрану.
10 марта в расположение 6-й армии вышла группа воинов (50 человек) 162-й танковой бригады под командованием подполковника К.И. Акулича. Он сообщил о местонахождении штаба корпуса. В тот же день командующий 6-й армией генерал Ф. М. Харитонов выслал за генералом Павловым самолет По-2, который благополучно приземлился близ села Повеково. Комкор распорядился в первую очередь увезти раненого начальника особого отдела. Летчик доставил на аэродром раненого и снова вылетел в село. Генерал вновь уступил место – теперь тяжелораненому лейтенанту В. Козлову. Когда летчик прилетел в третий раз, сельская учительница, в доме которой спрятали генерала Павлова, сообщила ему трагическую весть – немцы схватили командира корпуса и увезли в Павлоград.
В плену генерал Павлов содержался в г. Хаммельсбург и Флёссенбургском концлагере. В конце апреля 1945 г. освобожден американскими войсками, после чего был направлен на сборно-пересыльный пункт репатриированных 1-го Украинского фронта. После этого Павлов проходил специальную проверку в органах НКВД, затем был восстановлен в кадрах Красной Армии, после чего в марте 1946 г. зачислен слушателем Высших академических курсов при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. Уволен в запас в 1950 г. в звании генерал-майора.
Всю первую половину марта соединения корпуса с боями выходили из окружения. Танкисты 175-й танковой бригады вышли двумя группами. Одну возглавлял начальник политотдела майор В.Г. Кизюн, другую – майор И.Г. Зуев. Организованно вышла на соединение с 35-й стрелковой дивизией 6-й армии 16-я мотострелковая бригада во главе с полковником М.П. Сорокиным, насчитывавшая в строю 250 бойцов. К ней присоединились около 100 воинов 162-й танковой бригады. Почти в полном составе вышел из окружения личный состав 2-го танкового батальона 111-й танковой бригады под командованием старшего лейтенанта Л.М. Романова. Вскоре в расположении армии появилась еще одна группа – 80 бойцов и командиров в основном тыловых подразделений корпуса [288] . Из 156 имевшихся к 19 февраля танков из-за отсутствия горючего не удалось отвести в новые районы сосредоточения ни одной боевой машины. Большинство из них пришлось подорвать.
При отходе к р. Северский Донец большинство стрелковых дивизий 6-й и 1-й гвардейской армий, соединений подвижной группы фронта в полном составе или частью сил действовали в окружении. Многие части и соединения, ввиду значительных потерь в личном составе и технике, фактически потеряли боеспособность и выходили на новые оборонительные рубежи отдельными группами. О сложности и трагизме их положения говорят следующие данные: по состоянию на 1–3 марта 1943 г. 172-я стрелковая дивизия 6-й армии насчитывала менее 1500 человек и всего 8 орудий [289] , а 267-я стрелковая дивизия этой же армии (два стрелковых и артиллерийский полки) имела 1295 человек и 13 орудий. Погибли начальник штаба дивизии, три начальника штаба полка. В 6-й стрелковой дивизии были убиты начальник оперативного отделения, два командира полка, один начальник штаба полка [290] .
Еще в более трудном положении оказались соединения 4-го гвардейского стрелкового корпуса. В 35-й гвардейской стрелковой дивизии из окружения вышли около 500 человек с пятью орудиями, а в 41-й и 58-й гвардейских стрелковых дивизиях артиллерия была уничтожена полностью [291] . В полосе 1-й гвардейской армии 38-я гвардейская стрелковая дивизия имела всего три орудия. Были убиты командир и начальник штаба дивизии, а 52-я стрелковая дивизия за неделю потеряла 1645 человек, 24 орудия и 22 миномета. К 3 марта 1943 г. она насчитывала 1427 человек и два 76-мм орудия. В 195-й стрелковой дивизии осталось только одно орудие дивизионной артиллерии [292] . Несомненно, что успешно отражать удары противника такими силами было невозможно. К тому же выдвижение резервов из полос 3-й гвардейской и 5-й танковой армий задерживалось. Поэтому главная задача фронта заключалась в подготовке обороны по р. Северский Донец.
Таким образом, боевые действия, развернувшиеся в Донбассе во второй половине февраля 1943 г., закончились крайне неудачно: войска Юго-Западного фронта вынуждены были отойти на 100–120 км, а противник не только вновь захватил территорию северной части Донбасса общей площадью более 15 тыс. кв. км, но и восстановил важные коммуникации, ведущие от Запорожья и Днепропетровска к Северскому Донцу. Немецкое командование, оставив на Северском Донце перед войсками правого крыла Юго-Западного фронта силы пехотных дивизий, основную массу своих войск перегруппировало в район юго-западнее Харькова и перенесло боевые действия в полосу Воронежского фронта.
Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Э. Манштейн, соединения которой успешно осуществили в Донбассе первый этап немецкого контрнаступления, в своей книге «Утерянные победы» с достаточной степенью объективности оценивает его результаты и характеризует состав подвергшейся, по существу, разгрому группировки советских войск. Он пишет: «2 марта группа могла уже выявить результаты своего первого контрудара, проведенного ею силами 4-й танковой армии и левым флангом 1-й танковой армии по группировке противника, расположенной между Донцом и Днепром. В результате этого удара, а также в результате успешной обороны группы Голлидта на Миусе, вражеские армии Юго-Западного фронта были настолько сильно потрепаны, что уже не были способны к наступлению. Особенно ослаб натиск частей противника, наступавших на левый фланг 1-й танковой армии и в стык между нею и группой Кемпфа: 6-я армия противника, группа Попова, действовавшая у Гришино, и 1-я гвардейская армия. Можно было полагать, что мы уничтожили 25-й тк и три стрелковые дивизии, разгромили 3-й тк и 4-й гвардейский тк, одну отдельную танковую бригаду, одну механизированную бригаду, одну стрелковую дивизию и одну лыжную бригаду. Значительные потери понесли 1-й гвардейский тк, 18-й тк, шесть стрелковых дивизий и 2 лыжные бригады.
По донесениям наших войск, противник в этой битве между Донцом и Днепром потерял 23 000 убитыми. Мы захватили 615 танков, 354 орудия, 69 зенитных орудий и большое количество пулеметов и минометов. Пленных же было мало – 9000. Это объясняется тем, что наши войска, в основном танковые дивизии, не в состоянии создать плотное кольцо вокруг противника. Холод заставлял – особенно ночью – располагаться в населенных пунктах и вокруг них, так что для солдат противника и его частей, бросивших свои машины, было достаточно пространства для выхода из окружения. Но нам не удалось перерезать Донец в тылу противника, так как река все еще была скована льдом и ее легко преодолевали солдаты с легким оружием» [293] .