Мы вскарабкались на броню, протиснулись в люк, и я занял пилотское кресло.
– Далеко еще до тундры? – поинтересовалась девушка.
– Чуть больше, чем уже одолели.
– Тогда нет смысла терять время.
Я аккуратно, чтобы без рывка натянуть буксирный трос, нажал на акселератор, и мы тронулись в дальнейший путь, постепенно набирая скорость. Конечно, с одной турбиной мощности на быстрый разгон не хватало, да еще с глиссером позади, но я и не старался особенно перегружать мотор, чтобы не расходовать энергию понапрасну и не вывести из строя оставшуюся турбину. Совершенно не хотелось пилить по лесу пешком, бросив глайдер с заклинившей турбиной. Для большинства людей такие путешествия проходили через Призрачный Мир и Колодец Возрождения. А мне недосуг было тратить время и силы на такие серьезные отклонения от маршрута. Хорошо хоть разжились энергией – кристалл-кассета от скутера прекрасно подошла и к глайдеру, только расходовалась втрое быстрее. Но теперь нам в любом случае хватит хода до тундры и даже, может быть, почти до самого жилища мага-отшельника.
Вскоре мы набрали крейсерскую скорость, и настроение у нас стремительно поползло вверх. Арда даже начала что-то напевать на древнем языке сидов, которого я не знал. Болтавшийся на буксире глиссер было хорошо видно благодаря почти полному отсутствию листа кормовой брони – противникам удалось значительно улучшить наш наружный обзор.
По моим расчетам, мы преодолели половину оставшегося пути, когда нам в левый борт прилетело прямое попадание «земляного» снаряда. Придя в себя после легкой контузии, длившейся пару мгновений, я вспомнил о том, что мы не добили один турбодрайв, ушедший от нас на дорогу. Честно говоря, его существование у меня совершенно вылетело из головы, но зато теперь влетело обратно довольно жестко.
Мне показалось, что Арда от удара пострадала меньше моего, а точнее, нисколько. Хотя ничего удивительного в этом нет – сиды вообще намного более устойчивы к агрессивным воздействиям, чем люди.
– Он в лесу, за деревьями, слева! – выкрикнула она.
Я ее понял прекрасно, хотя в голове порядком шумело, как после неумеренной вечеринки.
Многострадальному левому борту досталось очень крепко – подбитую турбину сорвало вовсе, лист, по которому прежде прошла трещина – тоже. Теперь в борту зияла полутораметровая дыра, через которую немудрено было вывалиться на повороте. Не говоря уж о том, что, если заряд, структурированный энергией Земли, влетит внутрь, нас с Ардой попросту размажет по стенам, и экспедицию придется начинать заново, от того же самого почтового отделения в Валоне. Чего не хотелось бы.
Однако Арда столь опасную штуку, как зияющая пробоина, сумела применить с пользой – девушка прильнула к ней, как к амбразуре, вскинула спелган к плечу и начала бить по лесу короткими мощными очередями. Зажатый между деревьями турбодрайв не мог нормально маневрировать, а потому оказался легкой мишенью – Арда с нескольких выстрелов повредила ему одну из боковых турбин. Пилот, сообразив, что он находится не в лучшей позиции, дал реверс и скрылся в лесу, но моя напарница продолжала посылать ему вслед одиночные выстрелы, чтобы не расслаблялся.
Мы миновали опасное место, почти не сбавляя скорости, – только в момент удара я ненадолго отпустил акселератор. Противник же, под давлением огня Арды, вынужден был углубиться в лес, и теперь ему придется оттуда выбираться, огибая деревья. Переть напролом у него, в отличие от нас, не выйдет. Для тарана турбодрайв слишком легок, его в сопли разнесло бы от одного такого удара, каких глайдер уже выдержал сотню. Это дало нам некоторую отсрочку от боестолкновения, но полностью избежать его явно не удастся. Пилот уже продемонстрировал исключительную настойчивость, дожидаясь нас в засаде, так что не было никаких оснований думать, что теперь он отступится. К тому же со стороны наш броневик выглядел до предела потрепанным, а это безусловно раззадоривало противника.
– Тебе надо чуть вилять, – сказала Арда. – Чтобы болтающийся на буксире глиссер отклонялся то вправо, то влево. Тогда мне откроется хоть какой-то сектор для стрельбы назад.
– Все равно глиссеру жить осталось недолго, – удрученно вздохнул я. – Первыми же попаданиями его разнесет в клочья.
– А ты не спи за штурвалом, маневрируй.
– Спасибо за совет, – съязвил я. – Но не надо учить меня пилотированию.
– Я и не учу, – просто ответила Арда. – Я пытаюсь тебя приободрить.
– Спасибо! – Мне не удалось сдержать улыбку. – Но сегодня было много событий, взбодривших меня до предела. Пора бы уже успокоиться. Только, по возможности, не в Призрачном Мире.
– Я тоже сегодня не рассчитывала туда попасть. А вот и наш добрый друг!
На индикаторе кристалла заднего обзора появился турбодрайв, вылетевший из леса. Я вильнул в сторону, чтобы хорошенько качнуть прицеп, Арда же двумя меткими выстрелами заставила противника метнуться обратно в чащу, не позволив ему выпустить ни одного заряда.
На самом деле у нас была неплохая позиция: отменный водитель, великолепный стрелок, а также преимущество в весе и броневой защищенности. Противник же имел преимущество только в скорости и маневренности, но эти достоинства турбодрайва Арда почти полностью свела на нет меткостью своих выстрелов – стоило вражескому пилоту высунуться из леса, моя напарница загоняла его обратно, не позволяя ни разогнаться, ни маневрировать. Мы же медленно, но уверенно набирали ход.
С прицепом мы не могли гнать прямиком через лес, сшибая деревья, поэтому приходилось следовать всем изгибам дороги. Противник тоже быстро сориентировался в обстановке, прикинул возможный угол обстрела, который Арда могла себе позволить, и на основании такого анализа совершил маневр, круто все изменивший. Он выскользнул из леса, но не стал пытаться зайти глайдеру в хвост, как того требовали правила ведения боя, а метнулся высоко вверх, уйдя из возможной зоны поражения.
– Я его не вижу! – в отчаянии воскликнула девушка.
– Он над нами! – ответил я, глянув на индикатор обзорного кристалла. – Пытается обогнать нас через мертвую зону.
Бронированная крыша глайдера мешала напарнице увидеть цель, но в крыше был люк, к которому она и бросилась со всей прытью, на какую была способна. Правда, пилот турбодрайва тоже был не прост – увидев высунувшегося из люка стрелка, он камнем рухнул вниз и ушел к нам под брюхо. Там люка, к сожалению, не оказалось. Сообразив, что хитрость его удалась и внизу никакая опасность ему не грозит, противник начал форсировать уцелевшую турбину, чтобы сделать решительный рывок, обогнать нас, а затем развернуться и выйти нам в лоб по всем правилам ведения боя. Арда с этим поделать ничего не могла, зато мне представилась возможность показать класс жесткого наступательного пилотирования.
Я начал резко снижать скорость, пытаясь прижать вражеского пилота к грунту, но тот уже вышел на форсаж и рванул из-под меня вперед. Арда метнулась к носовой стрелковой бойнице, чтобы через нее вести огонь по ходу движения, но пока просовывала ствол спелгана в броневую щель, турбодрайв унесся довольно далеко вперед. Благо мы выскочили на длинный прямой участок дороги, что позволило Арде бить довольно прицельно вдоль просеки, не давая противнику совершить стремительный боевой разворот. Один раз он все же попытался его выполнить, но тут же получил в борт заряд из спелгана. Арда, чем дальше, тем больше, зарабатывала звание лучшего стрелка в экстремальных условиях. К сожалению, это попадание причинило турбодрайву мало вреда, но зато развернуться он теперь боялся, а потому несся впереди нас, словно мы за ним гнались, а не он за нами. Такой поворот ситуации был нам на руку, поскольку основная боевая мощь турбодрайва сосредоточена спереди, а назад он может вести огонь очень вяло, если может вообще. Арда же, напротив, могла колотить из бойницы прицельно. Двумя точными попаданиями она раскроила часть вражеской обшивки, из-за чего та встопорщилась и резко изменила аэродинамические характеристики машины. Говоря простым языком, турбо-драйв потерял ход и замедлился почти вдвое, стремительно теряя все преимущества. У меня уже возникла мысль догнать его и протаранить, пока он не улучил момент и не совершил решающий для него боевой разворот. Но рано или поздно это все равно произойдет, и тогда нам придется встретиться с турбодрайвом лоб в лоб, а это означало наше неминуемое поражение, поскольку удар всей огневой мощи, сосредоточенной у него на носу, нам не выдержать.