Арвет украдкой взглянул на Мирддина, выходя на Дорогу Снов, – каков облик Властного там?
Он ожидал увидеть великана, каким явился Мирддин в момент освобождения, а увидел тот же облик, что и в яви.
…Они ступили под тень деревьев, прошли немного, пока Арвет не нашел удобную полянку меж двух дубов.
– Здесь, – сказал Арвет.
Мирддин одобрительно кивнул:
– Хорошее место. Мы закрыты от ветра, и никто не разглядит огонь нашего костра.
Саам сбросил рюкзак, распаковал горелку, предложил Мирддину присаживаться на пенку.
Мудрец с любопытством потрогал ее, сел, стал смотреть на приготовления Арвета. С благодарностью принял горячую кружку и остатки сухарей, которые обнаружились в рюкзаке.
– Больше ничего нет, – сказал Арвет.
– Это первая пища за полторы тысячи лет, – сверкнул глазами Мирддин. – Для меня она слаще меда, сэр Арвет.
– Я не рыцарь, – покачал головой Арвет.
– А кто же ты?
Арвет пожал плечами:
– Раньше я был учеником священника, если можно так сказать. Потом стал шаманом. Потом стажером Службы Вольных Ловцов. Кто я теперь, не знаю…
– Был клириком, а стал шаманом? Обычно происходило наоборот, – удивился Властный. – Что же послужило причиной столь разительной перемены?
Арвет замялся и еще больше напрягся, заметив улыбку Мирддина.
– Должно быть, здесь не обошлось без прекрасной дамы. Да, их власть может изменить судьбу мужчины. Служба Вольных Ловцов… – задумчиво повторил Мирддин. – Она все еще существует, детище Артура. И кто ее ныне возглавляет?
– Юки Мацуда. Совсем ветхая старушка, но хватка у нее как у бульдога, – Арвет с облегчением воспринял перемену темы. Обсуждать свою личную жизнь с человеком, который просидел в заточении больше тысячи лет, ему не хотелось.
– Скорее как у лисы, – улыбка скользнула по лицу Властного.
– Вы ее знаете? – Арвет отставил кружку. – Но ведь вы уснули так давно. Говорят, на Авалоне люди могут жить очень долго, но чтобы настолько…
– Юки Мацуда способна удивить, поверь мне, юный рыцарь.
– Вот вы опять, – огорчился Арвет. – Я не рыцарь, скорее уж тогда простой охотник на диббуков.
– Нимуэ не отдала бы свой перстень и накидку Гвен первому встречному, – возразил Мирддин. – Годами ты оруженосец, но делами – рыцарь, и славный рыцарь, поверь мне. Я знал многих достойных мужей, которые бросились бы бежать прочь, столкнувшись с тем, с чем ты сражался.
– Нимуэ? – сообразил Арвет. – Так вот как зовут эту первую.
– Она не назвала своего имени? – вздохнул Властный. – Должно быть, ее терзает совесть.
– За что?
– За то, что заточила меня в эту темницу.
– Зачем?!
Плащ Мирддина колыхнулся, когда он пожал плечами:
– Она любила меня. И я ее любил.
Арвет подумал, что если любовь первых такова, стоит ее опасаться. В долине Нимуэ сотни камней – каждый из них был когда-то человеком. Как он избежал ее чар? Наверное, она очень нуждалась в его помощи, чтобы одолеть бестелесных.
– Она хотела сохранить нашу любовь, – сказал Мирддин. – И еще она хотела сохранить Бросселианд. А без моей силы этого нельзя было сделать. Ведаешь ли ты, сэр Арвет, что случается с первыми, которые оказываются вне своих мест силы?
– Откуда бы? Мне в церкви об этом не рассказывали.
– Они тают, превращаются в тени, которые потом уносит по Дороге Снов. Ты был на Дороге Снов, значит, ведаешь, что она многолика. Есть в ней области, куда лучше не вторгаться даже самым сильным Властным – там томятся духи, лишенные тел, изгнанники вдвойне. Силой Договора Внешние земли их отторгли, они не могут вернуться сюда, но и попасть в Скрытые земли не в силах – радужное пламя Унгора преграждает им путь.
– В горах Норвегии я встретил одно существо, – задумчиво сказал Арвет. – Ледяного дракона. Скорее даже духа ледника.
Он коротко описал встречу со Сморстаббрином.
– Ледник – это его место силы, – кивнул Властный. – Ты верно уловил, он не дракон. Он и есть ледник. Древнее существо, очень древнее. Такие, как он, смогли остаться, зацепиться за существование во Внешних землях, потому что частью они и есть эти земли. Но он не в силах покинуть свой ледник: если он выйдет за его пределы, то начнет исчезать, как снег летним днем.
Мирддин сделал глоток и поднял брови:
– Необычный вкус. Что это?
– Кофе. Напиток из зерен одного дерева, в ваше время его еще не привезли в Европу.
– В мое время… – Мирддин качал кружку в руках, Арвет обратил внимание на его пальцы – длинные, необычно тонкие для такого большого человека: он был выше Арвета на голову и куда шире в плечах. – Мое время было полно жесткости, смертей и болезней. Люди Магуса гибли под ударами колдунов, падали как колосья под серпом. Если бы не Артур, мы бы сгинули без следа. Он сумел объединить всех людей Договора, он отбросил темников. Создал Совет Магуса и все его службы. А потом Авалон стал его последним пристанищем. А каково твое время, сэр Арвет?
Юноша решил не обращать внимания на настойчивое обращение «сэр». В конце концов, для человека, который простоял в колонне окаменевшего воздуха полторы тысячи лет, старик на редкость адекватен. Можно даже подыграть.
– Да, пожалуй, наше время не очень отличается от вашего, сэр Мирддин, – сказал он. – Болезней, может, и меньше, но они много страшней. И умирают люди так же, а воюют очень жестоко. В ваше время были мечи и стрелы, а сейчас – пули, ракеты и атомные бомбы. Один человек может убить тысячи. Но, конечно, жизнь стала удобнее, люди придумали очень много разных вещей…
– Да, я вижу, – согласился Властный, взглянув на горелку. – Очень хитроумное устройство. Оно питается огнем саламандры, как я понимаю?
– Вообще-то природным газом, – признался Арвет. – Из этой… гм… бутыли.
– Газом? Вроде того, который выходит из болот?
Арвет кивнул.
– Значит, огнем саламандры, – с удовлетворением констатировал Мирддин. – Разве ты не знал, что эти газы – дыхание спящих саламандр, которые дремлют глубоко под землей?
У Арвета были другие сведения о происхождении природного газа, но он решил не спорить. За последнее время его представление о мироустройстве сильно поменялось. Мир Магуса жил по своим законам, и они были далеки от школьного курса физики.
– Дышать труднее, – сказал Мирддин. – Звезды те же, но стало теплее. Прежде в это время года снег даже не начинал таять. И еще огни в небе.
Арвет поднял голову. Высоко в темнеющем небе двигались огоньки – зеленые и красные.
– Это самолет, – сказал он. – Машина для полетов. У нас их полно.