– Значит, ты терпишь Бенджи только ради того, чтобы мы остались друзьями, в случае если он не лживый прислужник «Великой дюжины»?
– Именно так, но только если он не шпион.
– Но мы с ним уже друзья.
– Да. Это меня и беспокоит.
– Почему?
– Я уже объяснял тебе, Рори.
– Ага, ты беспокоишься обо мне.
Сайрус кивнул:
– Неубедительно.
Я хотела отойти, но Сай схватил меня за руку. И заговорил, понизив голос:
– Ты вообще представляешь, как трудна для меня вся эта ситуация? Я ведь не… я прилетел сюда, не собираясь с кем-либо сближаться.
– Давай откровенно. Ты же не станешь отрицать, что ревнуешь? Но если ты выбрал Аполлонию, то не можешь предъявить права еще и на меня.
Сай отпустил мою руку, недовольный.
– Ошибаешься! Я бы никогда не поступил так ни с ней, ни с тобой!
– А мне кажется, что «какая-то девушка» очень даже может заставить кого-нибудь противоречить самому себе.
– Ты сравниваешь меня с ним? – возмутился Сай, и его лицо исказилось от гнева.
– А ты утверждаешь, что не ревнуешь?
– Ревность – человеческая эмоция, мне она не присуща.
– А я думала, ты никогда не врешь.
Сай хотел ответить, но в этот момент загорелся свет, и Бенджи вплыл в дверь с широченной улыбкой и с драным котом в руке.
– Нашел!
Только сейчас я осознала, как близко мы с Сайрусом стоим друг к другу. Он тоже это заметил. И мы одновременно отступили, увеличивая расстояние между нами и изображая беспечность; но вряд ли это нам удалось.
От Бенджи не ускользнули наши метания, и его улыбка сразу растаяла.
– Тут все в порядке?
Кот вывернулся из руки Бенджи и умчался в глубину здания.
– Замечательно, – заявила я, отвернувшись к радиостанции.
– Что ты ей сказал? – прорычал Бенджи.
Сай не ответил, и Бенджи бросился ко мне.
– Рори… Рори! – произнес он, мягко сжимая мою руку.
– Я тебе доверяю, Бенджи. Но если из-за этого я окажусь последней дурой, никогда тебя не прощу.
– Да я все сделаю, чтобы отправить их домой! – Бенджи кивнул в сторону Аполлонии и Цави. – И добиться твоей безопасности. Клянусь собственной жизнью!
– А что скажешь о своем отце?
– Я уважаю его. Но это не значит, что верю в то же, что и он.
– И во что же?
– Что Сай и его народ представляют собой угрозу. И камень, который нашел доктор Зорба, нужен ЦРУ, чтобы защитить нашу планету… от них.
– Почему они так решили? Будь это правдой, Сай давно бы забрал чертову штуковину и отправился домой.
– Это он сказал?
– Да. И это правда, не говоря о том, что разумно.
– А что еще он рассказывал о камне?
Расслабившись от мягкого ритма разговора, я чуть не ответила. Но что-то меня остановило.
– Ты задаешь слишком много вопросов о камне для человека, которому нет до него дела.
– Извини. – Бенджи отпустил мою руку.
Аполлония и Цави по очереди вели наблюдение за периметром, пока доктор Зет, Бенджи, Сай и я разбирались в путанице проводов внутри радиоустановки и вокруг нее. Я зачищала медные провода перочинным ножом и острогубцами, а парни занимались антенной, налаживали ее соединение с установкой. Время от времени Бенджи устраивал перерыв и звал кота. Но похоже, коту уже доставалось от электричества, и усатый совершенно не желал приближаться к Бенджи, окруженному медными проводами.
– Твоему отцу придется войти в атмосферу над нами, примерно в пятидесяти милях по вертикали, чтобы сигнал добрался до него. Ты можешь записать свое сообщение на кольцо, – сказал Аполлонии доктор Зет.
Бенджи соединил очередную пару проводов:
– На северных холмах есть несколько радиоантенн. Можно перенаправить сигнал на них. В наших силах развернуть волну, сделать так, что она доберется до всей той группы. Корабль Хамока способен поймать такой сигнал. Если бы мы знали маршрут его движения, сумели бы направить антенну в нужную сторону.
– Я не знаю, – ответила Аполлония.
Доктор Зет покачал головой:
– Ему бы пришлось постоянно следить за нашими антеннами, чтобы поймать сигнал… Узнай мы наверняка, получают ли они сигнал…
– Такое возможно, Аполлония? Что его корабль будет мониторить земные антенны? – спросил Бенджи.
– Возможно, – бесцветным голосом произнесла она.
Аполлония была эмоциональна, да, но обладала лишь одной эмоцией – гневом.
Бенджи пожал плечами:
– Это лучше, чем ничего.
Чем больше проходило времени, тем сильнее нервничал Сай. Даже стоицизм Аполлонии ослабевал. Никто из нас не представлял, как скоро Хамок обнаружит разбитый корабль дочери, и с каждым утекавшим мгновением становилось все страшнее.
У меня ужасно пересохло в горле, а судя по тому, как время от времени откашливался доктор Зет, он чувствовал себя не лучше. Мы ничего не ели и не пили с прошлого вечера. Никто не принимал душ со вчерашнего утра. Когда парни взялись за работу над проводами, нам пришлось отрубить энергию. Мы все страдали от жажды, холода и голода, и это мешало сосредоточиться.
– Рори, ты выглядишь бледной. Тебе бы отдохнуть, – заметил доктор Зет.
– Отдохну, когда все закончится, – откликнулась я.
Аполлония заговорила с Цави на своем языке. Цави кивнула и посмотрела на Сая.
Тот тоже кивнул:
– Они правы. Тебе необходимо отдохнуть. Раны еще заживают на клеточном уровне. Человеческие существа нуждаются в быстром сне. Твое тело, скорее всего, стремится вернуться к естественному циклу сна, чтобы завершить восстановительные процессы.
– А вам отдыхать не нужно? – удивилась я.
Сай посмотрел на Аполлонию и Цави, а потом чуть заметно улыбнулся.
– Мы не человеческие существа.
Я свернула последний кусок медного провода и бросила острогубцы на пол.
– Ладно, отдохну.
По правде говоря, я умирала от усталости, но мне было не по себе при мысли об отдыхе, потому что я видела усталость и в других.
Температура на улице за последний час пугающе упала, и старое здание постепенно превращалось в морозилку. Я выбрала для себя местечко под столом. Вокруг стояли ящики и оборудование, и я понадеялась уберечь от сквозняка те части тела, что не защищены инопланетной курткой.
Я легла на бок и свернулась клубком, подсунув под голову локоть вместо подушки. Цементный пол оказался ледяным. Я огляделась и увидела кусок брезента на большом динамике.