— Что ж, ловлю тебя на слове! — жестко отчеканил Мегабаз. — Если что-то пойдет не так, как ты обещал, молись своим богам. Все, иди прочь.
— Это еще не все, господин…
— Ну! — Мегабаз нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по раскладному походному столику, на котором лежала карта похода.
— Позволь дать совет.
— Да ты, оказывается, наглец… — Мегабаз хищно ухмыльнулся. — Надо же, варвар в советчиках у спасалара… Что ж, коли начал, говори.
— Доложи царю Дарию, господин, что нужно разделить войско на два отряда. Первый, наиболее многочисленный, будет идти по прежнему маршруту. Второй — небольшой — пойдет вдоль берега моря.
— Это почему?
— Иначе войску и впрямь не хватит провианта. Степь, даже такая просторная, как эта, не сможет накормить тьму.
— Что такое тьма?
— Так мы называем нечто, не поддающееся исчислению. В данном случае войско царя царей, великого Дария.
— Понятно. Значит, ты считаешь, что таким образом можно решить проблему фуража для нашей конницы и вообще снять все вопросы с провиантом?
— Нет, не все. С едой у вас и дальше будет туговато. Нужно послать вперед отряды конницы, чтобы они заставали скифов врасплох, и тогда появится шанс забрать у них несколько стад. Но и этого будет недостаточно. Я надеюсь, что армии с провиантом помогут прибрежные племена. Они точно не откажутся.
Мегабаз криво ухмыльнулся и ответил:
— Тут ты прав. Отказов мы не потерпим. Что ж, совет твой и впрямь мудр… на удивление. Если все получится, как ты сказал, тебя ждет большая награда и милости нашего пресветлого царя.
Все это время Евдем переводил их диалог, а сам диву давался — варвар говорил с Мегабазом словно с ровней! Мало того, его совет разделить армию на два потока и впрямь был неплох. Как и все остальные воины огромной персидской армии, Евдем терпел нужду и голод. Поэтому воспоминания о добром куске мяса, запеченном на вертеле за несколько дней перед походом, преследовали его и днем и ночью, мешая сосредоточиться.
Они вышли из шатра Мегабаза, и Евдем вдруг задумчиво сказал:
— Ивор… У тебя странное имя.
— Какое дали родители, такое и ношу, — неприязненно ответил юноша.
— Да, но среди варваров я что-то не припоминаю ни одного человека с таким именем.
— Ты так хорошо знаешь скифскую равнину? — насмешливо спросил Ивор. — Может, тебе стоит предложить повелителю персов свои услуги в качестве проводника, а заодно и переводчика? Будешь получать денег вдвое больше.
— Не обижайся, — Евдем приязненно улыбнулся. — Просто мне интересно все, что касается заморских саев.
— Тебе скоро представится возможность пообщаться с ними поближе и узнать у них все, что захочешь, — отрезал Ивор. — Извини, но я хочу отдохнуть. Завтра опять предстоит длинный путь.
С этими словами он круто развернулся и пошел в ту сторону, где находилась его постель — пучок соломы. На шатер или палатку проводникам рассчитывать не приходилось. Обычно Ивор старался устроиться поближе к оконечности лагеря, неподалеку от сторожевых постов. Что касается Кимерия и Лида, то те норовили оказаться поближе к биваку «бессмертных», что не всегда удавалось — их обычно прогоняли, чаще всего пинками.
И тот и другой прекрасно знали о меткости скифских стрелков и очень боялись ночного нападения. Боялись и недоумевали: почему Иданфирс до сих пор не использовал хорошо известный скифам прием ведения боевых действий? Уж бывшим разбойникам хорошо было известно, как действует на нервы ночные налеты и настолько они эффективны. Несколько таких нападений, лучше сразу после полуночи, и воинам про сон можно будет забыть. И какой потом днем будет из них толк?
А Ивор шел и в наступивших сумерках торжествующе улыбался. Мегабаз исполнит все, что он предложил! Ивор в этом был уверен. Свою идею он подал персам в самый подходящий момент, когда им деваться было некуда. Так наставлял его Радагос. Это все он придумал. Ивор даже не был уверен, что Радагос согласовал этот план с Иданфирсом. Впрочем, на то он и «созидатель», чтобы придумывать разные коварные штуки.
Хитроумный Радагос сказал так: «Эллины уже многие годы живут рядом со скифами. Они получили все, что нужно: хорошие земли, богатые рыбные места и охотничьи угодья. И за все это не заплатили хозяевам этих мест даже горсти “дельфинчиков”. Так не пора ли колонистам хоть как-то поучаствовать в справедливой войне против захватчиков? Конечно, сил у них немного, но выучка у гоплитов неплохая, ты сам видел, а там еще ополчение, да скифские стражники-гиппотоксоты… Все персы на них не пойдут, а с небольшим отрядом греки, надеюсь, справятся. Все легче будет Иданфирсу…»
Ивор лег и уставился в звездное небо. Пока все идет как нужно… Даже игра Кимерия и Лида, которые решили представиться совершеннейшими идиотами. Но надо бы их немного одернуть, не без тревоги подумал Ивор; он-то знал, что и один и другой совсем не глупы. Просто они действуют по ситуации. Надо их предупредить, чтобы не заигрались. А то, неровен час, решат персы, что тащить с собой ненужный балласт в виде двух варваров чересчур накладно, и отделят их головы от туловищ. Хорошо бы этот процесс произошел быстро, негодяев не жалко, но что если Кимерий и Лид перед смертью развяжут языки?
Лагерь постепенно засыпал. Конечно, сон и голодный желудок не очень сочетались, но персы так за день уставали от бесконечной ходьбы по совершенно безжизненной, сгоревшей дотла местности, что некоторые хотели не просто уснуть, а вообще умереть, поэтому персидское воинство забылось тяжелым сном, в котором не присутствовали даже сновидения — только мрак, пропахший гарью.
Лишь животные беспокойно топтались у коновязей, время от времени раздраженно пофыркивая и даже издавая рев. Лошади тоже недоедали, но их хозяева отдавали им последнюю лепешку, потому что от животных зависела их жизнь. Кроме того, по многочисленным лощинам и яркам все-таки оставалось немного травы и кустарников, и конники на ходу делали заготовки — срезали ветки с остатками листвы и торопливо набивали мешки травой, которая у животных начала считаться лакомством. Начальство на такое нарушение походной дисциплины смотрело сквозь пальцы; у них была точно такая же проблема.
Ивор дожидался полуночи. Где-то неподалеку бродил Гаар со своей стаей, и время от времени подавал знак, что готов прийти на первый зов своего хозяина — его низкий, чуть хрипловатый вой Ивор различил бы среди тысячи других. Он длился недолго, но после этого животные в лагере долго не находили себе места. Они даже на львиный рык не так бурно реагировали. Если персам волчий вой казался обыденностью, — мало ли серых разбойников шаталось в окрестностях лагеря — то лошади и мулы, а в особенности ослы, точно знали, что это не просто волк, а зверь, страшнее льва.
Уж кто-кто, а Гаар явно не голодал. А с ним и его стая. Волки так тихо и незаметно проникали в лагерь, что самые зоркие стражи не могли их заметить. К лету лесные волки сбросили свой светлый зимний окрас и стали темно-серыми, поэтому ночью они сливались с местностью. Обычно Гаар выбирал животное поменьше — чтобы оно долго не брыкалось и чтобы мяса как раз хватило всей стае. Конечно же такой жертвой мог быть только осел, в крайнем случае — мул. Гаар одним мощным прыжком сбивал несчастное животное с ног, а следующим движением перегрызал горло.