Вчера Дэв четко и ясно дал понять Маску одну очень простую, но крайне неприятную вещь – Блэр занята. Причем не каким-нибудь неизвестным воздыхателем из ее прошлой жизни, а именно им, Индэвором. И это означало, что младшему Рашу ловить больше нечего. Вот только он уже настроился на рыжеволосый приз в своей постели и отступать из-за планов брата не собирался. Напротив, это его заявление лишь подстегнуло инстинкт охоты, подогреваемый соперничеством.
У Дэва и так все было! Он мог получить любую, если бы приложил к этому хоть какие-то усилия. На него куча девиц в Клейморне до сих пор облизывается, а он сначала отгородился ото всех ширмой по имени Ив, а, лишившись этого «живого щита», продолжил сидеть в своей глуши, практически не выезжая в город. И теперь, когда судьба сама послала ему хорошенькую соседку, решил, не особо напрягаясь, наложить на нее лапы? Нет уж! Макс увидел мисс О’Ши первой. Пусть мельком, проезжая мимо, но… заметил же. Да и увести девушку из-под носа преуспевшего во всем брата было такой заманчивой идеей, что уступить Максимилиан Раш просто не мог.
Трель мобильного телефона отвлекла молодого человека от мечтаний, и пакостная ухмылочка, игравшая на его губах, растаяла сама собой.
– Да тут я, Рози, тут! – буркнул блондин в трубку. – Купил… и это купил. И за выпивкой заехал… А горшки-то зачем? – заметно удивился мужчина. – О! Понятно. Ну… попробую и их найти, – вздохнув, сказал он и отключился.
Рабство у миссис Палмер продолжалось, а утро постепенно переходило в день, и день этот обещал быть крайне насыщенным.
Тем же днем в Блэк-Лэйк…
Доставая из коробки искусственную паутину, я всерьез задумалась над тем, стоило ли тратить два дня на уборку настоящей. Диран же вовсю развешивал мрачного вида гирлянды, цепляя их на гвоздики, вбитые в затирку между каменной кладкой. С молотком и в бумажной шляпе, найденной все в той же коробке с хламом, оставшимся в доме семьи Раш после прошлогоднего Хэллоуина, мальчишка смотрелся крайне забавно. И я нет-нет да и засматривалась на него, тихо усмехаясь.
За дело паренек взялся со свойственным ему рвением, даже о перекусе, как и обещал, позаботился, действительно уболтав миссис Палмер собрать нам провизию. Так что в Блэк-Лэйк мы с Дираном застрянем, похоже, до самого ужина, на котором, как передала все та же домоправительница, меня попросил присутствовать хозяин. Где Индэвор пропадал с утра пораньше, я не знала. А спросить о нем сына постеснялась. Вторник как-никак: у всех работа кипит, кроме гастролерши типа меня. Впрочем… у меня работа кипела тоже.
В обществе мелкого фантазера мне по-прежнему было легко и приятно. Даже тяжелый осадок, оставшийся после разговора с Эриком и недоговорок Айне, перестал давить на нервы. Да и про пассию Индэвора я почти перестала думать, убедив себя в том, что лезть в чужие взаимоотношения – последнее дело, особенно когда это касается личной жизни человека, от которого мне что-то нужно.
Что-то… хм…
Еще вчера я думала, что хочу от него гораздо большего, но сегодня, поразмыслив на трезвую голову, решила ограничиться тремя главными пунктами: выполнением условий заключенной вчера сделки, временным кровом до момента, как отремонтируют электричество в дядином доме, и… защитой от Рика. Ведь он обещал, что отныне «жених» не причинит мне вреда, а слово, насколько я могла уже убедиться, мистер Раш держать умеет.
– Нужна еще мебель и свечи, – придирчиво оглядев зал, сообщил Диран.
– В спальне и в ванной комнате возьми, – сказала я, примеряя на закрытое решеткой окно резиновую паутину.
– Мебель? – удивился мальчик.
– Свечи! – ответила я. – Отец твой еще в первый день нашего знакомства мне целую кучу их одолжил.
– Мало, – чуть поморщился юный декоратор, – надо больше. Гораздо больше. И столы раскладные из кладовки притащить тоже надо, – скорее просто рассуждая, чем разговаривая со мной, пробормотал младший Раш. – Сбегаю пока домой. Ты закончи с окнами, – отдал распоряжение он и, бросив на кресло остроконечный головной убор, похожий на шляпу ведьмака, выскочил из просторного холла, который мы и решили украсить для предполагаемой вечеринки.
Оставшись одна, я пожала плечами и, одернув подол короткого платья, продолжила «украшать» некогда чистые стекла имитацией паутины. В мужской футболке разгуливать по двору не рискнула, а застиранные на скорую руку бриджи с майкой и вымоченный в бренди комплект новой одежды остались сохнуть на батарее в гостевой спальне. Больше у меня пригодных для носки вещей не было. И потом, кому какая разница, в чем я хожу по собственному дому! Пока еще собственному.
Закончив с паутиной, отошла на середину зала, желая полюбоваться результатами нашего с Дираном труда. Помещение было просторным и светлым из-за множества солнечных лучей, проникающих через окна. Они высекали искры на гранях хрустальной люстры, рисовали узоры из бликов на каменном полу и заставляли меня щуриться, прикрываясь рукой. Повернувшись спиной к окнам, я продолжила осмотр. По большому счету Блэк-Лэйк в украшениях не нуждался, он сам по себе был достойной декорацией для намечающегося «шабаша», но мальчишке очень хотелось сделать для отца особенный сюрприз, и я с удовольствием ему в этом помогала.
Так, слово за слово, мы решили еще и стенгазету для Дэва сделать, куда планировали наклеить забавные фотографии из его жизни с не менее забавными комментариями и поздравлениями. Смотреть файлы со снимками и придумывать надписи Дир пригласил меня вечером. И я уже вовсю предвкушала, как окажусь в святая святых – комнате младшего Раша, расположенной под самой крышей. Ну а пока, скинув натирающие ноги туфли, я стояла посреди украшенного гирляндами зала, медленно поворачиваясь по кругу и любуясь мрачной красотой дядиного дома.
Странно, что мама его так не любила. Или, может, она его просто не знала? Ведь последний раз была в этих местах аж двадцать пять лет назад! Не факт, что старое поместье, из которого сбежала шестнадцатилетняя Айне, выглядело именно так. Сбежала… хм. Прямо как я сейчас. А вдруг это у нас наследственное? Быть девочкой-ветром из рода О’Ши. Не зря ведь мама дала мне именно такое имя.
В Блэк-Лэйк было тихо и прохладно, несмотря на жаркую погоду на улице. Босые ступни ощущали холод каменных плит, но мне это даже нравилось. И не задумываясь о том, как выгляжу со стороны, я раскинула в стороны руки, запрокинула назад голову и начала кружиться по полупустому залу, глядя на мрачно сверкающую люстру. Шаг в сторону… поворот… взмах расслабленной кистью и снова шаг… Мне очень не хватало музыки для этого импровизированного танца, и я опять начала напевать себе под нос, как вчера, когда мыла окна. На этот раз мне вспомнилась одна из любимых бардовских тем про слезы Изабеллы.
Глаза закрылись сами собой. А тело продолжало двигаться, ловя плавный ритм, в то время как голос звучал все громче, эхом отражаясь от каменных стен.
В синеве густых туманов,
В темных зарослях колючих,
На камнях, на мху и травах
Слез следы ее горючих.