Мороз пробежал по спине. Прогулка, начавшаяся так прекрасно, грозила окончиться чем-то совершенно мерзким. Ольга мчалась не разбирая дороги. Пробившись сквозь заросли, едва не свернув себе шею, она скатилась в овраг. К счастью, тяжелый мотоцикл не съехал, а скорее соскользнул по склону, удерживаемый опавшими сучьями, горой прошлогодней листвы и вывернутыми с корнем мелкими кустиками. Неимоверным усилием Ольга удержала равновесие и устремилась по дну оврага. Оглянувшись, она с отчаянием убедилась, что джип уверенно спустился следом.
В нем засело что-то от динозавра, приземистого, переполненного безмозглой силой пресмыкающегося, которого природа снабдила инстинктом удовольствия от погони за добычей. Динозавр сладострастно оттягивал миг финального прыжка, чтобы растянуть кайф.
Овраг закончился. Мотоцикл вырвался на широкую поляну. Справа тянулась неширокая асфальтовая дорога, а чуть дальше, на опушке, между осинами, просматривался крохотный въезд. От асфальтовой дороги к нему шла заросшая колея.
Не раздумывая ни секунды, Ольга бросила мотоцикл в чащу.
Джип решил, что с него достаточно беготни по кочкам. Многосильный двигатель взревел. Так, наверное, вопили в ночной темноте каменного века ящеры, растопырив толстые костяные пластины.
Страх, бившийся в Ольге, возрос стократно. Теперь он разрывал ее изнутри. Она едва удержала равновесие. Но у нее тоже есть инстинкты! И самый главный из них — жажда жизни. Прибавив скорость, она влетела в лес.
Ржавый металлический столбик вынырнул перед «Уралом» из ниоткуда. Мотоцикл врезался в столбик на полном ходу. Ольга покинула сиденье и, перекувыркнувшись в воздухе три или четыре раза, с шумом приземлилась прямо в диком малиннике. За спиной раздался грохот тысячи барабанов и хрустящий звук, похожий на предсмертный хрип. И все стихло.
…Невнятный шорох то возникал, то затихал, но назойливо возвращался вновь. Ольга открыла глаза. Перед ней встал на задние лапки крохотный хомячок. Он вертел головкой, разглядывая Ольгу. Маленький жирный комочек, покрытый коричневым мехом, вполне реальный. Да и вряд ли на том свете есть хомяки. Их место на земле. Они должны развлекать детей.
У Ольги жил хомячок, когда она была совсем маленькой. Он обитал в большой варежке. Каждое утро она прощалась с ним, уходя в школу. Вернувшись, Ольга бросалась к нему, обегая папу и маму, ревновавших ее к маленькому грызуну. Но как-то хомячок простудился и заболел. Он подолгу лежал в углу и отказывался от вкусных семечек. Однажды в среду маленькая Ольга его не нашла. Она принесла маме пустую варежку. Мама сказала, что хомячок соскучился по родным в лесу и ушел их проведать. Мама говорила, глотая слезы.
И сейчас у Ольги потекли слезы. От боли.
Внезапно хомячок насторожился, завертел головой и в один миг пропал, как будто его и не было.
Ольга услышала вдалеке шум двигателя. Где-то ехала машина. Осторожно приподняв голову, Ольга увидела, что лежит в самом центре смятого куста, ее джинсы порвались в тысяче мест, от майки остались рукава, один ботинок пропал, второй едва держался на ноге. На руках и ногах живого места нет. Покрытые причудливой сеткой царапин, они из-за многочисленных синяков отливали замечательными оттенками лилового.
Ольга напряглась и сделала попытку выползти из временно приютившего ее кустарника.
Первая попытка сдвинуться с места далась с трудом. Впрочем, и остальные закончились с тем же результатом. Упираясь локтями и коленками, она преодолевала сантиметр за сантиметром. Левую ногу пронзила острая боль, и Ольга, не сдерживаясь, громко застонала. Когда вокруг стало светлее, она тяжело подняла голову.
Сквозь скомканные, грязные волосы, прилипшие ко лбу и закрывшие обзор, просматривалось темное пятно. Ольга уронила голову на руки. Через минуту она подняла ее еще раз, попытавшись отодвинуть рукой русые пучки.
Ее глазам предстала гора скомканного железа, при жизни откликавшаяся на имя «джип». Сквозь ветровое стекло прошла толстая металлическая труба. На трубу была нанизана голова неизвестного гражданина, наверное, водителя джипа. Точнее, бывшего водителя. В его толстой шее размещался широкий осколок стекла. По осколку ручейком струилась кровь, беззвучно капавшая куда-то внутрь металлической могилы. Из приоткрытой и смятой, как папиросная бумага, задней дверцы вывалился второй член экипажа. Он уткнулся головой в землю. Трава вокруг головы густо пропиталась темной кровью и стала похожа на коровью лепешку. В правом виске бывшего человека торчал вороненый металлический стержень. Другой конец стержня выходил из левого виска.
Мотоцикла нигде не было видно.
Ольга лежала некоторое время не шевелясь. Хотелось уснуть и не просыпаться. Но что-то не давало ей покоя. Оно постепенно приближалось, пробуксовывая и позванивая.
«Оно» оказалась автомашиной марки «Запорожец». Автомобильчик попытался пробиться к месту аварии, но затем водитель сообразил, что лучше оставаться на асфальте.
Хлопнули дверцы, и к Ольге направились две фигуры. Они расплывались, как в тумане, но постепенно приняли очертания двух старичков. Он и она. Оба морщинисты, суетливы и говорливы. Шарахнувшись от мертвого дуэта в джипе, они кинулись к пошевелившейся Ольге.
— Боже мой, боже мой! — причитала старушка. — Убилась девчонка! Насмерть убилась! А красивая-то какая!
— Заткнись, кликуша, — простым и трезвым замечанием прекратил лишние разговоры старичок. — Не видишь разве? Шевелится! Значит, живая. Ты за ней пригляди, а я к покойникам сбегаю.
Старушка заботливо приподняла голову Ольги и подложила под нее снятую с себя теплую кофту. Ольга автоматически отметила, что люди в возрасте кутаются даже в жару.
— Ты хоть слово-то скажи? Живая аль нет?
— Вроде да. — Ольга ответила, чтобы успокоить пожилую женщину. Окончательной уверенности в голосе не чувствовалось. Как могла, объяснила, что произошло.
— Эй, дед! А ну давай сюда! Ее в больницу везти надо! Беги сюда!
Старичок моментально подбежал к Ольге. Осмотрев и ощупав ее ноги и руки, он определил:
— Переломов, кажется, нет… Но помяло изрядно. Давай-ка, мать, потянем ее в машину. Да не руками, не руками! Так мы ей кости переломаем. Сейчас я за брезентом сбегаю.
Удивительный народ, находящийся на грани полного вымирания, эти подмосковные огородники! В их крохотных и разваливающихся на ходу машинах всегда найдется трос, инструмент, отвертки, паяльная лампа, поллитровка, совковая лопата или, как сейчас, брезент. Его аккуратно расстелили на земле. Затем, с величайшими предосторожностями, перетащили на него Ольгу. Старички очень старались, но их слабые руки в любом случае не перенесли бы высокую и довольно увесистую Ольгу. Напрягаясь изо всех сил, они поволокли ее через кусты и кучи осыпавшегося лапника.
Ольга прикусила язык, старясь не взвыть от боли и не напугать старичков, посланных ей небом. Правда, непонятно, за какие заслуги. Но явно не за то, что она воспитала добрую и отзывчивую дочь…