– Какие они милые, – сказала Оля внезапно, потому что смутилась от того, что смотрит на чужих детей, а ее на этом поймали. Вообще она никогда не любила детей.
– Спасибо, – сказала девушка. И у них завязался небольшой разговор, довольно приятный и забавный. Попрощавшись с молодыми мамами и даже помахав детям, Ольга зашагала к остановке. Настроение у нее не улучшилось – если только чуть-чуть, а вот что-то пока едва заметное, но очень важное в мировоззрение стремительно менялось. Почему-то Князевой казалось, что этот день и эти странные чувства, что она испытывает сейчас, никогда не забудутся, хоть и кажутся маловажными и неяркими. И эта деревянная лавка, и это дерево над ней, и небо, и чувство умиротворения, разлившееся по телу после долгой усталости.
«Я тебя все равно люблю…» – внезапно, на ходу написала она Диме, с трудом сдержавшись, чтобы не позвонить ему – так хотелось услышать ставший неожиданно родным голос. С ним что-то случилось недавно – наверняка это было связано с его встречей с Марией, и Дима сказал, что в их странных отношениях нужно сделать перерыв, чтобы подумать и осмыслить то, что между ними двумя происходит. Ольга с тщательно запрятанной болью согласилась на это, хотя больше всего на свете боялась, что парень окончательно оттолкнет ее от себя.
«Оля, прости меня», – ответил ей Димка, увидев, что ему пришло сообщение, и даже обрадовавшись ему. Правда, он не отправил его, а внезапно стер, включил на мобильнике какую-то музыку и просто валялся на кровати, думая о том, что ему делать с Ольгой, Ником и самим собой.
* * *
К дому Дениса мы подъехали быстро, правда Федька долго не мог понять, что мне тут понадобилось. Он вообще тупил всю дорогу, потому что был счастливым до неприличия. Как оказалось, Настя уже увидела другое кольцо, позвонила и жутко наругалась, но, видимо, сердилась она как-то по-особенному, потому что братец был в превосходном настроении. А еще постоянно оглядывался и лыбился, что слегка раздражало.
К тому же, как я поняла из короткого телефонного разговора Федора с кем-то неизвестным, завтра должна была состояться финальная часть какой-то важной операции по захвату какой-то преступной группировки, и Федьку очень радовал еще и этот факт.
– Чего за операция-то? – спросила я. – Кого брать будете?
– Оперативная информация. Не разглашается, – невозмутимо отозвался брат.
– Небось самого главного бандита в городе? – нервно хихикнув, спросила я, с замиранием сердца глядя на приближающийся жилой массив, в котором находилась квартира Смерчинских.
– У самого главного депутатская неприкосновенность, – буркнул Федя.
Мы замолчали.
– Так зачем мы сюда? – спросил он, уже паркуясь. Красное удостоверение работника силовых структур пропускало Федьку всюду, даже за забор элитного дома, где жил человек, которого я могла назвать любимым. Раньше я думала, что называть кого-то любимым – стремно и смешно, а теперь это казалось мне совершенно правильным. Называть Дениса любимым – так же естественно, как называть маму мамой. Это ведь просто констатация факта.
– Это дом твоего бедняги Дениски, так? – уточнил брат.
– Так. Я его ищу, – отозвалась я, оглядывая уютный обустроенный двор, словно Смерч мог находиться там. Например, прятаться в детском домике, сидеть, взобравшись на турники, или притаиться под высокой детской горкой.
– Да я понял, что ты его ищешь. А он разве… не на отдыхе? – осторожно уточнил старший брат.
– Уже приехал, – не стала я ничего объяснять Феде. – И мне надо понять, дома ли он или нет. Там никто на звонки не отвечает. И его мобильный отключен.
– О как. Ну что ж, пошли, Машка, будешь искать его. – Не стал задавать вопросов старший брат, за что я была ему благодарна.
И через пару минут мы оказались в зеркальном лифте подъезда, где проживали Смерчинские. Красное удостоверение опять помогло попасть нам внутрь, минуя мрачных секьюрити.
– Ты иди к нему, а я буду ждать тебя на улице, в тачке, – сказал мне Федор, сопроводив едва ли не до квартиры Дэна. – Если у тебя с Дэном серьезный разговор состоится, я мешать не буду, – и он добавил таинственную фразу. – А с тобой здесь ничего случиться не должно.
Моя голова чисто механически кивнула. Брат вновь скрылся в лифте, а я дрожащим пальцем нажала на звонок. Меня, кажется, некоторое время изучали в видеодомофон, а потом дверь распахнула слегка удивленная Лера. Она была одета в очередное элегантное, на этот раз рубинового цвета платье с глубоким вырезом. Платиновые блестящие волосы были собраны в небрежный пучок, скрученный из косы, и, видимо, закреплены шпильками. Как ни странно, даже такая обычная прическа смотрелась на этой женщине очаровательно.
– Машенька? – удивленно сказала мама Дениса. Не то чтобы она в восторге прыгала от моего неожиданного визита, но, кажется, она была рада видеть меня. – А что ты тут делаешь? Как прошла мимо охраны внизу? И вообще… что-то случилось? Ты почему такая бледная? Милая, проходи. Проходи, не стесняйся. Я только что вернулась от косметолога – сегодня будет благотворительный бал у свекра, надо выглядеть на все сто, и я снова пока что одна дома. Олег на работе. Так что ты сейчас составишь мне компанию. Давай-давай, не стесняйся.
Одна дома? Одна дома… Значит, Дэна здесь нет? Вот же неудача!
– Лера, – не спешила я разуваться. – Лера, я ищу Дениса, где он? Я узнала, что он… его ранили. Как он? Где он? Он ведь не в больнице? Или…? – тут мне в голову пришло, что Дэну стало плохо из-за ранения, и он вновь оказался в клинике. Я тут же запаниковала еще сильнее. Лера тут же это заметила.
– Маша, – твердо сказала женщина. – Проходи, и мы с тобой поговорим. С ним все хорошо. Сын звонил мне недавно, не сообщил, где находится, но сказал, что с ним все в порядке. А еще сказал, что ему о многом нужно подумать, – голос ее дрогнул. – А в больницу он возвращаться не хочет. Машенька, – поинтересовалась она, – а откуда ты знаешь про больницу?
– Рассказали… – не стала я выдавать Ольгу.
– Так-так, а это уже интересно. Маша, девочка, вы поссорились с Денисом?
Я склонила голову. Если я расскажу ей, что случилось, что я потеряю?
– Я обидела его, – тихонько сказала я. – Сказала, что он для меня никто и я не хочу его больше видеть. А потом он увидел меня с другим парнем, но это была ошибка, – поспешно поправилась я.
– Как все запутанно, – покачала головой Лера. – Проходи, поговорим.
Через десять минут мы сидели на мягком диванчике с изящ но изогнутой спинкой и гнутыми ножками, с элегантными фарфоровыми чашечками вкусного крепкого кофе в руках, и я сбивчиво, кое-как ворочая языком, рассказывала обо всем матери любимого парня, отчего-то не стесняясь ее, а женщина лишь внимательно слушала и кивала. Я надеялась, что она поможет отыскать мне Дениса. Может, хотя бы ей он скажет, где находиться? Она ведь его мать!
– Вижу, ты многое уже знаешь, Мария, – сказала Лера, когда выслушала меня. – А теперь послушай, что я тебе теперь расскажу. Только, ради Бога, не пугайся и не делай глупостей. Я знаю, что ты сильная девочка, но все же… Слушай внимательно, Маша, хорошо? И не смей расстраиваться. Я была с самого начала против этой затеи – но разве мужчин переубедишь? – она пожала плечами. – А твоему папе я сразу сказала, что ты уже не ребенок, и все должна знать.