– Хорошие зубы, – вынесла она свой вердикт, – отличные, я бы сказала. И выглядишь очень здоровым мальчиком. Наверное, в детстве много кальция кушал?
– Может быть, – растерялся вдруг Никита. Про детство он вспоминать не любил.
– Мама! Не лезь к нему! – прикрикнула на мать Ника, а ему не без дрожи в голосе пояснила: – Мама – стоматолог.
– И причем отличный стоматолог, – подмигнула хозяйка дома парню. – Так, Ника, бери своего Никиту, и идите в ванную мыть руки. Ужинать будем, – пояснила она парочке.
– Но, мам, мы спешим!
– Не уйдете из дома, пока не поедите, – отрезала та и добавила: – И с молодым человеком я хочу пообщаться. Никита, вы же не против?
– Конечно, он не против, Людочка, – встрял Никин папа. – И я не против, и Николетта. Посидим все вместе, вам историю про то, как мы карася с Орловым ловили, расскажу…
– Уймись ты уже со своей рыбалкой и со своим Орловым, – повелительно махнула в сторону супруга женщина. – Дети, я вас жду на кухне.
Никита, которого «дитем» называли в последний раз очень давно, лет так десять назад, только бровь поднял, а Ника едва не прыснула – такой дерзкий и уверенный Кларский не стал спорить с ее бойкой мамой. Им пришлось идти в ванную и мыть руки, а потом еще час или больше сидеть на кухне, за уютным квадратным столиком, наскоро накрытым Карловой-старшей на четыре персоны. Мать девушки, Людмила Григорьевна, словно знала, что к ним придет гость, и после того как приехала с дачи, приготовила обильный ужин. Она много болтала, поучала своего мужа-растяпу, обо всем расспрашивала Никиту (узнала, что у него нет родителей и долго охала, вполне искренне сочувствуя парню), ругалась на Нику за то, что она не убралась в своей комнате, умудрялась болтать по телефону, бегать от плиты к столу, всем всего подкладывать в тарелки и подливать в высокие хрустальные бокалы с красно-оранжевой каемочкой посредине.
Никита наблюдал за ней, как замученное тоской животное за посетительницей, принесший ему совершенно бескорыстно кучу сладостей. Он был молчалив и вежлив и показался Карловым «приличным мальчиком». Ника, которая поначалу злилась, теперь глядела на парня и хотела смеяться. Как он умеет играть, а! Вы только посмотрите!
Владимир Львович затянул какую-то крайне мутную, затянутую, понятную и кажущуюся веселой ему одному историю о ловле судака и очередных невероятных похождениях рыбака Орлова. Его жена только головой качала, Ника лениво ковырялась в своей тарелке вилкой – видимо, истории отца надоели им уже давно, а Никита, внимательно слушая, осматривался, неспешно обводил взглядом светло-розовую кухню. Ему не слишком часто доводилось бывать в нормальных квартирах с нормальными семьями и – как бы странно это ни звучало – с нормальными кухнями. Исключением, наверное, был только дом Димки Чащина. Он многое видел в своей жизни, но вот такие простые вещи были для него в диковинку. Здесь вкусно пахло домашней едой, на стене тикали часы с кукушкой – таких Ник еще никогда не видел, только в кино или на картинках, а в открытой деревянной хлебнице лежал белый свежий хлеб. Простые вещи, знакомые каждому с детства, казались Кларскому необычными. А еще странным было то, что Ника отлично вписывалась в этот интерьер.
– И с тобой мы тоже обязательно съездим на судака, Никита. Тебе понравиться! – закончил, наконец, свою непонятную и крайне запутанную историю со множеством главных и второстепенных действующих лиц Владимир Львович. Его супруга в который раз покачала головой и принесла сладкое – только что выпеченные ею самой булочки с маком и корицей.
Никита пил горячий чай с молоком – раньше ему и в голову не приходило добавлять молоко, а в этом доме чай, оказывается, пили именно так. Он слушал спор родителей Ники и с удивлением поглядывал на часы. Стрелки медленно двигались вперед – время никогда не останавливало свой ход в те моменты, которые вдруг становились Никите важными или приятными. Куда охотнее время останавливалось тогда, когда ему было плохо. Однако сейчас время не спешило, и парень словно завис во времени на этой уютной кухне, придя в себя только тогда, когда из часов высунулась кукушка.
Время все же поджимало. Они с Никой должны были уже ехать к нему – за пригласительными. Понимая, что никуда уезжать ему не хочется, Никки осторожно опустил руку под стол и коснулся колена девушки. Она тут же одернула ногу, машинально ударила парня по ладони, и только потом до нее дошло, чего он от нее хотел – наверное, по его сердитому взгляду. Парень совершенно не ожидал, что Карлова треснет его по руке.
– Мама, мы с Никитой должны уехать, – ловя на себе предупреждающий взгляд Ника, произнесла девушка. – Спасибо за ужин! Я сейчас переоденусь, и мы уйдем.
– Куда это? – насторожилась ее мать.
– В кино, – сказал Никита, улыбнувшись. – Отпустите Нику со мной?
– Даже если я ее не отпущу, она все равно сбежит, – пожала плечами Людмила Григорьевна. – Она у нас однажды в четырнадцать лет из окна вылезла и убежала на какой-то концерт. Мы, правда, тогда на первом этаже жили. Прихожу ночью, а ее нет. Только окно открытое. В детстве она вела себя совершенно ужасно. Однажды подралась во дворе с соседской девочкой, было безумно стыдно перед ее родителями. А еще как-то раз…
– Хватит, мама! – возмутилась девушка.
– А что я? Я правду говорю. И если вы так торопитесь в кино, иди уже переодеваться, копуша.
Ника выдохнула, увидев ехидную улыбочку Никиты, но, ничего не сказав, убежала переодеваться, а ее родители еще полчаса вдвоем терроризировали парня вопросами и историями – преимущественно, о детстве Ники.
– Опять она собираться будет три года, – видя, что дочери все еще нет, а Ник уже в который раз смотрит на часы, покачала головой женщина. – Никита, поторопите ее.
– А вы не боитесь отпускать Нику со мной? – вдруг спросил он и в следующий момент сам себя отругал за такой вопрос.
– У вас зубы хорошие, – рассмеялась женщина и посерьезнела: – Было бы странно заявить, Никита, что я полностью доверяю вам, человеку, которого вижу впервые в жизни. Однако от своей родственницы я знаю, что вы уже какое-то время общаетесь с нашей дочерью. Да и Ника в последнее время часто проводит время вне дома, но и вне компании ее подружек. Следовательно, вы часто видитесь с ней. И даже если я признаюсь, что боюсь отпускать дочь с кем-либо, то ничего не смогу сделать, чтобы удержать ее дома. Вместо того, чтобы запрещать что-либо взрослой вполне уже девице, я хочу попытаться понять ее и то, чем она живет. Поэтому я рада, Никита, нашей сегодняшней встрече. К тому же у меня неплохая интуиция. Вы кажетесь надежным молодым человеком.
– Если Николетта выбрала вас, значит, она сделала это не зря, – вмешался добродушный Владимир Львович.
– Я сам ее выбрал, – зачем-то сказал парень.
Отец Ники захохотал, а мать только хмыкнула. Гость ее забавлял. Честно сказать, он нравился Людмиле Григорьевне гораздо больше, чем предыдущий молодой человек дочери.
– Надо Нику поторопить, – решил Владимир Львович, наконец, видя, что Ники все нет и нет, и проводил Никиту к комнате дочери.