– Пока еще во мне…
– Здесь написано – результаты анализов… – Она перебрала бумажки, нашла. – Пишут, как курица лапой… Понимай как хочешь… Так когда последний стул?
– Хочешь, по секрету? – Герман потянулся к сестре. – Я запорами страдаю…
– Это заметно. – Она отодвинулась, не отрываясь от бумаг. – Ерунда какая-то… Какой врач сюда направил? Фамилия?
– Откуда же знать, красавица?.. И за что, тоже не знаю!
Сестра наконец-то подняла глаза, прикрывая рукой слепящую лампу, разглядела задрипанную фуфайку, шапчонку на макушке.
– Контрактник?
– Что ты, милая! Я пилот, звание – капитан. А был даже майором! И зовут – Герман.
Она взяла трубку, набрала номер и, дожидаясь ответа, все еще разглядывала Шабанова. Тот же снял шапку, пригладил ежик, готовый в атаку, но сестре наконец-то ответили.
– Зинаида Васильевна, – заговорила она мягко и виновато. – Простите… Тут пациента привели, Жабанов фамилия…
– Шабанов! – в другое ухо прошептал он.
– Кажется, тут какая-то путаница, – продолжала говорить в трубку сестра. – В направлении одно, в анализах… Да, Жабанов!
– Верно, путаница! – подхватил Герман. – Шабанов я, Шабанов!
Девица послушала еще, покивала головой, стрельнула глазами в сторону пациента и положила трубку.
– По коридору прямо, – указала она. – Девятый бокс по левой стороне.
– На Страшном суде за меня спросят, – пригрозил он, тяжело вставая. – За то, что человека с нормальным пищеварением… В общем, придется отвечать!
– Верхнюю одежду и обувь оставь здесь, – сестра швырнула шлепанцы и вынула связку ключей из стола. – За мной шагом марш.
Садиться под замок, а равно как и бежать по грязи в тапочках и прыгать через забор он никак не хотел, поэтому сделал пару шагов вперед, скорчился и схватился за живот.
– Что?.. – Она звякнула ключами. – А говоришь!..
Шабанов ринулся в комнату, где отдыхала сестра, но она закричала, замахала руками, стараясь преградить путь.
– Не туда!.. Туалет направо!
Он бросился направо, толкнул запертую дверь, забил кулаками. Девица засуетилась, заругалась от такой бестолковщины.
– Куда ломишься! Вон сортир, олух! Вот только наделай мне в приемной!..
Издав мучительный стон, Герман кинулся к выходу, крикнув на бегу:
– Засекай время! Последний стул!..
Сбежав с крыльца, он рванул через ельник к забору, с ходу взял высоту и оказался на пустынном шоссе, прямом и бесконечном в обе стороны…
Хакер ждал на аэродроме возле самолета, расхаживал с разовой тарелкой в руке и что-то ел. На взломщика он не походил никоим образом: человек лет тридцати пяти, тонкое спокойное лицо, несколько отсутствующий взгляд, по одежде ничем не отличимый от чиновника средней руки, да и вообще невыразительный, поставь в толпу и не заметишь. С Шабановым поздоровался сдержанно, глянул в сторону охранника, солидного здоровяка с жизнерадостным лицом, и тот мгновенно вручил поднос с полетным завтраком.
– Взлет через десять минут, – предупредил командира экипажа и одновременно Германа, чтобы особенно не разжевывал.
Хвостовой трап был откинут, и возле него стоял гражданский с автоматом, сама машина оказалась на задворках аэродрома, прикрытая стройным рядом отработавшей свое малой «кукурузной» авиации. Четкая, неторопливо-деловитая и полувоенная обстановка внушала доверие, не говорили лишних слов, не суетились, организованно завтракали, и потому никто не обратил внимания на человека, бегущего к стоянке от сетчатого забора. Лишь один из двух охранников, не переставая есть, коротким шажком двинулся ему навстречу.
Шабанов узнал товарища Жукова, когда тот был остановлен в двадцати метрах от самолета, и, оставив поднос на траве, бросился к нему.
– Это ко мне! – предупредил охранника. Кадет прибежал в том же, в чем собирал подснежники с солдатами, видимо, спешил, но при этом был весел и чем-то доволен.
– Успел! – сказал он. – Гадство, пока вас высмотрел, пока стоянку нашел!..
– Что случилось? – тревожно спросил Шабанов.
– Ничего, летим!
– Куда летим?..
– Искать обломки!
Герман оглянулся на людей у самолета, приступил ближе к Олегу.
– Мы договорились!.. Остаешься здесь и прикрываешь! И больше ничего!
– В чем дело? Я прикрыл! Полная конфиденциальность, гарантия качества.
– А ты знаешь, откуда я сорвался? Знаешь, куда меня заперли?
– Знаю, в инфекционное, – невозмутимо сказал кадет. – А где тебя еще спрятать? Там же карантин по гепатиту. Никто не сунется!
– Это ты меня упек? – изумился Шабанов.
– Не упек, а прикрыл! Через папашку Харина. Пришлось обратиться к стервецу…
Все присутствующие у самолета теперь глядели в их сторону, чуть ближе, особняком, стояли охранники, готовые прийти на помощь.
– На кой ляд ты полетишь со мной? Что делать? Видишь, сколько народу!
– Я хочу, – сказал товарищ Жуков. – Понимаешь, я хочу!
– Это я понимаю. Но захотят ли они? – Герман кивнул на самолет.
– Скажешь им: я твой адвокат! Они поймут правильно.
Когда Шабанов подвел кадета и представил хакеру, тот беглым взором окинул его кургузую фуфайчонку, больничные штаны и сразу же не поверил, однако согласно кивнул, приказал всем подниматься на борт и отозвал Германа в сторону. Вероятно, хотел что-то спросить, уточнить, обсудить, наконец, однако лишь издалека понаблюдал, как этот дуралей Жуков забылся от радости и, не касаясь руками, взбежал по хвостовому трапу.
– Он пилот, – определенно заявил хакер.
– Бывший. Отлично знает район поиска, много летал, – сказал правду Шабанов и тут же соврал: – Сейчас занимается адвокатской практикой.
– Не хотелось бы посвящать в это дело случайных и лишних. Но под вашу личную ответственность.
Герман заметил, как его отстраненные глаза налились тяжелой, неотвратимой решительностью, достойной военачальника перед крупным, судьбоносным сражением, человека, способного погнать на смерть сотни людей и взять ответственность за их смерти.
Хакеры ему представлялись самоуглубленными, интеллектуальными мошенниками, людьми талантливыми, но с психологией картежных игроков, крупных ворюг и взломщиков…
Этот мог с холодным сердцем убить человека, если того требует обстановка.
Когда они поднялись на борт, сразу же стало ясно, почему рядовой с виду самолет гнали из Москвы. Пассажирских мест оказалось всего девять – остальное пространство заполняли электронные блоки бог весть какого назначения, существовал даже единый пульт управления, словно на космической орбитальной станции. А помня о «принцессе» и тематике работы НПО, можно было представить, чем начинен этот салон.