– Пятьсот, – сказал хакер.
Земля набегала медленно, все ощущения были совершенно иными, чем в ситуации, когда находишься в маленькой, скоростной машине. Склон горы был похож, и распадок какой-то маячил впереди, но все это не вызывало уже испытанных эмоций и не произошло мгновенного узнавания места. Вроде бы мелькнули внизу поваленные с корнем деревья среди молодого подлеска, даже что-то блеснуло на земле, отразив небесный, рассеянный облаками свет – все то и не то…
– Командир, можешь спикировать на цель? – спросил Шабанов.
Некоторое время в наушниках была тишина, хотя тангента была включенной.
– Может, командуйте, – разрешил главный конструктор, видимо переговорив с командиром.
– Могу, но в пределах возможного, – отозвался тот. – Я не истребитель…
– Давай в пределах.
Самолет сделал круг, достав облаков, вышел на исходную и покатился с пологой горки, будто мешок с сеном, ни шатко ни валко. Пилоты были опытными, однако машина не позволяла играть с собой, заскрипела, завибрировала на выходе из пике, предупреждая, что не позволит совершать над собой насилие.
– Видел обломки, – спокойно проговорил Шабанов. – На земле дюраль. Еще бы один заход…
– Только на бреющем, – не согласился командир. – Машина трещит.
– Ну давай.
С высоты пятидесяти метров белесые клочья металла виделись отчетливее, но всего мгновение. Их успели разглядеть и пилоты, и товарищ Жуков.
– Обломки! – крикнул он, когда Шабанов вышел из кабины. – Видел среднюю часть фюзеляжа!
Самолет ушел на круг с набором высоты, а хакер и представитель, сомкнувшись головами над пультом, о чем-то совещались. Герман сел на свое место, испытывая неуместное спокойствие, а кадет, вертясь как школьник, совался к иллюминатору с одной, с другой стороны, пока его не окликнул охранник и не усадил в кресло. Как только хозяева разошлись от пульта, машина взяла курс на юг, вдоль русла реки, и на некоторое время все успокоилось.
– Куда они? – никак не мог угомониться Олег. – Домой, что ли?
– А знаешь, – устраиваясь поспать в кресле, проговорил Шабанов. – По мне, так скорей бы домой.
– В инфекционное?
– Да хоть бы и туда…
Через четверть часа ЯК-40 вновь пошел на снижение, и Главный дал Герману знак – в кабину. Он был на этом борту царь и бог, и с чужими людьми так быстро освоился, что, видимо, считал их своими подчиненными, причем самого низкого звена, и по этой причине не считал нужным обсуждать планы, советоваться или хотя бы коротко ввести в курс дела. Чувствовалась, ему не больно-то и надо, чтобы Шабанов вел наблюдение за целями, опознавал местность и обломки; посылая его в кабину, он как бы оказывал небольшую услугу, дескать, на вот, полюбуйся. И вообще было странно: вчера представитель говорил пламенные речи, дабы увлечь, сагитировать и заполучить его на борт своего самолета, а выяснилось, он нужен здесь не более чем зритель.
Командир экипажа без всяких просьб вышел на цель, и машина, клюнув носом, пошла на резкое снижение – пикированием это назвать было нельзя. И здесь тоже был склон горы, однако переходящий в седловину, и Шабанову показалось это место более подходящим. Во время падения МИГа прямо по курсу вроде бы мелькнул заснеженный голец – высокая, более освещенная точка. Конус высокой горы со снежной шапкой сейчас стоял впереди, и будь это раннее утро, узнаваемость была бы полной…
И здесь, в достаточно редкой тайге, тоже забелели разбросанные по земле пятна, так похожие на дюраль! Да что тут, под каждой елкой по самолету?!
– А если на бреющем и с креном на цель? – предложил командиру Шабанов.
– Попробуем, – отозвался тот.
На втором заходе сомнений почти не оставалось. Земля на площади в полсотни квадратных метров была усеяна кусками рваного белого металла. Все сходилось! Самолет Шабанова должен был рассыпаться от удара о землю, и потому обломки лежали кучно; взрывом топлива их бы разметало на большое расстояние, и на месте осталась бы меньшая часть машины, в основном двигатели. Все, что полегче, разлетелось бы на сотни метров по округе.
Почти в центре места катастрофы отчетливо виднелся совсем свежий выворотень и ствол лежащего набоку кедра с огромной кроной. А самое главное – следы небольшого пожара – опаленная и пожелтевшая хвоя на близстоящих деревьях!
– Еще бы один заход, только от солнца, – попросил Герман. – Сменим освещенность.
– Нет проблем. – Командир повел машину на разворот.
– Можно этого и не делать, – вдруг вмешался хакер, не отходивший от пульта. – Цель идентифицирована. Это три сгоревших лесоустроительных вагончика. Были обшиты алюминиевым листом… Но если есть желание, можно удостовериться визуально.
При заходе от солнца Шабанов и в самом деле разглядел рассыпавшиеся, искореженные в огне листы и даже две железных печки с трубами, на которых висели лохмотья металла. Пожар, видимо, случился зимой, потому кедры и пихты вокруг лишь чуть припалило, снег на кронах не дал распространиться огню… Герман молча вернулся в салон.
У товарища Жукова сияли глаза.
– Во техника! Слушай, когда она будет в войсках? Это же класс! Можно находить любую замаскированную цель. Причем на расстоянии!
– Дерьмо, – буркнул Шабанов. – Ты же знаешь.
Тот нахохлился, затосковал, взирая на пустынную землю.
– А, ну да. Это я так… Что там с Катериной? Надеюсь, сейчас-то домой?
Как только машина легла на обратный курс, бортмеханик открыл шкаф в хвостовой части и стал доставать парашюты. Выставил в проходе шесть штук, а к седьмому, грузовому, стал пристегивать тяжелую брезентовую «мабуту», набитую инструментами и оборудованием. Кадет ничего этого не видел, прилипнув к иллюминатору, и оглянулся назад, когда механик натягивал в салоне выпускной трос…
Прыгали сразу все, кучно, с прицелом на небольшую болотистую проплешину с чахлым кустарником – другой подходящей площадки было не отыскать поблизости от обломков разбившегося самолета. И приземлялись также кучно, один за одним: спортивные, планирующие купола – это не тупые парашюты-спасатели. Немного оторвало в сторону одного из охранников, не имеющего хорошей подготовки, хотя Жуков кричал ему, как подтягивать кильванты, чтоб не уносило от цели.
На втором заходе из самолета вытолкнули «мабуту».
Парашюты на земле не собирали, кое-как скомкали, придавили камнями, чтоб не унесло ветром, разобрали инструменты, приборы и продукты, расфасованные по рюкзакам, и под предводительством хакера полезли в гору, к обломкам машины. Он предусмотрел и рассчитал все, за исключением одной детали – защиты от злейшего весеннего комарья. По рельефу местности, по приблизительному расстоянию от Дранского хребта, наконец, по точной идентификации белеющих внизу кусков металла, это было примерно то место. С поправками, с оговорками, но все очень уж похоже, да плюс к тому – неоспоримые данные бортового технического чуда, способного распознавать характеристики наземных целей. Но первое несовпадение с действительным районом падения Шабанов ощутил буквально на своей шкуре, через секунду после приземления, когда плотная туча гнуса облепила с ног до головы.