— Нет, у нас в деревне еще не родился тот, кто мог бы убрать этого человека. Да и в Новосибирске, пожалуй, не родился. Это очень авторитетный дядечка. И никто, собственно, не сомневается, что сделка по продаже дома была честной, как раз потому, что иначе к его имуществу даже сумасшедший отморозок не приблизился бы.
— Крутой дядечка — и в таком доме? Не рассказывайте сказки! У вас в Корчаковке кто крутым-то считается?
— Ну, вы, может, слышали, что есть категории граждан, которые не могут себе позволить вызывающей роскоши, даже если у них есть деньги.
— Вор в законе, что ли?
— Говорят, да. Он пока сидел, с его дома пылинки сдували. Это его родительское наследство. Детские воспоминания, маманя родная… Он выходил из тюрьмы, потом снова в тюрьму возвращался. Потом снова сел. Году в девяносто третьем, что ли… По-моему, как раз из тюрьмы доверенность и прислал. А у Долгушиной муж — сам не раз сидел. Он бы Антипова никогда обокрасть не осмелился.
— Кого?!
— Антипова. Его зовут Виктор Семенович Антипов. Знаменитый в определенных кругах человек… Да вы что?!
Все поплыло у нее перед глазами: какие-то снежные бури, холодные синие всполохи; изнанка век пошла багровыми кругами, в ушах запищали миллионы августовских комаров, чье-то липкое крыло осторожно коснулось левой половины тела.
Впрочем, какие-то воспоминания в этот момент еще были связными — и как подбирала имя, и как строила биографию, как вообще писала этот свой детектив — из ничего! из одной подсмотренной сценки! — как придумывала его главного героя, Виктора Семеновича Антипова….
В затылок ударилась тупая пробка — да, пробка. Она почувствовала тошноту, и сознание отключилось.
Холода накрыли всю страну — от Байкала и до Бреста. Северные ветры дули вдоль карты и поперек карты, их ожесточенное движение было равномерным и нестихающим, казалось, что они так и несутся вокруг земного шара, не замечая препятствий, что они проходят выше гор или сквозь горы, не согреваются в теплых краях, и этому кружению не будет конца.
Везде, где было чуть повыше, выпал первый снег. В низинах просто стоял лютый холод, и земля в них стала твердой, как камень.
Алтай еще немного потрясывало. Люди этого уже не чувствовали, но приборы регистрировали сотни новых толчков, а сейсмологи умиленно наблюдали за графиками: рост молодых и несказанно прекрасных гор получал все новые подтверждения.
В Москве у многих в эти дни болела голова. Каждый справлялся с болью по-своему. Например, Ольга — редактор частной телекомпании — пила третьи сутки. Она даже не замечала, что в квартире давно нет сына — четвероклассника. Единственное, что ее немного беспокоило в моменты просветления — это необходимость объясняться с шефом. Чтобы не переживать, она снова напивалась еще с утра.
Ольгина мать, пенсионерка, забирая внука из школы, думала, что разбаловала дочь, что когда-то что-то упустила в ее воспитании и что вообще зря рожала от этого придурка с наследственностью потомственного алкоголика. «Будь он проклят!» — бормотала женщина, залезая с внуком в автобус: она жила далековато от школы.
Ольгин начальник — генеральный директор телекомпании — в этот самый момент проезжал мимо автобусной остановки на новом «пежо». Он купил его в кредит пару недель назад и вот только что узнал, что условия кредита, который ему предоставили по блату, оказались в два раза хуже тех, что уже год рекламируются на всех перекрестках. Это ему удружил родной брат. К его фортелям генеральный давно привык, но все равно было очень обидно. С процентами получалась громадная сумма — он в который раз подумал, что совершенно не умеет считать и сам виноват. Он даже не обратил внимания, что все его мысли о подлостях брата всегда заканчиваются этой стандартной формулой.
Вместе с новой машиной генеральный приобрел новую любовницу: тест-драйвера автосалона. Это было великолепно: женщина-гонщик. Правда, она была слишком прокуренной и постоянно ухмылялась, делая вид, что насчет мужчин не питает уже никаких иллюзий, но это были мелкие недостатки. Зато у нового романа имелось крупное достоинство: он был необременителен материально. Судя по одежде и машине, тест-драйвер неплохо зарабатывала… Генеральный нахмурился и достал мобильный. Хозяин телекомпании опять задерживал зарплату.
Генеральный довольно много воровал на своем рабочем месте и сам бы не обратил внимания на задержку — но сотрудники получали мало. Ему было бы неприятно, если бы народ стал разбегаться: в последнее время новые каналы росли, как грибы, хороших журналистов уже начинали сманивать.
Хозяин не вовремя переводил деньги потому, что постоянно пускал их на какие-то побочные проекты, потому, что искренне не понимал, что кто-то может с нетерпением ждать триста долларов, и потому, что был легкомыслен по природе. Он и сейчас, увидев на определителе своего мобильного номер генерального директора, осторожно отключил его, чтобы не отвлекаться.
Хозяин телекомпании смотрел фильм в своем домашнем кинотеатре. Проектор, экран, звуковое оборудование — все это было куплено лишь несколько месяцев назад, и он еще не успел наиграться. На огромном белом полотне шел он сам под музыку любимой песни. Полы его плаща развевались, за спиной виднелась бесконечная водная гладь.
Хозяин уже знал этот фильм наизусть и поэтому теперь не столько наблюдал за экраном, сколько любовался своим кинотеатром; поворачивая голову то вправо, то влево, он рассматривал стены, обитые темно-синим ковролином, потолок из звуконепроницаемых панелей и красивые игольчатые светильники. Иногда он даже заглядывал под кресло, где находились динамики. Гости всегда очень смешно подскакивали, если в боевике разбивалась какая-нибудь машина или самолет: они не могли понять происхождения вибрации, им казалось, что они сами врезаются или падают куда-то.
Снова раздался звонок. Хозяин удивленно взглянул на отключенный мобильный, но тут же понял, что это звонит другой телефон — для своих или очень важных. Он посмотрел на высветившийся номер и немедленно остановил фильм.
— Господин Лежаев? — мягко спросил знакомый голос. — Ну что, хочу вас обрадовать. Деньги уже пошли…
— Слава Богу!
— Так что можете расслабиться.
— Я и не напрягался. Ваша репутация мне прекрасно известна… Ну что ж, надо отметить? Чтобы сотрудничество, так сказать, было долгим? Какой ресторан вы предпочитаете? — Он говорил немного шутливым тоном, поскольку не был уверен, привык ли этот человек отмечать удачные сделки в ресторане.
Человек, действительно, хмыкнул, а потом сказал:
— Я не люблю ресторанов. В них невкусно готовят.
— Ну, это вы зря. Есть прекрасные рестораны с прекрасной кухней.
— Я таких не встречал, — равнодушно возразил человек. — Кроме того, они слишком задирают цены.
«Старая гвардия неисправима!» — насмешливо подумал Лежаев. Отказ его не слишком огорчил. Он знал: если этому человеку будет выгодно, он будет продолжать сотрудничество, если нет — никакие рестораны не помогут.