Но мало кто знал, что на самом деле правили Голливудом не люди, а могущественные демоны — продюсермансеры, и самым могущественным из них был Бжерри Друкхаймер по прозвищу Мистер Блокбастер. [51]

Семеро воинов пришли к нему и заключили сделку. Для нас остается загадкой, чем именно они расплатились с демонами, зато доподлинно известно, что они получили взамен. С тех пор ни один из этих воинов не знал поражений, и одержали они множество побед, увеличивая славу Голливуда и свою собственную. Говорят, что в эту великолепную семерку входил сам великий воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао, но это просто слухи.

Все шло неплохо, и враги неизменно повергались в прах, пока воины не задались извечным философским вопросом: можно ли натравить невозможное на невозможное и что будет, если один Непобедимый Воин захочет навалять другому Непобедимому Воину? Как водится в таких случаях, выяснение философских вопросов закончилось грандиозной дракой, в ходе которой из числа непобедимых был выявлен чемпион, доказавший свое абсолютное превосходство путем умерщвления соперников. Как все уже догадались, этим непобедимым воином был сам мастер Лю.

Голливуд давно сгинул из этой вселенной, но магия его оказалась столь сильна, что мастер Лю и по сей день оставался непобежденным.

Шансы Бозела выйти живым из схватки с таким противником стремились к нулю. Он был старым, могучим и довольно коварным драконом, но законы вселенной сейчас работали против него.

Закончив с едой, Лю выудил из котомки небольшой котелок, накипятил в нем воды и заварил травяной чай. Будучи поклонником алкогольных напитков, Бозел к чаю относился прохладно, но согласился выпить чашечку, чтобы не обидеть мастера.

— Я не мог не заметить, что за последние сутки вы побывали в трех разных обличьях, — сказал Лю. — Не соблаговолите ли объяснить мне причину столь странных и неожиданных пертурбаций?

— Я оборотень, — сказал Бозел.

— Правда?

— Нет, я пошутил, — сказал Бозел. — На самом деле это наказание за доброе дело, которое я когда-то совершил.

— Так не бывает, — сказал Лю. — Вы слишком цинично смотрите на окружающий вас мир.

— Подтверждение моей правоты сидит прямо передо мной, и у него ваше лицо, — сказал Бозел.

— Законы кармы таковы, что каждый получает заслуженное в этой жизни или в следующей.

— Лучше бы в следующей, — сказал Бозел. — И вообще, я такого отношения не заслужил.

— Возможно, заслужили.

— Нет, — сказал Бозел. — Как вы можете меня судить? Что вы обо мне знаете? Мерзавец, который заказал вам мое убийство, рассказал что-нибудь о своих мотивах?

— Нет, — сказал Лю. — Но его мотивы очевидны. Вы дракон.

— И что? — взвился Бозел. — Это дискриминация по видовой принадлежности, и ничего более. Да, были времена, когда я творил нехорошие дела, похищал прекрасных дев, разорял деревни, испепелял замки и жрал благородных рыцарей пачками. Но это все были ошибки моей бурной молодости, и я давно остепенился. Даже по драконьим меркам я достаточно богат и содержу свои собственные стада, так что у меня нет нужды причинять беспокойство крестьянам. Я живу в захолустье, вокруг моей пещеры стоят предупреждающие таблички, и никто не попадает ко мне по ошибке. За последние двести лет я дрался только с теми, кто сам желал драки. А когда ко мне за помощью пришли волшебники, я выполнил все, что они от меня требовали. И какова благодарность? Кто-то подсылает ко мне убийцу за убийцей, а я этого парня даже не знаю. Может быть, вы меня просветите? Кто вас послал?

— Я не знаю. Никогда раньше не видел этого человека.

— И все же вы согласились?

— Как видите.

— Что он вам обещал?

— Ничего. Он рассчитался со мной авансом.

— Чем же?

— Древней рукописью.

— Зашибись, — сказал Бозел. — Жизнь дракона оценена в жалкий клочок старой бумаги. Если люди в срочном порядке не пересмотрят свои жизненные приоритеты, ваш вид ожидают большие неприятности. Разве вы не знаете, что любая жизнь бесценна?

— Буддисты считают, что человек не может переродиться в тело дракона или насекомого, поэтому даже они могут убивать и тех и других.

— Но, согласно принципу ахимса, нельзя отнимать любую жизнь, вне зависимости от законов Ганса-Иры, — возразил Бозел.

— К великому сожалению, я не разделяю принципа ахимса, — сказал мастер Лю.

— И древняя рукопись для вас дороже любой жизни.

— Не любой, — возразил мастер Лю. — Даже ради этой рукописи я не согласился бы отнять жизнь у человека.

— А у меня, значит, можно? Что ж, драконам не привыкать к подобному обращению. Хотя я, между прочим, тридцать процентов времени являюсь человеком.

— Заключая сделку, я этого не знал, — сказал мастер Лю.

— Значит, вашу сделку можно считать недействительной, — сказал Бозел. — Поскольку вас ввели в заблуждение, вы можете не выполнять условия договора, а рукопись оставить себе.

— Но временами вы все-таки дракон, — сказал мастер Лю. — И сделка не может быть расторгнута.

Дракон вздохнул. Он не любил принципиальных людей.

Спасти Бозела могло только чудо.

К слову, созданная Филом вселенная была полна чудес. Многие жаловались, что чудес в ней даже слишком много и было бы совсем неплохо добавить в жизнь обыденности, ибо некоторые чудеса обладают нехорошей тенденцией зашибать рикошетом.

Когда человек надеется только на чудо, он даже не пытается справиться с ситуацией своими силами. В долговременной перспективе подобное поведение может обернуться полной потерей инициативности, апатией и затяжной депрессией. Кроме того, чудеса непредсказуемы. Они случаются, когда вы меньше всего их ждете, а когда вы возлагаете на чудо все свои надежды, они не происходят.

В свете вышеизложенного можно ли считать чудом, что в круг света, очерченный костром, из ближайших кустов внезапно вывалился Негоро?

Бозел решил, что можно.

Глава 6

Это не баг, это фишка такая.

Программист вашей любимой компьютерной игры

Горлогориус долго готовился к серьезному разговору с создателем, и в основном эта подготовка была моральной.

Могущественный маг прекрасно понимал, во что он ввязывается, призывая создателя в сотворенный им мир, отдавал себе отчет, что сильно рискует. Но некоторые вопросы он просто не мог оставить без ответов.

Горлогориус навестил Фила утром, надеясь застать того во вменяемом состоянии, и не прогадал. Создатель маялся легким похмельем и пытался переломить ситуацию при помощи холодного пива из оборудованного Горлогориусом ледника, но еще не успел впасть в то мрачное веселье, в котором пребывал большую часть времени.