Что же касается самого Федорова, то в тот же вечер, когда разоблачающаяся его кассета была представлена изумленным взорам сограждан, его видели в аэропорту, где он спокойно, никем не останавливаемый, сел в самолет авиакомпании «Air-France», который перенес его через горы и долы, реки и озера, страны и города, аж до самого славного города Парижу. Там во французском аэропорту Шарль де Голь — Руасси след его теряется. Что было дальше с этим государственным мужем и куда, через какие земли пролег его тернистый путь, никто пока не знает.
Зато стало известно о судьбе еще одного члена преступной группировки — исчезнувшего Артема Ирамова, который, согласно моим предположениям, по поручению Федорова тайно приглядовал за Бедновым. Ирамов нашелся в среду. Вернее, это его нашли. Его выловили из проруби два купальщика-моржа на одном из городских пляжей. Эта находка была хоть и интересна, но абсолютно непригодна для дальнейшего использования, ибо задавать вопросы Ирамову было все равно, что читать бывшему президенту Центральноафриканской республики Бокассо лекции о пользе вегетарианства.
Вечером того же дня снова вышла программа «Три С» и Баландин-Христофоров прокрутил несколько интервью с представителями силовиков, в процессе которых с «голубого экрана» на головы телезрителей был высыпан целый мешок подробностей, и среди них пару-тройку заслуживающих внимание.
Было, в частности, сказано, что генеральный президент инвестиционной фондовой компании «Ricato Holding», итальянского соучредителя «Чезаре», Альберто Гудинни, бизнесмен и ученый, автор ряда научных работ в области прикладной химии, несколько лет назад представал перед римским судом по подозрению в причастности к поставкам в развивающиеся страны препаратов наркотического свойства под видом гуманитарной помощи. Сидеть бы сеньору Гудинни долго и нудно, но только вдруг перед последним заседанием суда, несмотря на усиленную охрану, в неизвестном направлении исчезает главный свидетель обвинения. Исчезает, забыв даже указать адрес, на который ему пересылать письма и почтовые открытки. После этого случая все остальные свидетели резко поменяли свои показания на прямо противоположные. Гудинни был оправдан.
Очевидно, после того, как заниматься оказанием подобной гуманитарной помощи в своей стране Альберто Гудинни стало немного затруднительно, он, в полном соответствии с теорией перемещения капитала и технологий из стран с менее благоприятными факторами производства в страны с более благоприятными, обратил свои взоры на Восток. Не знаю, какие именно факторы привлекли его в нашей стране, то ли дешевая рабочая сила, а, скорее всего, заплывшие жиром глаза чиновников контролирующих служб, обладающих своеобразным талантом не замечать того, что им не хочется, но он обосновался именно здесь, тем более, что время было, и в самом деле, что ни на есть подходящее, когда мы еще не привыкшие к отсутствию «железного занавеса», воспринимали все идущее к нам извне сквозь призму розовых очков и радовались любому проходимцу с иностранным паспортом в кармане, который, хрустя валютой, обещал создать тысячи рабочих мест и наполнить бюджет налогами, а внутренний рынок товарами.
Конечно, поначалу фабрика «Чезаре» была создана как вполне легальное предприятие, производящее лечебные препараты, вполне соответствующие, а порой и превосходящие принятые в этой области международные стандарты.
В течение двух лет Гудинни и Федоров все присматривались друг к другу, присматривались пока, наконец, не присмотрелись окончательно. Была создана секретная лаборатория, где, по изобретенной лично Гудинни технологии, стали получать наркотическое вещество, очень сходное по составу с печально известным ЛСД, но только гораздо более дешевле и проще для производства, так что работать в лаборатории мог любой недоучившийся студент-химик. Дурь запаивали в ампулы, паковали и по отработанным каналам переправляли за границу для дальнейшего распространения. Этим, кстати, вполне объясняется потуги Федорова по организации борьбы с наркоманией и подпольной розничной продажей наркоты в нашем городе. Думаю, что за каждую отправленную им за границу партию товара на его счет в иностранном банке поступала сумма равная его доле в этом деле, тем более что наркотик должен пользоваться хорошим спросом, так как по предварительным оценкам ученых-экспертов он вызывает у любителей кайфа мгновенное привыкание, причем именно к нему, а не к другому виду дури. Состояние же рынка наркоты у нас Федорову было до лампочки, тем более что видимая активность на этом поприще создавала ему позитивный имидж, служила хорошим прикрытием и позволила выиграть выборы.
Было также сказано, что благодаря оперативным действиям руководящего состава правоохранительных служб, а именно… (далее шел список этих достойных лиц), удалось своевременно поставить в известность отделы «Интерпола» в странах ЕС и, по последним сведениям, Альберто Гудинни уже находится под арестом.
Свою телепередачу Баландин-Христофоров закончил упоминанием про трагическую гибель лейтенанта милиции Игоря Сороки, покончившего с собой. Причинны его поступка туманны, но по заявлениям его коллег, они с недавнего времени замечали крайне угнетенное и депрессивное состояние своего сослуживца. Я не удивляюсь услышанному, это на тонущих кораблях в первую очередь приято спасать женщин и детей. В милиции же в первую очередь спасают честь мундира, оставляя женщин и детей на втором плане. Не берусь давать оценку этой традиции, но применительно к данному случаю, думаю, что мои бывшие коллеги поступили совершенно правильно. Так и впрямь будет лучше.
Когда в конце рабочей недели Саша Жулин, узнав, что я забрал из автосервиса свой любимый «Фольксваген» с полностью отреставрированной ходовой частью, предложил съездить и отдохнуть денек в деревне, где у него есть доставшийся по наследству дом, раздумывал я не долго.
Жулин сказал, что месяц назад он познакомился с одной привлекательной особой, и рассчитывает установить с ней серьезные отношения. Она из приличной семьи и хороша собой. Только вот воспитание получила достаточно строгое, поэтому ни за что не хочет ехать куда-то к черту на рога одна с мужиком, пусть даже он ей и нравиться, не говоря уже о том, чтобы остаться там на ночь. Вот Жулин и пригласил меня на пару с Маргаритой составить им компанию. Я согласился, и восторгу его не было предела.
Суббота прошла замечательно. Мы трескали шашлыки с красным вином, катали наших баб на санках, одним словом валяли дурака. На пару часов сходили на подледную рыбалку. Я поймал двух окуньков размером с мизинец, а Жулин — старый кирзовый сапог, но все равно было здорово.
Вот только ночью случился небольшой конфуз. Марго так орала, что было слышно на всю деревню и ее окрестности. Дождавшись паузы в наших постельных занятиях, Саша постучался в дверь и сказал, что мы очень смущаем его Наташу, с которой, надо сказать, он хоть и спал в одной комнате, но на разных кроватях.
— Вы хоть магнитофон включите, что ли, — ныл он, — чтобы не так слышно было.
Магнитофон мы включили, но я не думаю, что это очень помогло.
Теперь утро, я стою на крылечке, и отравляю чистый воздух никотиновым дымом. Из дома до меня доносится голос Маргариты, которая говорит, что завтрак уже готов, и мы можем садиться за стол. Но я продолжаю стоять, не в силах отвести взгляд от пейзажа.