Но выход нашелся быстро. Курица (если быть точным — бройлерный цыпленок) была разрезана на две половинки, одна отправилась в морозилку, другая с грехом пополам влезла в маленькую кастрюлю — где и была промыта, залита чистой водой из пятилитровой бутылки, п осолена и отправлена на огонь.
Делов-то!
Довольный успехом, Валентин накинул куртку, прихватил сигареты и отправился на балкон — курить и дышать свежим воздухом.
В большей части окон соседнего дома свет уже погас. Кое-где призрачно мерцали экраны телевизоров. На темном балконе той самой квартиры, где Валентин невольно подглядел эротическую сцену, стояла девушка, завернувшись в одеяло, и курила. Валентин хмыкнул. Под одеялом наверняка ничего нет — отморозится, дуреха… Молодость…
Он курил, беззастенчиво изучая девушку напротив — седьмой этаж ее нового дома был как раз на уровне девятого старой панельки, где жил Валентин. Девушка, кажется, поглядывала на него.
Потом красный огонек сигареты по дуге направился к замусоренной земле, девушка открыла дверь и ушла с балкона — на прощание легонько качнув одеялом и продемонстрировав Валентину аккуратную голую попу.
Валентин захохотал. Почему-то эта шалость молоденькой девчонки привела его не в обычное мрачное настроение духа (Никакой нравственности у нового поколения! Куда катится общество!), а развеселила.
Он вдруг вспомнил себя в двадцать. Что за вещи иногда отчебучивал. Как смотрел вокруг, как крутился в безумной карусели мир, какими красивыми были все — ну, почти все девчонки, как здорово было оттягиваться в компании друзей (и как мало требовалось для хор ошего настроения). Куда все делось?
А может, не делось? Не насовсем ушло? Надо только перестать смотреть на сегодняшний мир вчерашними глазами?
Не требовать, чтобы и мир, и люди — все сразу стало идеальным? Так ведь никогда не бывает…
Вместо девушки на балкон вышел мужчина. Постарше ее, хотя все равно — тридцати нет. Он тоже кутался в одеяло — в то же самое, что ли? Вспыхнул огонек зажигалки.
Валентин докурил, отправил окурок в банку, стоящую на балконе для этих целей. И не удержался — показал мужчине на соседнем балконе большой палец: «Во!»
Секунду тот колебался, а потом кивнул. Валентину даже показалось, что он гордо улыбнулся.
— Ну, мы тоже не монахи, — снимая куртку и запирая балконную дверь, пробормотал Валентин. — И нас молодые девочки любят… только вот сейчас нам не до девочек, нам работать надо…
В неожиданно приподнятом настроении духа он заглянул на кухню, убавил под курицей огонь и вернулся к ноутбуку.
Происходящее заставило его выругаться и прильнуть к экрану.
Его несчастный кораблик догонял преследователь… так… как здесь можно определить тип врага…
Преследователь оказался не то чтобы слишком уж сильным. В игре этот корабль называли «Берсерком», был он всего лишь четвертого уровня — в общем, говоря военным языком, это был даже не танк, а хлипкий броневик.
Вот только корабль Валентина даже грузовиком назвать было бы стыдно. Так… телега. Можно расстрелять, можно просто наехать.
Бежать Валентин даже не пытался. Уселся, ругаясь вполголоса, закурил сигарету и стал ждать.
На экране появилась жизнерадостная надпись: «Режим боя». Валентин громко захохотал. Да уж… хорош будет бой!
Анимацией создатели игры особенно не заморачивались. Яркие фишки-кораблики передвигались по плоскому «космосу», поделенному шестиугольниками на игровое поле. Вот фишка его «Сильваны», вот рядом застыла фишка «Берсерка». Вокруг «Сильваны» кружились, исчезая, снежинки. Это что значит? Его уже подбили, воздух выходит?
— Что ж, будет повод выпить коньячку за мой первый полет, — сказал Валентин. — И за последний, вероятно. А то, может, из люка, из табельного пистолета в него пальнуть? А? Выдают в «Старквэйке» пилотам табельные пистолеты?
В следующую секунду у фишки-«Сильваны» открылся люк. Из него в сторону фишки-«Берсерка» протянулась оранжевая полоска. У «Берсерка» полыхнул и взорвался один отсек.
— У меня же нет оружия! — возмутился Валентин.
От горящего отсека «Берсерка» отделилась схематичная фигурка человека — палочки-ножки, палочки-ручки, овал, кружочек… Фигурка проплыла через разделяющий корабли шестиугольник — и исчезла в «Сильване». Люк захлопнулся.
Этого не было в игре. Ну, насколько он мог понять — не должно было такого быть! Корабли не стреляют, если у них нет вооружения. Пилот не может в космосе перейти с корабля на корабль!
Валентин бросил сигарету в пепельницу, не затушив, и руки его заплясали на клавишах. Он ведь может общаться с экипажем вражеских кораблей… а что, если пообщаться с экипажем своего?
«СИЛЬВАНА, КТО НА БОРТУ? КАК ВЫ УНИЧТОЖИЛИ БЕРСЕРК?»
Щелкнув «энтер», он отправил свое сообщение в пустоту, подхватил сигарету, затянулся. Если бы динамики ноутбука захрипели и разразились воплем: «Кто это? Кто с нами говорит?» — он бы даже не удивился.
Но вокруг царила тишина. «Режим боя» тоже сменился обычным навигационным. Корабль продолжал свой путь к планете.
Валентин молча прошел на кухню, откупорил коньяк, придирчиво понюхал. Ну, не французский. Дагестанский бренди. Но запах приятный.
Он налил себе грамм сто и залпом выпил половину.
В голове слегка зашумело.
Так. Надо рассуждать логически.
Персонажи компьютерных игр не могут делать того, что не заложено в программу. Это любой ребенок знает. Если в игре можно стрелять из какого-то ручного оружия (какого, к черту, ручного оружия в космическом симуляторе?), то это было предусмотрено программист ами. Но почему-то об этом нигде не было написано.
Верно?
Да, конечно.
У него ведь с самого начала пошли странности. Ему почему-то выдали лишние деньги. Позволили собрать нестандартный корабль. Потом объявили на него охоту. А в довершение всего — позволили уничтожить охотников.
Да это же все звенья одной цепи! Начавшейся с его визита в агентство «Звездный час»!
Возможно, они знали, что он журналист. Нет, не когда он позвонил и пришел, а загодя. И объявление кто-то мог налепить на столб за минуту до их появления. Таких объявлений могли налепить сотни — в тех местах, где он часто бывает. И все в надежде, что он заи нтересуется, позвонит, придет…
Зачем?
Как зачем? В рекламных целях! Что лучше служит рекламе, чем скандал в прессе? Только скандал на телевидении. Наивный журналист начинает расследование, подключается к игре. Его ай-пи, конечно, известен заранее. И вот уже с ним в игре начинаются странности, которые должны его убедить…