— Это очень неожиданно, — сказал Валентин. — И довольно заманчиво, не скрою. Но какие у нас основания вам доверять?
— А вот такие. — Решетов внезапно резко выбросил вперед руку, которую до сих пор послушно держал за головой.
В руке был пистолет. Такой же, как тот, что держал — давно уже отведя ствол в сторону — Валентин.
— Это вибробластер, — сказал Решетов. — Он настроен на широкий луч и с такого расстояния мгновенно раздробит вам кости и перемешает все внутренние органы в кашу. И не пытайтесь меня опередить. Вы не профессионалы. В отличие от меня.
Несколько секунд все молчали.
Инна закрыла глаза, сильно, до морщин, сжав веки. Валентин вяло подумал, что ей не хочется еще раз наблюдать, как убивает вибробластер.
— А теперь, — сказал Решетов, — внимание. Самая неожиданная часть программы. Я опускаю свой бластер и аккуратно кладу его на пол.
Валентин и Лена как зачарованные следили за его движениями. Положив пистолет, Решетов снова демонстративно заложил руки за голову. И спросил:
— Вам достаточно такой демонстрации добрых намерений?
— Знаешь, Катран, — тихо сказала Лена, — мне кажется, что он нас переиграл. Ты как хочешь, а я… я принимаю его предложение. Не сердись.
Она заткнула свой пистолет за пояс.
Валентин глубоко вздохнул. Встал. Положил вибробластер мертвого чужого на стол. Развел руками.
— Ну и слава Богу, — сказал Решетов. — Будем считать, что вы в штате. Кстати, глянули бы на паренька… может, это ваш знакомый?
Валентин и Лена обменялись взглядами. У обоих мгновенно мелькнула одна и та же мысль.
— Не мог Олег нас опередить, никак! — воскликнула Лена.
— А он вообще был на кухне, когда мы уходили? — спросил Валентин.
— Но зачем ему… — начала Лена. Бросилась к неподвижному свертку, развернула штору, всмотрелась в бледное, слегка одутловатое лицо. Покачала головой: — Нет… не знаю. Молодой парнишка. Интеллигентный такой… ботаник типичный.
Валентин глянул — и тоже покачал головой.
— Значит, кто-то из игроков, — вздохнул Решетов. — Жаль парня.
Валентин кивнул и отвел глаза. Почему-то ему показалось, что этот юноша должен уметь играть на скрипке.
— Это было самое мудрое решение, к которому только могли прийти ваши двойники, — сказал Вадим Эдуардович.
Мы снова были в зале под прозрачным куполом. Тем же составом, только Бледный Лис отсутствовал. Вадим Эдуардович только что закончил долгий рассказ — про то, как на Земле мы пришли к взаимопониманию, «можно сказать — добились консенсуса», и теперь будем раб отать вместе.
— Сами понимаете, что и на Плюшке вы теперь не рядовые пилоты, а члены администрации. Те, кто знает чуть больше остальных… чуть — потому что всей правды, к сожалению, не знает никто из нас. Можете оставаться на станции. Можете присоединиться к группе Бледн ого Лиса — их всего трое, а нам нужны оперативные агенты для улаживания кризисных ситуаций с кланами.
— Заманчиво, — сказала Лена, то ли насмешливо, то ли всерьез. — Нет, правда, очень заманчиво. А на спецснабжение поставите?
— Ты о чем? — мрачно спросила Инна. Нижняя губа у нее была заклеена широкой полоской пластыря. Кажется, ее не особо радовало, что из категории врагов и заключенных мы вдруг переместились в разряд союзников и друзей.
— Ну, сигареты… бухло иногда нормальное… вина хочется выпить. А еще я хочу котенка!
— Да нет никакого особого снабжения для администрации! — резко ответила Инна. — Это все пилотские бредни! Корабль — дадим получше. Зарплата будет хорошая. Но…
— Инна… — Вадим Эдуардович положил руку ей на плечо. — Не заводись. Спецпайков у нас нет, конечно. Любая система начинает разлагаться, когда вводит необоснованные нефинансовые блага для руководства. Но Катран с Водилой и впрямь много чего хорошего сделали для всех нас. Опять же на Земле они теперь с нами… Посылки мы с тобой получаем… от самих себя?
— Получаем, — призналась Инна.
— Ну так? Будет Водиле котенок. И с табаком улучшим ситуацию. Мы, конечно, специально это все ограничиваем, нечего пилотский состав травить. Передать груз с Земли — невелика проблема.
— Еще надо решать проблемы с половой диспропорцией, — сказала Лена. — Женщин надо больше. И ученых на Эдеме поддержать, вдруг чего-то у них получится.
— Тут, боюсь, все не так просто, — сказал Вадим Эдуардович. — Чужие нас предупредили сразу, что возможности размножаться не будет. Не запретили, а поставили перед фактом. Может быть, не хотят конкурентов под боком разводить…
— Да какие мы им конкуренты! — махнула рукой Инна. — Давно понятно, что они стерилизовали эту часть галактики. Каким-то своим методом. Именно, чтобы конкуренты не мешали. Вот им и пришлось за нами переть через триста с лишним парсеков.
— Так зачем мы им? — спросил я.
— Спроси чего полегче, — ответила Инна. — Из того хмыря на Земле это вытянуть не удалось. А здесь и спросить некого. На Плюшке их либо нет, либо таятся.
— Вряд ли, — поморщился Вадим Эдуардович. — Анализы крови берутся у каждого. Уж отличить человеческую кровь от жучиной мы бы смогли. Другой вопрос, что внутри Плюшки до сих пор куча мест, куда мы не заходили. Какие-то технические отсеки, ходы между ними… м ожно роту спрятать.
Я сидел, смотрел на этого человека — действительно приятного, неглупого, вроде как и не злого… при этом вырубившего меня одним ударом. И, наверное, без колебаний выбросившего бы в открытый космос — если бы на Земле мы с ним не столковались.
Злюсь я на него?
Да нет, пожалуй. Вроде как логика в его словах есть. Насильно никого никуда не волок, всех честно предупреждал… да и сам отправился в тот же самый космос. Сказать, чтобы тирания на Плюшке была — так нет ее. И этот рассказ про внеземные технологии, которые они потихоньку внедряют на Земле, тоже ведь благое дело.
То, что правду пилотам не говорят?
А какую именно? Не так уж и много они скрывают. По сути — лишь свою принадлежность к агентству «Звездный час». По поводу пришельцев, их планов — сами ничего не знают.
И все-таки мне что-то не нравилось. То ли его готовность следовать чужим правилам игры. То ли то, как легко он перешел от мудрого примирителя к злейшему врагу, а от злейшего врага — к доброму другу. Когда человек так легко меняет маски — это всегда настора живает. Кто знает, сколько их еще у него в запасе?