Крупный цефеид вдруг резво прыгнул в сторону Абдельмаджида. Ящер тут же прянул назад, занимая свое место в строю, но у монарха не выдержали нервы, и он выстрелил в рептилию. Огромная ветвистая молния разодрала пространство, на излете опалив псевдораптору морду, и тот шарахнулся назад, недоуменно мотая пострадавшей башкой. Еще два разряда полыхнули и, не найдя цели, зазмеились, разделяясь на множество крошечных молний, растворяясь в воздухе и уходя в землю.
– Не стрелять! – гаркнул Джебедайя. – Слишком далеко, Иблис вас раздери!..
Король переменился в лице от гнева, но стрельбу прекратил – Сименс был прав.
На несколько мгновений хищники, оказавшиеся напротив Абдельмаджида, приостановились, озадаченные внезапными молниями, и сбили ровное движение охотничьего хоровода. У беззащитных жертв все-таки нашлось кое-что кроме крепких когтей и острых клыков. Однако электрическое оружие незнакомых зверей пока не причинило ящерам особого вреда, поэтому они тут же продолжили сжимать кольцо.
– Приготовиться, – сосредоточенно проговорил Сименс, когда клыкастые морды, ехидно скалясь, замелькали уже в десятке метров от него.
Внезапно один из цефеидов бросился на американца. Его движения были стремительными, и было очевидно, что отпрыгивать назад он уже не собирается.
– Огонь! – взревел Джебедайя через долю секунды после того, как его выстрел снес атакующего в сторону и швырнул обугленного выше груди хищника в траву.
Пространство наполнилось оглушительным треском разрядников, выставленных на боевой взвод. Бросок первого ящера стал сигналом для объединенной стаи, и людей атаковали сразу с нескольких сторон. Монарх не зевал и с дистанции в полдюжины шагов поджарил сразу двух противников. Цефеиды были ловкими бестиями и стремительно уворачивались от электрических разрядов, однако люди-охотники все равно раз за разом поражали цель. Двоих ящеров, сумевших избежать прямого попадания, зацепило ветвящимися метастазами гигантских молний, и теперь они, обожженные, визжали и катались по траве за спинами своих мечущихся собратьев.
Бойня разгорелась не на шутку. Хищные рептилии азартно атаковали и давили массой. Люди непрерывно отстреливались, сдерживая прущую напролом банду, и разрядники в их руках начали понемногу раскаляться. Число обугленных туш вокруг них росло, однако тварей, незнакомых со смертоносным оружием подобного типа, это не останавливало. Они продолжали рваться к добыче, казалось бы такой доступной и совершенно не способной остановить натиск разъяренных падальщиков. Однако люди упорно не подпускали их к себе. Вокруг Абдельмаджида и Джебедайи образовался новый невидимый круг диаметром в несколько шагов, в который цефеиды не могли проникнуть, как ни старались.
Удушливый запах горелого мяса пополз по равнине, забивая ноздри. Разрядники раскалились настолько, что их уже было больно держать даже в охотничьих перчатках с отрезанными пальцами. Это оружие не было рассчитано на непрерывную работу столь долгое время, и Сименс уже начал беспокоиться, что оно может отказать в самый неподходящий момент.
Монарх в очередной раз нажал спусковую пластину. Та сухо клацнула, но разрядник лишь негромко треснул, заискрив, – батарея оказалась полностью опустошена. Все-таки Абдельмаджид был менее опытным и хладнокровным охотником, чем Джебедайя, и стрелял быстрее, потратив слишком много разрядов впустую. Зарычав от бешенства, он швырнул оружие в траву и выхватил широкий охотничий нож, собираясь дорого продать свою жизнь.
Услышав за спиной характерные звуки, свидетельствующие, что напарник выбыл из активной борьбы, Сименс резко шагнул вбок, молниеносно развернулся на сто восемьдесят градусов и одним выстрелом превратил голову ящера, бросившегося на монарха, в обугленную головешку. Тяжелая туша безвольно свалилась под ноги Абдельмаджиду. Американец тут же вернулся на свое место и двумя выстрелами снял еще двоих нападавших, после чего с болезненным шипением выронил разрядник – его уже невозможно было держать в руках. Выхватив нож, мистер Сименс прижался спиной к спине монарха, выставив перед собой длинное поблескивающее лезвие.
Однако никто больше не пытался их атаковать. Несколько ящеров еще неуверенно кружили поодаль, но большая часть тех, что уцелели в этой бойне, уже удирали в сторону джунглей. Противник нанес двум объединенным стаям слишком серьезный урон, поэтому продолжать охоту было безумием, а самых отчаянных спугнул королевский катер, который внезапно показался в небе и начал стремительно снижаться. В траве вокруг охотников остались два десятка обгорелых трупов.
– Кажется, я обязан вам жизнью, друг мой, – хрипло проговорил король, свободной рукой утирая пот со лба. Абдельмаджид уже приходил в себя, и Джебедайя не мог не отметить, как быстро он взял себя в руки. – Просите чего угодно, и я обязуюсь исполнить вашу просьбу.
– У меня уже есть все, что мне надо, – откликнулся Сименс.
– Достойный ответ! – оценил монарх. – Значит, награду я назначу сам. – Он задрал голову, наблюдая, как снижается охотничий катер.
Катер опустился к самой земле. Охотники шагнули в распахнутую дверцу, и летающая машина снова взмыла ввысь.
– Ваше Величество! – Касым бросился к королю. – Ваше Величество!..
– Я хотел бы знать, – холодно произнес Абдельмаджид, отстранив его жестом, – кто пригнал сюда катер без моего вызова, тем самым поставив меня в глупое положение перед моим дорогим гостем. Среди цефеидов еще явно оставались желающие подраться.
Сименс посмотрел в спину пилотам. Он был готов поклясться, что они съежились в своих креслах настолько, что стали вдвое меньше ростом.
– Мне повторить вопрос? – Король Аль-Сауди злобно выдернул из рук одного из егерей плазмомет и снял его с предохранителя. – Кто из вас, собачьи дети, испортил мне охоту?! Из-за кого теперь злые языки смогут сказать, что мы с моим драгоценным другом устояли против двух стай цефеидов только потому, что в конце их разогнал охотничий катер?..
– Мой король, – глухо проговорил Касым, – это я распорядился… Я не мог больше ждать… Вы могли погибнуть…
– Значит, ты не только принимаешь решения за своего короля, но еще и отдаешь распоряжения пилотам королевского катера?! – Абдельмаджид говорил негромко, но было отчетливо видно, как он взбешен.
– Я… умоляю простить… – Побледневший телохранитель медленно опустился на колени. – Недостойный нижайше молит о прощении…
Монарх царственным жестом протянул руку, положил ее на голову провинившемуся слуге. Задумчиво потрепал его по волосам. На несколько мгновений Сименсу показалось, что король великодушно простил телохранителя, однако лица у сидевших напротив него егерей по-прежнему были вытянутыми от ужаса. Похоже, вмешавшись в королевскую охоту, Касым позволил себе какой-то совершенно запредельный проступок.
Абдельмаджид снова благодушно похлопал телохранителя по голове, и тот втянул ее в плечи. Затем король неторопливо сгреб в горсть жесткие курчавые волосы на затылке Касыма – и вдруг резко рванул в сторону раскрытой дверцы катера.