Он уже хотел было выйти из своего укрытия, но следующая фраза подействовала на него словно удар.
– Федор Степанович, между прочим, Супруненко тоже находится сейчас в этой деревне.
Тарас весь превратился вслух. Может, рядом служит однофамилец? Но человек, которого назвали Федором Степановичем, утвердил его во мнении, что речь идет именно о нем.
– Его с самого прибытия контролирует наш сотрудник. Матюшонок, кажется, фамилия…
«Вот те на! И что же это все значит? А то, что тебе заранее уготована какая-то роль в хитром спектакле. Да и других артистов тоже уже привезли сюда».
Разрывы удалялись куда-то в сторону центра города. Ополченцы и Булат перебежали дорогу, за которой начинался парк.
– Помогите! – услышали они слабеющий крик, как по команде встали и посмотрели туда, откуда доносился этот призыв.
Между молодых елей на земле лежал мужчина. Его грязное лицо искажала боль. Чуть в стороне, ближе к обочине, дымилась воронка.
– Колян! – с тревогой в голосе позвал седой ополченец. – Давай к раненому, мы вдвоем справимся.
– Тогда этого здесь оставьте. – Колян показал взглядом на Кирилла.
– С нами пойдет, – принял решение старший и устремился в глубину парка.
Вскоре деревья стали реже, и Булат увидел старую водонапорную башню. Кирпич местами был покрыт выбоинами от осколков и пуль. Бойцы пошли медленнее. Седой дядька направил автомат на оконце, расположенное в самом верху, и выстрелил. Вниз посыпались остатки стекла.
– Нет его уже здесь, – вслушиваясь в звуки далеких разрывов, проговорил Кирилл. – Давайте осмотрим внутри.
– Иди первым, коли ты такой смелый, – раздался сзади голос шустрого мальца.
Булат обернулся. Парень сразу среагировал на его движение и поднял ствол автомата.
– Вот ты сейчас сказал, чтобы я шел первым, – зло выдал Кирилл. – А у подвала вы записали меня в корректировщики…
– Так и было, – подтвердил седой ополченец.
– Если я тот, за кого вы меня принимаете, то зачем вам рисковать, отправляя меня вперед?
Бойцы переглянулись.
– Вы не подумали, что я оставил радиостанцию и оружие наверху, и теперь моя задача состоит в том, чтобы просто добраться до них, – ответил он на их немой вопрос. – Вы ведь все равно меня не отпустите, пока не проверите. Зато я теперь уверен, что вас всего двое. Я поднимаюсь в башню, беру ствол и запросто заваливаю вас обоих.
– Что-то ты больно много говорить стал, – проворчал седой дядька. – Пошли.
В башне было темно и сыро. Однако Булат сразу различил на железных ступенях лестницы следы человека. Кто-то недавно точно поднялся здесь, а потом спустился. Грязные занавеси паутины были порваны.
– Что и требовалось доказать! – Кирилл видел, что бойцы убедились в его правоте, и облегченно вздохнул.
Они поднялись наверх. На дощатом полу, вокруг гигантского резервуара, также были следы. У окна, которое выходило на блокпост, совсем недавно кто-то лежал. Булат присел на корточки и заглянул под металлическую опору. Так и есть, между полом и стеной был спрятан какой-то сверток.
– Чего ты там увидел? – сгорая от нетерпения, спросил парнишка. – А ну, подвинься! – Он встал на четвереньки, с опаской покосился на Кирилла и заглянул в проем. – Точно что-то есть!
– Доставай, – поторопил Булат.
Парень извлек сверток, положил на пол и развернул.
Как Кирилл и предполагал, в башне была оборудована позиция корректировщика стрельбы. На куске брезента лежали карта, бинокль, радиостанция, запасная батарея к ней и пистолет.
– А где же он сам? – спросил седой ополченец и поскреб заросший подбородок.
– Кажется, я знаю. – Булат наклонился, взял в руки небольшой перочинный нож, вынул лезвие и отчетливо разглядел на нем свежую кровь. – За мной! – скомандовал он, резко развернулся и устремился вниз.
Штаны у раненого уже были спущены до колен. Колян заканчивал бинтовать бедро. Услышав шаги, ополченец обернулся.
– Ну и что у тебя? – Тяжело дыша, Кирилл склонился над раненым. – Куда его зацепило?
– Бедра посекло, – констатировал Колян. – А ты вообще почему спрашиваешь?
Между тем раненый мужчина, морщась и постанывая, медленно сел и стал натягивать штаны. На вид ему было не больше тридцати, короткая стрижка светлых волос, трехдневная щетина.
– Постой! – Булат взял его за плечо. – Давай-ка еще раз раны твои осмотрим.
– Зачем? – не поднимая глаз, спросил тот без тени удивления в голосе.
– Так я ему уже все обработал! – заявил Колян.
– Делай, что он говорит, – приказал седой ополченец, уже догадавшийся, что заподозрил Булат.
Колян хмыкнул и снова присел перед раненым на корточки:
– Извини.
Он разрезал узел и ловко размотал бинт. Взорам Кирилла и бойцов открылись несколько порезов, совсем непохожих на осколочные ранения.
– Что и требовалось доказать. – Булат сунул нож под нос этому типу и спросил: – Этим ты себе раны наделал?
– Не понимаю, о чем ты. – Тот отстранился.
Однако Булат схватил его за затылок, притянул к себе и заявил:
– Вот если бы ты себе глаз выколол, такое выглядело бы правдоподобно. Показать?
– А мина? – Колян с недоумением показал на воронку, все еще дымившуюся.
– Он после того, как она взорвалась, сюда прибежал! – догадался Белый. – Вот жук! А они еще нас колорадами называют!..
– Чего вы хотите? – спросил корректировщик огня и затрясся.
– Не надо его резать, – сказал седой ополченец и взял Булата за плечо. – Он и так все расскажет.
– Что я должен рассказать? – дрожащим голосом спросил мужчина, переводя полный ужаса взгляд с одного лица на другое.
– Для начала представься, – потребовал Кирилл.
– Начальник разведки артиллерии аэромобильной бригады капитан Захарчук Игорь Михайлович.
– Где и когда призван? – задал следующий вопрос Булат.
– В Ивано-Франковске. – Захарчук опустил взгляд в землю. – Двадцатого мая.
– В какой части служишь?
– Семьдесят девятая аэромобильная бригада.
– Что делал здесь? – спросил Кирилл и с нескрываемым торжеством посмотрел на ополченцев, зачарованно наблюдавших за ходом допроса.
– А вы будто не знаете, – совсем тихо сказал Захарчук. – Кстати, как вы сами поступили бы на моем месте?
– Мы, к счастью, не на твоем месте, – заявил Булат и выпрямился. – Ты вот что мне напоследок скажи…