— Вы точно так же неслись, — качает головой Крейзи. — Всё нормально, лишь бы смогла затормозить…
Через минуту Нике финиширует. Пожалуй, даже лучше меня — почти полностью сбросив скорость и устояв на ногах. Секунд пять мы отдираем от неё Пата, прежде чем тот понимает, что спуск окончен.
— Молодец, — качает головой Крейзи. — Девочка, ты молодец.
Нике усмехается:
— Гожусь я на работу в «Лабиринт»?
— Я бы принял, — соглашается Крейзи. — Даже не сержантом, по первым этапам новичков водить, а заводилой, подставным игроком в группу.
— Нас теперь всех так примут! — грубо обрывает мечты Нике Маг. — По три раза! И по тому самому месту, кованым сапогом! Близко к «Лабиринту» не подпустят.
Крейзи откашливается, будто хотел что-то сказать, но передумал.
— Ура! — вдруг тихонько произносит Пат. — А здорово мы спустились, да?
— Великолепно, — подтверждает Маг.
Пат вдруг шагает к Нике и неловко чмокает её в щёку, явно приходя в ужас от собственной смелости. Девушка улыбается, ерошит ему волосы и возвращает поцелуй.
Маг откашливается и бормочет:
— Ну и молодёжь пошла, нам теперь только у стеночки стоять в теплом тихом месте… Давайте покричим, что ли, все хором!
Начинаем вопить, подтверждая удачный спуск. Пять раз подряд. Пат сияет.
Шестым спускается Падла. Очень медленно, аккуратно. Но когда он отцепляется от троса, его всего колотит. На восторженные вопли и объятия Пата он просто не реагирует.
Седьмой — Маньяк. Его спуск очень быстрый, почти как у нас и Нике. Но это не столько отсутствие страха перед падением, сколько неудачное торможение. Мы помогаем ему отцепиться от троса, переглядываемся… Мне почему-то не по себе.
— У меня тоже нехорошее предчувствие, — неожиданно говорит Крейзи.
— Не зови беду! — немедленно обрывает его Падла. — Спустится Чин, никуда не денется.
Разумеется, никто не спорит.
…Но я почему-то представил себе, как Чингиз стоит наверху, вслушиваясь в наши далёкие вопли. Вокруг — паутина стальных труб, перед ним — натянутый, как струна, канат. Слабый свет редких ламп, оставленных заботливым строителем внутри декорации.
И никого.
Он пристёгивается к тросу. Закрепляет «тормозную» петлю. Виснет на тросе, ещё сжимая его, но уже начиная сползать, и спуск всё быстрее переходит в падение, почти неконтролируемое падение, пусть даже и рядом с опорой…
Чёрт. Не люблю дурные предчувствия! Они иногда сбываются.
— Это ведь всё равно понарошку… — неуверенно говорит Пат. — Даже если что… мы сами всё сделаем, а Чингиз пусть завидует…
Он даже хихикает, но так неуверенно, что в веселье не верится.
— Спускается, — говорит Падла. Прижимая ладонь ко лбу, словно в этой бетонной коробке есть солнце, от которого стоит закрываться, он смотрит вверх. — Нормально… вроде… чуть быстрее Сашки…
Я молчу. Мне не хочется объяснять, что Шурка и так спускался слишком быстро и наверняка потерял десяток процентов жизни при ударе о пол…
— Чин! — радостно вопит Пат, глядя на скользящую по тросу фигуру.
— Давай-давай! Не спи!
На мой взгляд, он и так не спит… даже слишком.
Чингиз был уже совсем низко. Так… на высоте двадцатиэтажного дома.
Тут всё и случается.
Вначале я вижу, что Чингиз раскидывает руки. Обрывков ремня не видно, но нетрудно догадаться, что они летят следом.
— Нет! — кричит Пат и кидается к тросу. Падла молча и молниеносно ловит его за воротник.
А Чингиз уже летит вдоль троса, летит головой вниз. Ремень на поясе, которым он пристёгивался, выдержал рывок. Но его падение теперь — просто падение. Со всеми вытекающими последствиями.
— Мир вашему дому, — неожиданно говорит Падла. Пат начинает отчаянно его пинать, но хакер словно не замечает этого.
Уже в последние секунды Чингиз ухитряется вцепиться в канат. Разумеется, полностью затормозить он не успевает, но всё-таки падение замедляется.
Абсолютно беззвучно Чингиз падает к уходящему в бетон основанию троса.
Зато Пат кричит в полный голос.
Первой к Чингизу подбегает Нике. Секунду смотрит в лицо, потом выхватывает аптечку… надо же, и не знал, что у неё есть запас, прикладывает к телу.
— Не может быть… — доставая свою аптечку, говорит Крейзи.
После третьей и последней нашей аптечки, припасённой Маньяком, Чингиз открывает глаза.
— Ты похож на зомби, — говорит Пат. Как только Нике достала аптечку, он немедленно прекратил вопить. И теперь, похоже, отчаянно стыдится своей реакции.
— Верю… — коротко отвечает Чингиз.
Он весь в крови. Это немножко неестественно, ведь никаких ран не видно, но программы «Лабиринта» привыкли показывать тяжесть повреждений именно так. Один глаз у Чингиза заплыл, перчатки на руках стёрлись.
— Как ты умудрился сорваться? — Падла наклоняется над ним, одним движением ставит на ноги. Чингиз покачивается, но стоит.
— Ремень выскользнул, — просто отвечает Чингиз. — Странно…
— Что странного? — интересуется Крейзи. — Удивительно, что это случилось только с тобой.
— Странно, что я живой…
— Больше аптечек нет? — Нике оглядывает нас всех. Я молча даю Чингизу отобранный у Мага бутерброд.
— Спасибо, я сыт по горло.
— Это пять процентов жизни.
Чингиз мрачно съедает пищу. Видимых изменений в его облике, правда, не происходит.
— Пустим тебя впереди. Монстров пугать, — ехидно говорит Пат.
— К ним ещё надо выбраться… тут есть выход?
Мы с Крейзи не сговариваясь расходимся. Я иду налево, он — направо. Мы обходим здание по периметру, возвращаемся к ребятам. Дверей нет.
— Тогда стреляй, — кивает мне Чингиз. — Я бы очень хотел найти пару аптечек.
— Подождите. — Крейзи подходит к Маньяку. — Мне нужны твои официальные банковские реквизиты.
Улыбка на лице Маньяка появляется медленно и плавно.
— А номер кредитки и пин-код?
— Сам введёшь. Когда будешь снимать штуку баксов.
— Какую штуку баксов?