— Естественно, — с гордостью сказал Энди. — Вся ее жизнь связана с кино.
— Он прав, — сказала Деви. — Но я знаю все это благодаря моему деду. Некоторое время он работал на «Юниверсал». И рассказывал мне всякие истории. Множество историй. Я помню эти названия из-за того, что они фигурировали в его историях.
Одновременно Деви нажала на клавишу, чтобы вытащить диск из компьютера.
— Что такое?
— Диск не вынимается.
— Может быть, нам следует…
Он замолчал, потому что к ним направлялся продавец, сопровождаемый обиженным подростком.
— С подсказкой все ясно, — сказал Блейк. — Опусти голову, чтобы никто тебя не узнал, и уходим.
Она колебалась.
— А если нам понадобится диск? Давай купим компьютер и возьмем с собой. У тебя ведь есть бумажник?
— Да, — кивнул Блейк.
Мысль Деви показалась ему разумной, и он потянулся за бумажником.
Но в этот момент в магазин вошел полицейский, направился к ближайшему продавцу и о чем-то с ним заговорил.
— Вот черт. Планы меняются. — Блейк указал в сторону полицейского в форме. — Если он в курсе событий на пирсе…
— Правильно, — сказала Деви. — У нас нет времени на разговоры.
Они поспешили к двери и выскочили на улицу, стараясь не оглядываться.
— Надеюсь, мы поступили правильно, — сказала Деви. — Мы можем отправиться на «Юниверсал», вот только что мы будем делать, если не сообразим, куда идти дальше?
— Мы сообразим, — сказал Блейк.
У них просто не было выбора.
Они умудрились ускользнуть от него в толпе, и Янус обнаружил, что знаменитое терпение начинает его покидать.
Он сказал себе, что все как-нибудь устроится. Иначе и быть не может. Ведь она его судьба. И то, как она смотрит на Этвуда, не имеет никакого значения. Очень скоро все вопросы будут решены.
Очень скоро она понесет наказание.
Он стоял посреди бульвара, озираясь по сторонам. Но интересовавшая его троица куда-то исчезла.
Он сделал глубокий вдох и сказал себе, что все будет хорошо. Скоро он обязательно возьмет след.
И тут, словно в доказательство того факта, что она принадлежит ему, он услышал чудесные слова.
— Честное слово, это была Деви Тейлор и тот парень, который снимается с ней в последнем фильме.
— Чепуха, — возразил светловолосый подросток с роликовой доской.
— Нет, все точно, — уверенно заявил темноволосый мальчишка в черной футболке.
— Ты не врешь?
— И не думаю. Вот, смотри. — Он вытащил диск. — Они засунули его в компьютер, который я себе присмотрел. Продавец его вытащил, когда они ушли.
— И отдал тебе?
— А я ему соврал. Сказал, что это мой диск. Продавец был недоволен, но что ему оставалось делать? Оставить диск себе?
— И что на нем?
— Понятия не имею. Я еще не успел посмотреть.
— Так давай посмотрим. Пойдем к тебе. Может быть, там сексуальная сцена вроде той, что в парижском «Хилтоне», или с Памелой Андерсон.
— Ты думаешь?
— Надежда всегда есть, верно?
Подростки направились к подземной парковке. И Янус последовал за ними, поглаживая рукоять спрятанного в кармане куртки пистолета. Если в этом не будет необходимости, он не станет стрелять. Это не спортивно.
Ну а если они заартачатся?
Тогда он пойдет до конца.
Хотя я выросла среди кинозвезд, я всегда обожала «тематический парк» [30] студии «Юниверсал». Именно по этой причине мы доехали до него на такси (ну, почти до самого парка, дальше нам пришлось пройти пешком), решив, что нашей целью не является черный небоскреб, где расположены офисы «Юниверсал». Мы исходили из того, что игра ориентирована на меня. А я гораздо лучше знаю парк, чем офисы.
Кроме того, мы учли и практическую сторону, ведь тому, кто подбрасывал нам подсказки, попасть в парк гораздо проще, чем в офисы студии.
Как всегда, перед входом в «Юниверсал» кипит жизнь, туристы и любители кино стекаются сюда со всего Лос-Анджелеса. Я стою, переступая с ноги на ногу, перед огромным глобусом «Юниверсал», рядом бьет фонтан, окруженный водяным туманом.
Очередь продвигается со скоростью улитки, и у меня возникает уверенность, что вот-вот подойдет Янус и выстрелит мне в затылок. Я раздумываю, не воспользоваться ли мне своим статусом звезды (хотя меня просили не высовываться), но тут Энди замечает другую очередь, которая двигается гораздо быстрее: в ней стоят те, кто готов заплатить за билет полную цену по кредитной карте.
Конечно, мы готовы — и моментально оказываемся в парке. Однако никто из нас не знает, куда идти дальше, и нам приходится отойти в сторонку, чтобы принять решение.
— Есть какие-нибудь мысли? — спрашивает Блейк, оглядывая площадь с множеством вульгарных магазинчиков, где продают бронзовые статуэтки знаменитостей.
— По правде сказать, никаких, — отвечаю я.
— Здесь имеются экспонаты, посвященные Эбботу и Костелло? — спрашивает Энди. — Или Мэй Уэст и Джимми Стюарту?
Ответа я не знаю, и мне остается лишь смотреть на карту парка, которую нам вручили вместе с билетами. Я уже собираюсь заявить, что ничего не знаю, когда кто-то пронзительно выкрикивает мое имя и поднимается ужасный шум.
В первое мгновение мне становится страшно, но почти сразу же я понимаю, что произошло. Меня узнали.
Дюжины и дюжины подростков (и несколько взрослых) собираются вокруг нас, протягивая листочки бумаги, карты, руки и все, на чем можно писать. Я не знаю, что мне делать, поскольку у нас нет на это времени. В конце концов я ставлю несколько подписей и пытаюсь объяснить, что мы торопимся.
Однако никто меня не слушает, и тогда Блейк принимает огонь на себя. Кто-то его узнает, и его поклонницы начинают визжать от восторга. (Они на время оставляют меня в покое, давая возможность отдышаться. Хорошо, конечно… хотя немного обидно.)
Так или иначе, но наше положение только усугубляется. Вся надежда теперь на Энди, однако и у него ничего не получается.
И тут я слышу, как кто-то называет его имя. Я поворачиваю голову и вновь слышу:
— Энди? Эндрю Гаррисон?
Линди?!
— Привет! Я подумала, что это ты, — говорит она. — Я подруга Деви. Меня зовут Линди. Мы познакомились во время репетиций, когда я случайно оказалась на съемках. Что ты делаешь…