Она распласталась на пуфе с фиалковой гобеленовой обивкой, оставив лишь несколько фиалок по краям. Палевая, в рыжую полоску, она смотрела на меня янтарными глазами из-под тяжелых томно полуприкрытых век. У меня и самого веки предательски тяжелели – спасибо наливке и бойкому перу Эллиота Каттисборна. Оказаться бы сейчас в Мачингс-Энде. Под деревом. В гамаке.
– В чем будешь на ярмарке, Роза? – спросила Тосси, когда миссис Каттисборн умолкла ненадолго, перелистывая письмо на третью страницу.
– В голубом маркизетовом с кружевными вставками, – ответила Роза, хихикнув.
– А я в белом крапчатом муслиновом, – подхватила Цинния, и старшие барышни зашушукались, склонившись друг к другу.
Камелия тем временем подошла к пуфу, подхватила кошку и плюхнула ее мне на колени.
– Это наша кошка, Мисс Мармелад.
– Миссис Мармелад, Камелия, – поправила миссис Каттисборн.
Видимо, кошкам статусы тоже выдаются по рангу, как кухаркам.
– Как поживаете, Миссис Мармелад? – поинтересовался я, щекоча кошку под подбородком.
Хихиканье.
– А ты в чем будешь на ярмарке, Тосси? – полюбопытствовала Лилия.
– Папенька заказал мне новое платье в Лондоне, – скромно опустила ресницы Тосси.
– О, расскажи, расскажи, какое оно! – воскликнула Цинния.
– Я все подробно описала в дневнике, – заявила Тосси.
И над этой записью бедная криминалистка будет биться несколько недель.
– Финч, – попросила Тосси, – подайте, пожалуйста, корзину.
Она извлекла из-под вышитой салфетки обтянутую сафьяном книжечку с золотым замком. Конец надеждам Верити заглянуть в дневник, пока никого не будет… Разве что мне удастся выкрасть его из корзины на обратном пути. Тосси осторожно отстегнула с запястья тоненькую золотую цепочку с крошечным ключиком и отперла замок, а потом так же аккуратно вернула цепочку на место. Может, подговорить Финча его похитить? Или он и сам сообразит, раз такой мастер предугадывать желания?
– Белое кружево-миньонет и органди, – зачитывала Тосси, – на чехле из сиреневого шелка. Корсаж с кружевной вставкой, окаймленный рюшем с вышивкой цветными шелками нежнейших оттенков гелиотропа, сирени и барвинка, образующими рисунок в виде фиалок и незабудок, отделанных…
Описание платья выходило еще длиннее, чем письмо Эллиота Каттисборна. Я бросил все силы на поглаживание Миссис Мармелад. Она была невероятно, неприлично толстой. В раздутом животе прощупывались какие-то комки. Остается только надеяться, что она не больна. Ведь ранняя форма того недуга, что уничтожил кошек как вид в 2004 году, уже существовала в викторианские времена?
– …и плиссированный сиреневый пояс с розеткой на боку, – читала Тосси. – Юбка, подобранная изящными складками, вышита каймой из таких же цветов. Рукава присборены, на плече и на запястье рюши. Сиреневые ленты перехватывают…
Я осторожно прощупал кошачье брюхо. Несколько опухолей. Если это лептовирус, то, видимо, самая начальная стадия. Мягкая шкура Миссис Мармелад лоснилась, и сама кошка выглядела вполне довольной жизнью, судя по умиротворенному мурлыканью и радостно впивающимся мне в брючину когтям.
Зато у меня налицо все признаки перебросочной заторможенности. Нет, она совсем не выглядит больной, хотя и кажется, что вот-вот лопнет…
– Черт! Да она же бере…
В затылок мне ткнулся острый предмет. Я прикусил язык.
Стоящий позади Финч объявил:
– Прошу прощения, мэм, там джентльмен спрашивает мистера Генри.
– Меня? Но я…
В затылке снова загудело.
– С вашего позволения, дамы.
Изобразив поклон, я последовал за Финчем к выходу.
– Мистер Генри последние два года жил в Америке, – донесся до меня голос Тосси.
– А, – понимающе заметила миссис Каттисборн.
Финч провел меня по коридору в библиотеку и плотно затворил дверь.
– Я помню, чертыхаться в присутствии дам не положено, – потирая затылок, признал я. – Не обязательно было меня бить.
– Я не за это вас ткнул, сэр. Хотя вы правы. В приличном обществе это моветон.
– Чем, кстати, вы меня ударили? – Я осторожно пощупал шейный позвонок. – Кастетом?
– Подносом, сэр. – Он вытащил из кармана серебряное смертельное оружие. – У меня не осталось выбора, сэр. Вас следовало остановить.
– Почему? И что вы здесь вообще делаете?
– Выполняю задание мистера Дануорти.
– Какое задание? Он отправил вас нам с Верити на помощь?
– Нет, сэр.
– Тогда зачем же?
Финч замялся.
– Я не уполномочен рассказывать, сэр. Могу пояснить лишь, что я здесь… – он подыскал слово, – … со смежным проектом. Я иду по другой временно́й траектории, поэтому обладаю сведениями, которые вам еще неизвестны. И если я расскажу, это может отразиться на вашем задании, сэр.
– А битье меня по затылку, значит, не может отразиться? У меня, похоже, позвонок треснул.
– Я не мог позволить вам распространяться о деликатном положении кошки, сэр. В викторианском обществе обсуждение межполовых отношений в смешанной компании – абсолютное табу. Впрочем, вы в своем невежестве не виноваты, хотя я говорил мистеру Дануорти, что посылать вас в таком состоянии да еще без подготовки не самая лучшая мысль, однако он настоял – Принцессу Арджуманд возвращаете именно вы, и точка.
– Да? – удивился я. – А почему?
– Я не уполномочен, сэр.
– У меня и в мыслях не было касаться межполовых отношений, – оправдался я. – Я всего лишь хотел сказать, что кошка бере…
– А также всего, что вытекает из означенных отношений, сэр, и хоть как-то к ним относится. – Он понизил голос, наклоняясь ближе. – Девочек растят в полном неведении об этой стороне жизни до самой брачной ночи, которая, боюсь, оказывается для некоторых жестоким потрясением. Кроме того, нельзя упоминать женскую грудь и фигуру вообще, а о женских ногах отзываются иносказательно.
– Как же тогда мне надлежало выразиться? Сообщить, что кошка в интересном положении? На сносях? В тягости?
– Вообще ничего не говорить. Беременность у людей и животных старательно обходят молчанием. Так что следовало обойтись без комментариев.
– А когда она родит и по дому будут бегать полдюжины котят, их тоже замалчивать? Или поинтересоваться, в какой капусте их нашли?
Финч опустил глаза.
– Есть еще одна причина, сэр, – загадочно пояснил он. – Нельзя привлекать к ситуации излишнее внимание. Чтобы не вызвать второй диссонанс.
– Диссонанс? Вы о чем?
– Я не уполномочен. Так вот, когда вернетесь в гостиную, я бы рекомендовал вовсе воздержаться от упоминаний о кошке.