– Молодец, – улыбнулся Суханов. Подошел к стонущему Чанкайши. – Кто послал? – присел он рядом.
– Да иди ты, сука, – простонал тот. Суханов выстрелил ему в колено.
– Кто послал? – снова спокойно спросил он.
Чанкайши был без сознания. Леонид подошел к Ксендзу.
– Прокопенко! – заорал тот. – Он нас уговорил. Где он, не знаю, с ним он говорил, – кивнул он на Чанкайши. – Честное слово, не…
– Сейчас будут омоновцы, – крикнул, открыв дверь, Маслов.
– Прокопенко в городе? – спросил Суханов.
– Говорят, в городе, – промычал Ксендз. – Я сам не видел.
– Кого из его подельников ты знаешь? – вздохнув, негромко задал вопрос Суханов. – Советую ответить честно. Ну? – приставил он ствол пистолета к колену Ксендза.
– У него в Сусумане кто-то живет, – торопливо проговорил тот. – Не знаю, кто именно, но есть кто-то. Вроде Вадим зовут.
– Отлично, – усмехнулся Суханов. – А может, фамилию вспомнишь?
– Нет, – испуганно посмотрел на него тот. – Не помню, Вадим точно. Прокопенко Влад, а того Вадим. Жена у него Надька. Он так ее называл, – кивнул Ксендз.
– Ладно, – достав бинт, отдал его Ксендзу Суханов. – Перевяжи, а то кровью изойдешь. – Услышав вертолет, усмехнулся: – Не успеешь. Перевяжут тебя омоновцы, – и рассмеялся.
– Ты не боишься, что тебя за оружие привлекут? – быстро спросил Маслов.
– Этот, – поднял правую руку с пистолетом Леонид, – именной. Этот я купил, и разрешение есть. Я из всего оружия предпочитаю пистолет. Особенно в населенном пункте. Гораздо удобнее, чем автомат, – улыбнулся он. – А вы тоже вооружились, – увидел он в руках Маслова двустволку двенадцатого калибра.
– Теперь я постоянно буду с ружьем, – кивнул тот. – А насчет собаки ты придумал очень правильно. И собака хорошая, залаяла, когда мы вышли.
Над метеостанцией завис вертолет. Из него выпрыгивали люди в камуфляжах и с автоматами в руках.
– Вот сучары позорные! – прорычал Прокопенко. – Ну ничего не могут. Хорошо, я им место, где живу, не назвал. Гниды, – сплюнул он. – Этот Хранитель как ниндзя какой-то. Никак его завалить не могут. – Посмотрел на часы. – Куда еще эта сучка запропастилась? – процедил он. – Ведь говорил, не задерживайся. А может, хвост почувствовала? – прищурился он. – Но вроде о ней никто не знает. А она не из тех, кто языком треплет. Но я чего-то не понимаю. Зуб задергался, – качнул он головой. – Тоже бабки с Костика просит. Странно. Может, просто решил ситуацией воспользоваться? Надо убирать его, – пробормотал он. – Или он может убрать меня. Они споются, якутские и он. Собственно, их высчитать могут. И, не дай бог, Щеглов запаникует и с повинной придет. А он может. Он, собственно, и стер надпись. Водитель просто зашел на трупы посмотреть и засек надпись. Не добили эту сучку, вот она и успела мою фамилию написать. Хорошо, Щеглов заметил и стер. Хотел меня на крюк поймать. А я ему встречный вопрос. Во-первых, кто эту надпись видел, а во-вторых, зачем стер. Это соучастие, и ты тоже на срок пойдешь, и не на маленький. Я тебя по делу возьму. Сразу пасть закрыл. Но Суханов действительно как заговоренный, – недовольно проговорил он. – Никто его, суку, завалить не может. Там семеро было, и нате вам, хрен к носу. Всех взяли. Хорошо, никто не знает мой адрес, а то бы точно сдали… Но с Сухановым надо кончать. Как? – довольно зло спросил он.
– А очень просто, – услышал он голос Анны.
– А ты откуда взялась? – уставился он на нее.
– Я домой пришла, – усмехнулась она. – А за деньги спасибо, но зачем…
– Погоди, – остановил он ее. – Ты говорила, что Суханова можно убрать довольно просто. Как? – снова спросил он.
– Им два японца интересовались, – усмехнувшись, она села на диван. – Я просто слышала, как какого-то бича расспрашивали про Суханова. Я проследила за ними, они в портовой гостинице живут. Работают в ремонтной бригаде. Кстати, англичанина в…
– Да помню я, – кивнул Прокопенко. – И как к ним подойти?
– А зачем подходить, – усмехнулась она. – Я просто им двух шлюшек подложу, и они все запишут на диктофон. Кто переведет, я знаю. А заставить их говорить про Суханова проще простого. Просто упомянуть его фамилию. Например, девки просто поговорят о том, как его пытались убить на метеостанции, вот и все. И они наверняка начнут говорить между собой о Суханове.
– А ты просто умница, – попытался обнять Анну Владислав.
– Разумеется, все это не за спасибо и поцелуй, – усмехнувшись, увернулась она от его рук. – Подходит тебе такой вариант? Тогда я пошла. Но сначала гони десять тысяч долларов, – улыбнулась Анна. – Иначе делай все сам.
– Сейчас, – проворчал Прокопенко и, войдя в спальню, вытащил из-под кровати дипломат. Открыв, достал доллары, сунул его обратно. Анна поспешно отступила от двери. – Держи, – сунул он ей в руки пачки.
Она аккуратно уложила их в сумку.
– Я пошла. Диктофон у меня есть.
– Вот это номер, – удивленно пробормотал Прокопенко. – С чего это она вдруг решила помочь?
– Все поняли? – спросила Анна. – Просто…
– Да все ясно, – усмехнулась рыжая длинноногая блондинка. – Значит, те бабки, что мы с них получим…
– Они ваши, – сказала Анна. – Но при условии…
– Все будет, как ты хочешь, – в один голос ответили девушки.
– А откуда у Суханова оружие? – строго спросил прокурор.
– Первый у него именной, – ответил Ларионов. – В Чечне за выполнение…
– Второй? – не дослушав, спросил прокурор.
– Купил по разрешению. Он предпочитает два пистолета. Стрельба по-македонски с двух рук и качание маятника. Сейчас этому обучают в…
– Понятно, – кивнул прокурор. – Почему Суханов не хочет работать у нас?
– В милиции он, может, и начал бы работать, а в полиции – ни за что, – ответил Ларионов. – Знаете, если честно, как-то непривычно и даже вроде как обидно, когда обращаются «господин полицейский». Не знаю, когда привыкну к такому обращению.
– Ты вот мне скажи. Он действительно расправится с теми, кто его отца и брата убил?
– Скорее всего, да, – помолчав, ответил Ларионов.
– А что его за это судить будут, он не думал? – проворчал прокурор.
– Он отомстит за отца и брата, – тихо проговорил Ларионов. – Вот если бы у вас…
– Все, – остановил его прокурор. – Иди. И попробуй объяснить Суханову, что его действия будут…
– Но его действия вполне подойдут под самозащиту, – улыбнулся капитан.
– А отец знает, что он отец? – спросил Иван Федорович.
– Знаешь, – перебила его Мария, – мне плевать на это. Я делаю это не для него. Для себя. Я уверена, что мой сын будет гордиться мной. И папой, наверное, тоже, – улыбнулась Мария. – Характер у него папин. Постоянно бьет ножками. Но главное – здоровый.