Она едва не врезалась в релейный шкаф, к которому бежала, и устремилась к стене у входа. Прижала ладонь к сканеру двери, всеми напряженными мышцами тела взывая к ней, чтобы она открылась быстрее.
Через четверть секунды замок щелкнул.
Пэйдж рванула дверь, за которой находилась огромная красная кнопка. Она выглядела как кнопка в физической лаборатории в старших классах средней школы. Такие располагались вдоль стены через каждые шесть футов и позволяли вырубить напряжение, если какой-нибудь первокурсник касался не того провода и начинал поджариваться.
Красная кнопка в Пограничном городе имела другое назначение.
Пэйдж ударила по ней изо всей силы.
Пайк почувствовал, как содрогнулся самолет, когда открылись люки бомбового отсека, ощутил, как под днищем начались завихрения воздушных потоков и геометрия самолета стала иной. Он знал, что в следующую секунду произойдет новое кардинальное изменение: мгновенная потеря почти пяти тысяч фунтов груза. УАБ-48 [22] была невероятно тяжелой, хотя лишь малая часть ее массы являлась взрывчаткой. Более четырех тысяч фунтов составляла обычная сплошная сталь. И на то имелись свои причины.
Рука Пайка уже лежала на кнопке пуска, когда все изменилось. Мгновение назад поверхность пустыни выглядела голой и безжизненной. Но уже через секунду в полудюжине мест длинные прямоугольные участки земли сдвинулись в стороны, и Пайку вдруг показалось, что на кладбище начали подниматься крышки гробов.
Через полсекунды он понял, что видит. Реальность оказалась во много раз хуже, чем ожившие мертвецы.
Убивать все.
Вот что делала красная кнопка. Она активировала все виды оружия, спрятанного в пустыне, и отдавала универсальную команду: отыскать движущиеся цели, которые находятся в пределах досягаемости, и немедленно их атаковать.
Трэвис уже вновь перевел взгляд на мониторы. Бомбардировщик подлетел значительно ближе за последние пять секунд и казался сюрреалистическим кошмаром. Должно быть, прежде на камеры воздействовали потоки восходящего горячего воздуха и делали изображение далеким и нечетким.
А теперь, когда самолет стремительно увеличивался, Трэвис заметил, что бомбовые отсеки открыты. Почти сразу он почувствовал, как содрогнулось все здание, и на экранах возникли многочисленные ракеты, несущиеся от земли к самолету.
Последнюю секунду своей жизни Пайк провел в полном оцепенении. Он не чувствовал, что делает его рука на кнопке, не стал тянуться, чтобы включить электронную защиту – она бы его не спасла, даже если бы он позаботился о ней заранее.
Пайк обнаружил, что его мозг делает две вещи одновременно – причем каждая происходит совершенно автономно. Левая половина мозга узнала ракеты «Пэтриот», запущенные с земли. Взгляд полковника устремился к той, что должна была долететь первой, ее поисковая система уже зафиксировала цель – нос «Б-52». Он попытался вспомнить расстояние, на котором срабатывал заряд «Пэтриота». Пять метров? Десять? Имело ли это значение? Штука, приближавшаяся к нему со скоростью, вдвое превосходившей скорость звука, имела боеголовку осколочной бомбы в двести фунтов. Как ручная граната размером с бочонок.
Правая половина его мозга смотрела совершенно в другом направлении, и ее состояние было лихорадочным. Она отчаянно пыталась представить последний образ дочери, когда он расстался с ней вчера вечером. Она сидела в кожаном кресле, стоявшем возле дивана, в своей слишком большой пурпурной футболке. Челка падала на глаза. Дочь посмотрела на него и сказала то, что говорила всегда, когда он уходил на базу.
Будь осторожен.
Это означало «до свидания», но за простыми словами стояло нечто большее – то, как она произносила два слова, изогнув брови. Она говорила: Я люблю тебя. И еще: Если с тобой что-то случится, я всегда буду тебя любить. Полковник знал, что так и было. Он ничего не придумывал.
Будь осторожен.
Эти слова, произнесенные голосом его дочери, стали последней мыслью Денниса Пайка.
Трэвис увидел первый выстрел за четверть секунды до второго. Первый «Пэтриот» детонировал почти вплотную с бомбардировщиком, превратив все от носа до крыльев в пыль – и самолет тут же ее обогнал. Второй «Пэтриот», летевший слева от него, взорвался под крылом, которое мгновенно вспыхнуло, точно факел. Затем оставшееся крыло резко пошло вверх, и «Б-52» начал заваливаться вверх и налево.
И тогда, словно кто-то отдернул занавес, стала видна бомба, которая появилась из бомбового отсека чуть раньше – менее чем на секунду.
Трэвис услышал, как люди вокруг втянули в себя воздух.
Сброшенная бомба, которая находилась теперь так близко, что появилась сразу на нескольких мониторах, напоминала ракету, но летела иначе. Она описала плавную дугу, уходя в сторону от падающих обломков самолета. Постепенно удлиненное тело страшного оружия приняло почти вертикальное положение и устремилось к цели. Трэвис видел, что к тому моменту, когда она коснется земли, ее нос будет направлен строго вниз, и, хотя он никогда не видел подобного оружия, сомнений относительно его действия у него не осталось.
Такие бомбы предназначались для уничтожения глубоких бункеров.
Главным образом бомба состояла из сосредоточенного в передней части тяжелого металла, способного пробивать землю и бетон. Взрыв произойдет только после того, как адская штуковина преодолеет некоторое расстояние. Трэвис не мог знать, какое, но не приходилось сомневаться, что она взорвется внутри комплекса, а не над ним. И выживание находившихся здесь людей зависело только от везения.
Он обернулся и увидел, что рядом с ним стоят Пэйдж и Бетани, и обе думают о том же. Их глаза были широко раскрыты – они даже не пытались скрыть страх. Они просто ждали. До взрыва осталось всего несколько секунд.
Краем глаза Трэвис заметил оранжевое сияние на мониторах; последние «Пэтриоты» продолжали атаковать объятый огнем развалившийся бомбардировщик. Пол начал вибрировать – заработали тридцатимиллиметровые пулеметы – почти наверняка они вели огонь по падающему самолету. Трэвис даже не стал поворачивать голову, чтобы посмотреть, не поразят ли они бомбу. В любом случае они не могли ее остановить.
За мгновение до удара Чейзу в голову пришла абсурдная мысль: он представил маленький сейф в стене, на уровне Б16.
Именно там они хранили «Пробку».
Звук бомбы, пробивающей перекрытия, оказался совсем не таким, как ожидал Трэвис. Он напоминал стрельбу из автомата. Чейз сразу понял, что он слышит: последовательные удары о бетонные перекрытия. Бомба прошла совсем рядом с помещением, где все они находились, возможно, в нескольких футах от стены, и продолжала падать вниз, в глубины комплекса. Трэвис уже не мог считать этажи, но, по его прикидкам, она должна была находиться на уровне Б20. И в этот момент произошел взрыв.