Гораздо более ценной стратегической позицией был ров под стенами замка. Для того чтобы подобраться к стенам, ров надо закопать, а пока пехотинцы будут его закапывать, мои арбалетчики будут их отстреливать. Первая группа пехоты противника уже добралась до рва и попала под шквал наших стрел.
Параллельно с этим его инженеры принялись мастерить тараны. Я послал своих конников разобраться с ними, они совершили молниеносную вылазку и сожгли деревянные конструкции. Но когда они возвращались, их атаковал второй отряд пехоты, двигавшейся к замку, и половины своей кавалерии я лишился.
Когда концентрация противника у стен достигла необходимого числа, я приказал обстреливать их из мангонелей обломками камня, не снижая интенсивности огня из арбалетов. Лучники и арбалетчики противника пересекли брод, рассредоточились по полю и принялись осыпать стрелами защитников стен. Мои воины ответили им взаимностью. При таком бое потери атакующих соотносятся с потерями защищающихся как четыре к одному, но и такой расклад меня не устраивал. Армия противника численностью превосходила мою собственную больше чем в четыре раза. Следовательно, он мог себе позволить такой обмен. Я — нет.
Пехотинцы, потеряв около восьмидесяти процентов личного состава, закопали ров и принялись крушить ворота. Я приказал вылить на них пару котлов кипящего масла, и это вопреки всякой логике несколько охладило их пыл. Они корчились и горели под каменными стенами моей крепости.
Я закурил сигарету и позволил себе стакан холодного пива.
Инженеры снова принялись за строительство, и вот таран, эта деревянная махина с человеческим приводом, уже был готов крушить все и вся. Сверху он был прикрыт щитами, защищавшими приводящих его в действие людей от стрел, и пропитанными водой коровьими шкурами, так что поджечь его тоже не удалось.
Заявился мой советник и доложил, что противник крушит ворота. Как будто я сам этого не видел. Но сделать сейчас что-либо было невозможно. Нельзя сказать, что я этого не ожидал.
Я затушил сигарету в пепельнице и отдал приказ мечникам собраться в главном замке.
Ворота пали минут через десять, после чего мои воины изрубили таран на куски. А через брод тем временем шла основная ударная сила противника — пикинеры. У них тяжелые доспехи, что делает их практически неуязвимыми для стрел, зато именно из-за своих доспехов они не могут развивать больших скоростей. Поэтому о пикинерах можно было подумать после.
Я послал остатки конницы, и они легко перерезали лучников врага, потому как лучник в ближнем бою не опаснее обычного крестьянина, вооруженного вилами. Когда отряд вернулся к замку, я отправил их на пикинеров. У них не было шансов, я это понимал, но они мне более не были нужны. Приказ они выполнили беспрекословно, и скоро моих ушей достигло жалобное ржание умирающих лошадей и крики умирающих людей, доносящиеся сквозь звон стали. Обычная музыка битвы, можете мне поверить.
Может быть, я и нехороший человек, но в наше суровое феодальное время по-другому просто нельзя.
Пикинеры приближались. Мои арбалетчики осыпали их градом стрел, но падал только каждый десятый враг. Пробить их броню не так уж легко.
Пришло новое послание от моего врага. «Ты ответишь за предательство», — гласило оно.
Это не предательство, подумал я. Это чистый бизнес. Мне предложили груду золота, и я вывел свои войска из битвы. Вот мой нынешний противник, который был моим союзником в прошлой битве, и проиграл. На войне, как на войне.
Пикинеры врага прошли внутрь замка через разбитые главные ворота.
Замок мой был небольшим, и от ворот до основного строения было всего около ста метров. Но эти сто метров им еще предстояло пройти. Когда большая часть отряда вошла на территорию моей цитадели, я отдал приказ лучникам, и десяток огненных стрел взвился в небо, оставляя за собой дымные хвосты.
Земля замка была загодя пропитана нефтью, так что вспыхнула она сразу. Загорелись замковые строения, мастерские, амбары и хижины, в которых жил простой люд. Я и отряд мечников закрылись в самом замке, и с вершины его сторожевой башни я наблюдал, как корчатся и умирают в огне мои враги. От их криков кровь стыла в жилах. Хорошо хоть запахов я не ощущал.
Пожар бушевал не менее получаса, и погибли в нем почти все. А те, кто не погиб, были убиты моими мечниками, совершившими короткую вылазку. Кавалерия противника, точнее ее жалкие остатки, предприняла отчаянную попытку добраться до меня, но не конникам замки брать.
— Замок крепко держался! — услышал я клич моего советника, и тут же на фоне голубого неба появилась сделанная кроваво-красными буквами надпись: «Победа!»
Я кликнул на кнопку «выход», прервал соединение и убрал порядком нагревшийся ноутбук со своего живота. Закурил сигарету, отметив, что пепельница уже переполнилась и пора бы ее вытряхнуть. Что я и сделал, захватив по пути на кухне новую бутылку пива. Выпил глоток, и тут зазвонил телефон.
— Вас внимательно, — сказал я.
— Чтоб тебя приподняло, хлопнуло, размазало да так и оставило, — сказал мне Сашка. — Я ведь проводил разведку местности. Там поблизости не было ни одной нефтяной скважины, так где же ты взял столько нефти, чтобы спалить все мое войско?
— Купил на рынке, — сказал я, и это была правда. Пришлось потратить часть вознаграждения, полученного мной за тот небольшой финт во время прошлого сражения, но дело того стоило. — На этих средневековых рынках, знаешь ли, можно купить что угодно, лишь бы дублоны звенели в твоем кармане.
— Моя душа жаждет реванша.
— Перетопчется твоя душа, — сказал я. — Мне завтра на работу, а уже три часа ночи.
— Мне, между прочим, тоже завтра на работу.
— Тем более, — сказал я. — Увидимся.
— Или созвонимся, — сказал он.
Я положил трубку.
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто сорок четвертая
У каждого времени есть свои приметы. К примеру, если вы девственница и вокруг вас вовсю шебуршатся друиды, а на дворе стоит тринадцатый или четырнадцатый век, то, скорее всего, через несколько минут вас сожгут на костре.
Если вы — тевтонский пес-рыцарь, с ног до головы закованный в железную броню, а на той стороне Чудского озера вас ожидают полки Александра Невского, то скоро вы станете кормом для рыб.
Если вы плывете в Индию на трех кораблях, при этом пытаясь найти новую дорогу в страну, полную чудес и прочих слонов, то вскоре вы откроете Америку.
Если на вашу столицу летят ракеты из открытой по ошибке страны, то вы Саддам Хусейн.
Если вы зашли в свой сортир и вас там замочил российский спецназовец, то вы чеченский боевик.
Если вы молоды, богаты, знамениты и у вас молодая, богатая и знаменитая невеста, то вы — Дэвид Бэкхэм.