— В казарму! Ты под арестом, пилот!
Щека горела. Я посмотрел Галису в глаза:
— Зря, капитан…
Когти прорвали мою кожу, когда я занёс руку. Соизмерять степень оскорбления и ответного удара — развлечение для сытых и счастливых.
— И не вставай, — добавил я.
Капитан лежал на земле, прижимая ладонь к окровавленному лицу. С удивлением разглядывал меня.
— Так ты метаморф, мальчик…
Он засмеялся:
— В эти игры лучше играть вдвоём…
Опасность! — взвыл куалькуа.
Тело Галиса плыло, плавилось будто воск. Кожа обрастала роговой чешуёй. Глаза превратились в узкие щёлочки, шея укоротилась, волосы осыпались, открывая костяные шипы на блестящем черепе. Руки вытянулись и вздулись мускулами, ноги укоротились. Передо мной стояло чудовищное существо — орангутанг, свернувший в эволюции куда-то в сторону крокодилов…
— Ну? — прошипел Галис. — Ты слишком смелый, пилот. Нам не нужны такие. Но я ещё дам тебе шанс…
Кажется, это был поступок куалькуа. Симбионт запаниковал — самым натуральным образом. Из моих рук выстрелили протоплазменные нити.
Галис смёл щупальца куалькуа одним движением длинных рук. И не тратя больше времени на разговоры, бросился на меня.
Он был быстр. Чудовищно быстр, и тело под роговой броней не утратило гибкости. Я упал, руки Галиса сомкнулись на моём горле.
— Тебе здесь не место… — глухим нечеловеческим голосом сказал Галис.
Задушить меня было не так-то просто. Куалькуа боролся как мог… точнее — как позволяло моё тело. Шея превратилась в обрубок дерева, в твёрдую болванку — и всё же пальцы Галиса сминали её.
— Умри… — коротко и беззлобно сказал Галис.
Что можно противопоставить существу, обладающему абсолютно аналогичными возможностями? И куда более умелому в их применении?
Сила… ловкость… точность…
Руками, оставшимися свободными, я нанёс удар по черепу Галиса. Сталь бы смялась. Кость устояла. Серия ударов — по местам, где у людей уязвимые точки…
Всё не то.
Я уже задыхался. Куалькуа прекратил прикрывать дыхательные пути, пытаясь защитить хотя бы позвоночник.
Искажённое лицо Галиса нависало надо мной. Из открытого рта капала слюна. Он сейчас напоминал какое-то чудище… того самого ставшего нарицательным Чужого из старого и запретного фильма… крепкая была тварь…
Попробуй! — взмолился я. Куалькуа, попробуй!
Это было невыносимо больно. Нет, вначале симбионт всё же изменил мне ротовую полость. И всё равно боль сверлила тело… полный рот кипятка — не слабо? А полный рот кислоты?
Я плюнул — выпихнул в лицо Галиса чудовищный коктейль из собственных распавшихся тканей и царской водки.
Галис взвыл, вскакивая. Его морда превратилась в сплошную рану. Прожжённые чешуйки дымились, из-под них сочилась кровь. Обычная, человеческая.
Наверное, тварей, плюющихся кислотой, в природе не бывает. Человеческая фантазия оказалась богаче реальности — Галис не ожидал ничего подобного.
Хотелось кричать, хотелось сказать «умри, мразь», но мой рот больше не был приспособлен для речи. Я повалил Галиса, запрокинул ему голову — и снова плюнул в открытый воплем рот кислотой.
Теперь и он не мог кричать. Мы боролись молча, оба пожираемые отравой изнутри.
Не могу… больше. Твоё тело не выдержит…
Я бил Галиса головой о бетон. Мерно и неустанно, пока куалькуа отчаянно штопал мои раны. Но и Галис, похоже, выдержал, справился с проглоченной порцией кислоты…
Чего не сможет перенести живая плоть?
Радиация… ток… микроволновое излучение…
Всё не то — я убью и себя.
Нас залило светом. Над базой снижались вернувшиеся «дельты».
Лишить его кислорода… уморить голодом… защекотать до смерти… ну что ещё можно сделать с живым организмом?..
Высушить. Сожрать живьём. Ага, замучаюсь несварением. Как я объяснял одному маленькому мальчику — инопланетная органика ядовита…
Галис уже начал подниматься — я не мог противостоять натиску. Лицо его опять менялось, рот расширился, из него торчали кривые клыки, глаза прикрыла твёрдая прозрачная корка…
К нам бежали. Из опустившихся «дельт» выпрыгивали пилоты, у них, похоже, не было никакого личного оружия, но они разорвут меня в клочья — просто числом…
Галис снова оказался наверху, прижал меня, чудовищная пасть — господи, да он словно тоже смотрел фильм про Чужого — выдвигалась вперёд. Оживший кошмар, воплощение смерти…
Хочешь убить огонь — стань огнём. Хочешь убить смерть — стань смертью.
Мастера боевых искусств имели в виду другое. И всё же это был шанс.
Я не стал повторять трансформации Галиса.
Попробую… — устало вздохнул симбионт.
Пасть Галиса щёлкнула, вырывая кусок моего лица. Боли не было. Спасибо, куалькуа…
Наверное, нам с Галисом приходили в голову одни и те же мысли — он проглотил оторванную часть моего тела. Если противник умеет видоизменять тело — логично уменьшить его массу и нарастить свою…
Отчаянным усилием я оторвал Галиса от себя, отбросил. Разорванная щека сочилась кровью, куалькуа не успевал перекрыть все сосуды.
И всё же я улыбался. Учитывая разорванное лицо, это была дьявольская усмешка.
Галис замер.
— Я… — Слова булькали, затихая прямо во рту, но я всё же пытался говорить. — Я… я… яд… дурак ты… капитан…
Он закричал, согнулся, пытаясь вытошнить проглоченное.
А я просто стоял и смотрел, как он умирает.
Чем куалькуа пропитал мою плоть, любезно подставленную Галису?
Цианиды. Простейшее решение.
Кожа на лице дёргалась, срастаясь. Кровь уже не текла. Я повернулся к подбежавшим пилотам, оскалился — они замерли.
Похоже, лишь капитан Галис здесь был метаморфом…
Не двигайся. Необходимо нейтрализовать яд. Много капилляров.
Странное ощущение… всё плывёт и воздуха не хватает. Почему я задыхаюсь? Я ведь дышу полной грудью…
На негнущихся ногах я пошёл к ограде. За моей спиной пилоты бросились к застывшему Галису.
А всё-таки я отомстил за тебя, Снег… мой неслучившийся друг…