«Все, — подумал коммерсант, — сейчас свихнусь».
Он машинально слушал, как Эдна испугалась, когда грузовик остановился у госпиталя, вошли феллахи и девочка еле успела нырнуть под брезент, который только чудом никто не тронул. И как она пришла в ужас, увидев, что Кеннелы пересели в такси. И как из-за суеты не смогла выйти. И как уснула, пока грузовик трясся по пустыне, отправляясь в неизвестном направлении. (Направление это Вандерер определил как Кену). И что Эдну, как только она выбралась наружу, когда Мухаммеды заливали в радиатор воду, немедленно остановил какой-то старик и отвел в кофейню, где сидели местные уважаемые люди. И что эти уважаемые люди тут же дали телеграмму в Нью-Йорк, а Эдну посадили на поезд. И также то, что секретарь ее отца, первым узнавший, что девочка нашлась, тут же дал другую телеграмму — с распоряжением отправить Эдну в Александрию. И что там, в отеле, она узнала про Ральфа и едва успела на пристань. Слава богу, что феллахи купили несколько больших кожаных мешков воды и бросили их в кузов — это спасло девчонку от страшной смерти.
За прошедшую неделю коммерсант слышал о ее приключениях уже раз тридцать и давно уже слушал их, как шум ветра.
Вдруг он почувствовал, что что-то произошло. Но что? Ах да: Эдна замолчала. Саммерс, а за ним остальные, повернули головы вслед за ней. По набережной, спустившись с трапа, явно в их сторону, шла пара. Он — с застенчиво опущенными ресницами и смущенной улыбкой. Она — с гордо поднятой головой. Его бронзовое лицо было лицом бывалого путешественника. На нем были белоснежные брюки и темно-синий блейзер. Черные кудри под «морской» фуражкой трепал ветер. Пальцы уверенно лежали на пальцах спутницы. А она держала его под руку и всякий, кто посмел бы отметить, что она выше его на добрую голову, умер бы на месте, потому что это не имело никакого значения.
И тут Саммерс не только перестал верить своим глазам, но и лишился дара речи.
Бледное лицо с пронзительными серыми глазами выражало сдержанное раздражение. Синий костюм был строг и лаконичен. Длинную мраморную шею обрамляло белое гофре блузы. Словом, вся эта дама была безупречна и холодна, как тот айсберг, благодаря которому капитан Джон Смит несколько преждевременно пообещал пассажирам, что через неделю они увидят берега Америки.
— Мистер Маллоу! — закричала тетушка Элизабет и замахала зонтом. — Дорогой, смотри, он приехал!
— Да-да, — пробормотал Ральф и прочистил горло.
— Что-то не так, милый? — тетка наблюдала за этими двумя в лорнет. — Что с тобой?
— Ничего, тетя.
— Кто эта дама? Ты ее знаешь? Что ты молчишь, Ральф? Ральф?
Но ее племянник уже сделал два неуверенных шага вперед, потом еще, пошел быстрее и, наконец, остановился перед эффектной парой.
— Ты хорошо выглядишь, — тихо произнесла дама, не делая ни одного движения навстречу.
— Я… — Ральф запнулся.
— Мистер Маллоу, как хорошо, что вы навестили нас! — тетушка Элизабет обняла М.Р., как если бы они были знакомы давным-давно. — Где вы были, наш дорогой путешественник? У вас совершенно тропический загар!
— Я, э, это еще с Гвианы, — бодро сказал Маллоу. — Миссис Кеннел, позвольте представить вам…
Он посмотрел на Ральфа.
— Ну, ты может, сам представишь тете свою невесту?
— Невесту? — воскликнула тетя Элизабет. — Ральф? Что это значит? Эта дама — твоя невеста?
Эдна помрачнела. Лицо Вандерера приняло скучающее выражение.
— Старик, ну, сколько можно прятаться, — Маллоу рассмеялся. — Все равно рано или поздно пришлось бы ей сказать.
— Да, — обрел дар речи Ральф Кеннел. — Тетушка, э… э… да.
— Хватит мычать, Ральф! — возмутилась тетя Элизабет. — Почему ты не говорил мне?
— Видите ли, тетя, — Кеннел, не обращая внимания на ледяной взгляд, взял руки дамы в свои, — мисс Бэнкс — доктор. У нее такой характер — ох, если бы вы знали!
— Ты тоже не подарок, — проворчала миссис Кеннел. — Так вы говорите, душечка, вы врач?
— Она не просто врач. У нее своя практика! — похвастался Кеннел.
— Что вы говорите? — воодушевилась тетка.
— Это правда, — подтвердила доктор.
— Строгая, как учительница, — продолжал Ральф. — Безжалостная, как инквизитор. Упрямая, как дьявол. Принципиальная, как…
— Мне кажется, ты увлекся, — заметила доктор Бэнкс.
Тем временем миссис Кеннел с живейшим интересом рассматривала ее в лорнет.
— Кто ваши родители, дорогая? — поинтересовалась она.
— Моя семья из Энн-Арбор, — вежливо ответила доктор.
— Энн-Арбор! — воскликнула тетушка Элизабет. — Вы знаете, там у меня была подруга. Такая Люси Росси де Понт. Не слыхали?
— Да, я помню семью с такой фамилией, — в некотором удивлении ответила доктор. — Мне кажется, отец брал меня к ним в гости. Я была совсем маленькой.
— О! Так ваш батюшка был знаком с мистером Росси де Понт? Как его звали?
— Тетя, я хотел вам сказать, — перебил Кеннел. — Мисс Бэнкс живет очень скромно. Она ужасно гордая. До сих пор гоняет на своей старой жестянке, которую купила десять лет назад. Я уже замучился объяснять ей, что…
— Неважно, — отмахнулась тетка. — Замолчи, Ральф, ты нам мешаешь.
Она дружески взяла доктора за локоть.
— Вы действительно хотите за него выйти?
Повисла пауза. Этой паузы не планировали ни Фокс, ни Маллоу, ни Д.Э. Саммерс, и даже сама доктор Бэнкс, которую тщательнейшим образом проинструктировал Дюк относительно того, что придется импровизировать и быть готовой к любым неожиданностям, не ожидала, что растеряется.
— Возможно, если он изменит кое-что в своем поведении… — сухо начала она.
— Вы будете прекрасной парой! — не слушая, воскликнула тетя Элизабет. — Он, конечно, сделает все, что вы ему скажете. Ральф, ты слышал? Ты сделаешь все, что потребуется!
Наступила зловещая тишина. Коварное заявление тетки, которая вчера еще выражала Вандереру всяческий восторг относительно судьбы своего племянника, никто не прокомментировал.
— Боюсь, миссис Кеннел, вы будете огорчены, узнав, что именно меня не устраивает, — сказала доктор Бэнкс.
— А что же вас не устраивает?
— Его финансовые дела.
— Ах, это пустяки! — тетушка Ральфа замахала рукой в перчатке. — У нас были небольшие долги, но я уже рассчиталась. Он вполне обеспечен!
— Именно это мне и не нравится, — еще суше заметила ее собеседница. — Ваш племянник должен научиться зарабатывать на жизнь, как…
Она умолкла, подыскивая наиболее точное слово.
— Как все порядочные люди? — с улыбкой предложил Ральф.
Доктор повернулась к нему. Теперь они смотрели друг другу в глаза.