- Половина седьмого, — отозвался парикмахер.
- Точно?
- Не совсем, — признался парикмахер. — Без одной минуты. Будете расплачиваться или, может, хотите еще что-нибудь? Ароматическую ванну для лица? Массаж?
Джейк посидел молча. С улицы был слышен шум экипажей и звон трамвая.
- А теперь, — спросил он спустя примерно минуту, — теперь точно половина седьмого?
- Тридцать одна минута, — уже устало ответили ему. — Простите, уже тридцать две.
Тогда Джейк встал.
- Спасибо, — коротко ответил он. Компаньоны расплатились и вышли.
- Что вы ржете, сэр? — спросил Джейк. А у самого рожа довольная.
- Кто, я? — распахнул глаза компаньон. — Ну что вы сэр, это вам показалось.
Спустя некоторое время он добавил:
- Меня-то мог бы и не стесняться. Джейк покраснел и засмеялся.
- Можно подумать, — продолжал М.Р., - я не знаю.
- Чего это ты не знаешь?
- Того, — ухмыльнулся Дюк, — что ты сидел со скрещенными пальцами с шести до половины седьмого.
Д.Э., конечно, отрицал все. Он отнекивался, говоря, что не верит во всякие глупости, и мотал головой, и смеялся, и смотрел честными глазами, но настроение у него становилось лучше и лучше.
- Да ладно тебе! — рассмеялся компаньон. — Вот дает, честное слово. А мне не стыдно признаться: я тоже держал пальцы за нашего фокусника. Хотя и не знаю, что там у него за дело.
У перекрестка компаньоны расстались. Дюк отправился домой, а Джейк свернул на Главную. На улице было хорошо, а на душе вдруг сделалось совсем наоборот. Искатель приключений решил не тянуть кота за хвост, взял экипаж и с шиком подъехал к родительскому дому. Спрыгнул с подножки. Помедлил. Обошел дом, забрался по пожарной лестнице, заглянул в окно детской, треснувшись от волнения лбом о карниз, и увидел:
Аккуратно застланную кровать. Зеленую лампу на туалетном столике. Накрытый белой салфеткой комод у стены — так же, как когда-то в его собственной комнате. Подсвечник, Библию и цветы в вазе на комоде. Клетчатую женскую накидку на крючке за дверью. Ни плюшевого зайца, ни гипсового ангела с оббитым носом, ни пары жирафов из Ноева ковчега, которых Эмми всегда брала с собой в постель — ничего.
Джейк спрыгнул в траву, обежал дом, собираясь зайти с другой стороны и посмотреть в окно своей бывшей комнаты, и наткнулся на Софию. Девушка сначала оторопела, затем окинула брата внимательным взглядом с головы до ног и сухо-вежливо произнесла:
- Я сейчас позову отца.
Джейку оставалось только вздохнуть.
Полы отцовского сюртука задевали верхушки цветущих кустов.
- Зачем ты явился? — мрачно поинтересовался пресвитер.
- Где Эмми?
- Ты ее не увидишь. Паршивых овец надобно отсекать от стада.
Мистер Саммерс-старший оглядел сына. На породистом лице проступила брезгливость.
- Убирайся, — произнес он. — Убирайся в те мерзостные места, где ты был все это время.
Джейк постоял, как дурак, еще минуту или две, глядя вслед отцу. Потом развернулся и ушел.
Вернувшись в дом на Колчестер-авеню, он грустно улыбнулся открывшей дверь Мэри, поднялся по лестнице, собираясь пройти в отведенную ему комнату, да, как на грех, наткнулся в холле на миссис Маллоу. Послушно остановился. Проследовал за ней на кухню, подставил лоб, давая промыть ссадину. Без особенного сопротивления позволил помазать йодом. Терпеливо выслушал, что пройдет время, все наладится и все такое.
- Да ерунда, — сказал Джейк, наконец. — Я, в общем, даже рад. Пусть у них все будет прекрасно, замечательно, лишь бы от меня подальше.
- Ну перестань, — миссис Маллоу обняла его за плечи и повела по коридору. — Что ты такое говоришь.
- Правду.
- Какую правду, что за глупости. Они же твоя семья.
- Нет у меня никакой семьи, — упрямо сказал Джейк. — И не надо. Всю жизнь мечтал быть от них подальше. Только Эмми…
Миссис Маллоу всплеснула руками и хотела возмутиться, но сдержалась, терпеливо повторила, что не надо горячиться, что отношения с родными бывают непростыми, а жизнь длинная, что семья — это самое дорогое, что есть у человека, и так далее, и так далее, и тому подобное.
— … и со временем, ты увидишь, вы поми…
Миссис Маллоу посмотрела молодому человеку в глаза и умолкла.
- Спасибо, миссис Маллоу, — вежливо сказал Джейк. Женщина, кажется, хотела сказать что-то еще, но только покачала головой.
- Спустись потом в гостиную, — попросила она. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Джейк кивнул и скрылся за дверью, тихонько прикрыв ее за собой.
Через некоторое время заглянул компаньон. Сел рядом.
- Что на лбу-то? — поинтересовался он. — Отцовское наставление, что ли?
- Печать семейного проклятия, — отозвался Джейк. — Денег дал родителям?
Дюк сделал утвердительную гримасу.
- Половину, как договаривались. И добавил:
- Выше нос, сэр. Твой дом теперь здесь.
Джейк помолчал несколько секунд. Постепенно лицо его приобретало обычное выражение. Дюк похлопал компаньона по спине.
- Пошли, нас ждут.
«Кое-кто» оказался высоким, худым, и очень кадыкастым джентльменом в костюме цвета «серый жемчуг». Когда он с яростным хрустом разгрызал сахар, водянистые выпуклые глаза страшно выпучивались. Еще у этого джентльмена были чрезвычайно красивые каштановые усы с тщательно закрученными кверху кончиками. Очевидно, владелец и сам не был равнодушен к их красоте, поскольку на чашку, из которой он пил, был надет серебряный сберегатель усов, позвякивавший каждый раз, когда джентльмен прикладывался к чашке. Это было вполне объяснимо: на усы ушла большая часть отведенного ему природой волосяного покрова. Едва кивнув Джейку, которого представила миссис Маллоу, дядя Фалвиус воззрился на племянника.
- Боже милостивый! — чашка со звоном опустилась на блюдце. — Мармадьюк!
- Что, дядя Фалвиус? — кротко отозвался М.Р.
- Чем ты занимался этот год? Ты выглядишь, как какой-то апаш!
- Ничем особенным.
Из рукава грубой синей рубашки с закатанными рукавами. У косточки еще краснел рваный шрам. М.Р. получил его в памятной драке после того, как попробовал орудовать разбитой бутылкой. Костяшки пальцев сбиты, кисти обветрены, — в общем, эти руки слабо напоминали руки никчемного юноши, умеющего только тренькать на пианино да валяться на диване с книгой. Но кузена миссис Маллоу эта перемена отчего-то не порадовала.
- Вот, до чего довел семью твой муж! — желчно проговорил он. — Молодой человек вынужден зарабатывать физическим трудом. Чем ты занимался, Мармадьюк?