Франклин с помощью маленькой беспроводной дрели просверлил в полу у себя над головой отверстие не больше восьмой части дюйма диаметром. Во время их разведки накануне он примерно определил, где стоит мебель, и сверлил под вытертым диваном, чтобы ее не увидели часовые. В это отверстие Эдди вставил сопло емкости с газом. Газ, мощное снотворное, вырубал среднестатистического человека за пять минут, и его действие в зависимости от концентрации длилось до часа. Они заранее вывели из строя вентиляцию в здании, просто отключив ее внешнюю часть.
Очень скоро приглушенные голоса лениво переговаривающихся охранников смолкли, послышался шум падения тел на пол, и наступила тишина.
Двое выползли из-под здания и вошли в тамбур. Эдди нес герметически запечатанную, чтобы уменьшить ее размеры, сумку с парками, а Линк – сумку с костями. Они взяли не восемнадцать полных скелетов, а столько костей, чтобы убедить аргентинцев. Сумка все равно весила больше двухсот фунтов, но Линку было совсем не так трудно, как Эдди с шестьюдесятью фунтами одежды.
Надев противогазы, они прошли за дверь, открывавшую доступ в караулку, торопливо, чтобы не снижать концентрацию газа. Охранников было четверо. Двое скорчились на диване, один на полу, а последний за столом, положив голову так, словно спал. Эдди выпустил под носом у каждого еще немного газа, чтобы они не очнулись, и они с Линком ринулись во внутреннее помещение, сперва убедившись, что закрыли за собой дверь.
Задняя секция здания представляла собой шесть комнат, разделенных коридором. До того, как сюда привезли с исследовательских станций ученых, здесь жили нефтяники. Линк остался у двери, чтобы услышать, если кто-нибудь из солдат зашевелится.
Эдди открыл первую дверь справа и щелкнул выключателем. На него с пола уставились три женщины. Дни плена отучили их разговаривать, поэтому они просто смотрели. Эдди обрадовался, увидев, что тюремщики не отобрали у них обувь. Сэн снял противогаз. Когда они увидели, что он азиат, их интерес усилился.
– Меня зовут Эдди Сэн, я сейчас выведу вас отсюда. – Никто не отозвался, и он спросил: – Кто-нибудь говорит по-английски?
– Да, – ответила коренастая блондинка. – Мы все говорим. Мы из Австралии. А вы кто?
– Пришли спасти вас.
Он раскрыл карманный нож и разрезал ленту, запечатывавшую сумку с парками. Сумка сразу выросла втрое.
– Вы говорите, как американец. Военный?
– Нет. Сейчас это неважно. Есть раненые?
– С нами хорошо обращались. Не думаю, что кто-то пострадал.
– Хорошо. Помогите мне освободить остальных.
Через несколько минут все шесть «камер» были открыты, восемнадцать ученых освобождены. Эдди осыпали вопросами о причинах захвата, и он пытался отвечать. Но когда он открыл вторую сумку и достал оттуда человеческий череп, вопросы стихли.
– Нужно, чтобы аргентинцы поверили, будто вы все сгорели, – объяснил Эдди, не дожидаясь вопросов. – Если они заподозрят, что вы сбежали, не обойтись без серьезных дипломатических последствий.
Ревун «Адмирала Брауна» завыл на длинной единственной ноте. Эдди ускорил шаг. Он разбросал по комнатам нужное количество останков, а Линк тем временем выдал охранникам последнюю порцию газа. Потом они облили стены и пол пурпурным желеобразным горючим. Они не могли принести столько горючего, сколько хотелось бы, но Эдди был опытным поджигателем и знал, как устроить, чтобы здание сгорело дотла.
– Задержите дыхание, когда будете проходить через следующую комнату, – предупредил он. – Снаружи держитесь плотной группой и идите за мной.
В ночи прогремел страшный взрыв.
Когда крейсер врезался в газоперерабатывающую установку и привел в действие бомбу, взрыв разорвал подводные трубы, идущие от буровых вышек. Мгновенно было зарегистрировано падение давления, и запорные клапаны на платформах закрылись, чтобы предотвратить опасную отдачу. Удар крейсера повредил клапаны на берегу, поэтому, когда огромный корабль протащило в глубину сооружения, газа в трубах не было. Когда над установкой поднялся огненный взрыв, пламя лизнуло трубы и подожгло газ.
Залив взорвался.
Многие мили труб запылали от страшного взрыва, вздымая в ночь столбы воды, озаряя небо от края до края. Три из замаскированных буровых установок сбросило с платформ.
Второй и третий взрывы сотрясли стены цеха, сровняли с землей и разбросали пылающие обломки по базе и заливу.
На борту «Адмирала Брауна» тяжелая броня защитила весь экипаж, кроме тех, кто на мостике. Эти люди могли спастись, просто пригнувшись, но все до единого стояли и в благоговейном ужасе смотрели, как их крейсер врезается в цех. Когда окна лопнули, обрушив на мостик град осколков, людей порезало в лоскуты.
В этом водовороте огня остался незамеченным небольшой взрыв под кормой крейсера. Это сработало приспособление, которое Хуан прикрепил к буксирному тросу, чтобы оборвать его. Когда оно рвануло, углеродный провод вырвался из оставшихся скоб, и «Орегон» перестал тащить крейсер на буксире.
Как только установка взлетела на воздух, Марк Мерфи взорвал заряды, которые Майк Троно и его команда разместили в леднике, выходящем туда, где пятьсот лет назад адмирал Цай Сун затопил «Молчаливые воды». Пробурив во льду глубокие отверстия, они залили в них воду, чтобы, замерзнув, та удерживала заряды. Многочисленные взрывы были точно рассчитаны по времени и вызвали гармонический резонанс, достаточно мощный, чтобы аккуратно, как ножом, срезать огромную глыбу льда. Вновь образованный айсберг величиной вдвое превосходил башни манхэттенских офисных зданий. Двести пятьдесят тысяч тонн льда рухнули в залив и раскололись на части, ударившись о морское дно. Поднятая этим падением волна всколыхнула всю водную массу, пронеслась от берега к берегу. Инерция ее была такова, что попавшееся ей на пути уносилось, как листья в канаве. «Молчаливые воды», великолепный корабль, так долго сохранявшийся в ледяном царстве, не стал исключением. Волна перевернула его и покатила по дну на длинный склон, ведущий в глубоководье абиссальной равнины. Когда воды наконец успокоились, от корабля не осталось ни следа.
Корабль освободился; в ту же секунду Эрик Стоун почувствовал это и отключил двигатели.
– Все, – сказал он, глядя на большой монитор на передней стене оперативного центра.
Камера, установленная на носу беспилотника-разведчика, показывала ад на земле: над газоперерабатывающей установкой вздымались столбы пламени высотой сто футов и больше, а газовые мешки над заливом все еще пылали. Казалось, горит само море. Маленьким самолетом дистанционно управлял Гомес Адамс; с помощью джойстика он гонял его над всей базой. Его мастерство пилота доказывал тот факт, что ему удавалось заставить нестабильное устройство лететь в такой шторм. Повсюду виднелись пятна небольших возгораний: это пылали раскиданные взрывом обломки установки. Но вот его внимание привлек другой пожар. Пламя поднялось над постройкой, расположенной довольно далеко от взрыва.