– Подрыв!
«Шкода Сноуман» [3] , в которой они сидели, рванула вперед.
– Идут прямо!
Были разные варианты… Вообще, эта развилка была не самым удобным местом для засады, надо сказать. Просто разведке так до конца и не удалось узнать, куда повезут пленника: может, в Польшу, а может, и еще куда. Здесь они могли пройти прямо, пойти направо или налево. Наиболее вероятный вариант был – прямо, потому что при подрыве голова не слишком-то работает, давишь на газ и стараешься проскочить место засады как можно быстрее. Но могли все-таки уйти и в сторону. На этот случай были свои планы, включавшие снайперов, засадные группы и штурмовиков. Одной из таких засадных групп были они: они должны были врубаться, если оставшиеся машины пойдут прямо или вправо, то есть им в лоб.
Шестицилиндровый дизель с ощутимым ускорением бросил машину вперед, они уже заходили на отрезок дороги, ведущий с местной дороги на десятую. Справа перед низким путепроводом стоял столб дыма, они не видели, что там происходит. Но как только они вышли на выезд, то сразу увидели одну «Шкоду Октавию», пытающуюся выровняться, а затем и другую.
– Вижу слева!
Стрелок на заднем сиденье переместился влево и на скорости открыл огонь по салону третьей «Шкоды», стараясь целить по передним сиденьям. Машина теоретически держала «Калашников», но на практике пули 7Н24 с карбид-вольфрамовым сердечником прошили толстое, усиленное стекло, как копье – лист бумаги. «Октавия» завиляла, пытаясь удержаться на трассе и все более теряя управление…
– Терек, вижу тебя справа!
Вторая машина – пожилой, но прочный «Ланд Круизер» с польскими номерами – проломила придорожное ограждение и пошла вниз по склону.
– Вижу слева! – крикнул водитель.
– Терек, беру третью. Работай по второй!
– Работаю вторую!
Третья машина окончательно потеряла управляемость, вышла на встречную, к счастью, ни с кем не столкнувшись в лоб, под углом проломила заборчик у дороги и, вылетев носом на заросший травой подъем, остановилась. У второй шансов также не было, «Октавия» без брони имела шансы уйти от дизельного «Сноумана», но с броней – никаких. «Сноуман» обошел справа, длинная очередь изрешетила капот и дверь у водительского сиденья, а удар бортом отправил машину на заграждение, где она затормозила с искрами и криком сминаемого железа. Притормозил и «Сноуман», в столкновении почти не пострадавший.
– Двигаем!
Двое стрелков – русский и чеченец – выскочили из «Сноумана», опытный водитель – со скоростью пешехода – подал машину назад, чтобы она послужила передвижным щитом для стрелков. Чеченец – прикрылся моторным отсеком машины как щитом, перемещаясь вслед за внедорожником, русский – прикрывался левым задним углом машины, тоже перемещаясь вместе с ней. Использование машины в качестве прикрытия, перемещение вместе с ней с ведением огня – давно и хорошо было ими отработано.
Бандеровцы, за минуту пережившие подрыв и дорожную катастрофу, имели откровенно мало шансов что-то сделать. В салоне их было четверо, водитель был уже мертв, а двое, сидевшие слева, не могли открыть двери и выскочить, потому что машину прижало слева к дорожному ограждению. Относительную свободу действий имел только тот, кто сидел справа – сзади, но и он потерял время, пытаясь выскочить из машины, хотя надо было вести огонь прямо из салона, прикрываясь бронированной дверью и мертвым водителем впереди…
Он же потратил время на то, чтобы выскочить, и, как только его нога ступила на асфальт, по ней ударили сразу две пули. Потеряв опору, он вывалился из машины и получил еще несколько, сразу скончавшись.
Чеченец открыл огонь одиночными по левой стороне искореженной «Шкоды», стараясь обезвредить тех, кто в салоне. Стекло выдержало два попадания пуль под углом, а третье не выдержало: сидевший впереди был убит, а тот, что сидел сзади, был ранен. Именно он выдернул чеку гранаты, понимая, что все…
– Слава Украине!
Ударная волна благодаря броне практически вся осталась в салоне, только осколками и давлением выбило и так сильно поврежденное лобовое стекло. Оно вывалилось на капот, развалившись на две части, из салона пошел дым…
– Слева чисто! Делай!
– Справа чисто!
Внедорожник остановился, Андрей, держа автомат одной рукой, перебежал к «Шкоде». Сзади правая дверь была открыта, одного взгляда было достаточно – в салоне месиво.
– В салоне чисто! Пошел!
Чеченец перебежал на место русского, справа – сзади их внедорожника; русский переместился в корму «Шкоды», попытался открыть багажник. Тот не открывался. Машин на трассе, идущих в их сторону, не было; идущие навстречу, видя происходящее, увеличивали скорость, не зная, что там впереди – такая же бойня. Вмешаться никто и не пытался.
– Резак!
В этот момент рядом остановился «Ланд Круизер», идущий от путепровода, из него выскочили двое: один с ручным пулеметом, другой с портативным резаком – болгаркой.
– Как?!
– По нулям!
Это значит, что в третьей машине объекта не было.
Стрелки заняли позиции прикрытия, от бешено вращающегося круга полетели искры. Багажник был разделан минуты за две, даже меньше: там лежал человек, заросший бородой, в грязном, рваном камуфляже. Из ушей текла кровь. Вонь перекрывала даже запах взрывчатки и горелой обивки.
– Плюс!
Освобождение этого человека живым не было обязательным условием миссии, но, как им сказали авторитетные люди в Ростове, – крайне желательным. Вообще, происходившее происходило не первый раз и не второй: такие засады и налеты на дорогах Украины были часты и происходили в ответ на бандгруппы и стрельбу на дорогах в приграничной полосе России. Отморозки из Правого сектора, Самообороны, УНА-УНСО и других многочисленных организаций, обезумев от ненависти к России, шли мстить; они пытались устраивать террор на дорогах, теракты в городах, покушения на политических деятелей уровня губернатора, мэра или начальника ГУВД или УФСБ. В ответ – налеты и засады происходили уже в Украине: по зданию Правого сектора или УНА-УНСО могли выстрелить из «Шмеля», выехав на дело даже большой группой, можно было не вернуться. Это было наказание – в ответ на каждую акцию в России следовали одна или две акции в Украине, всегда кровавые, ни одна сторона даже не пыталась брать пленных. Такие акции следовали сразу после очередных событий в России – наказываемый должен был понимать, за что его наказывают. Вот только ненависть вызывала еще большую ненависть, кровавый след тянулся из прошлого, из холодного лета две тысячи четырнадцатого года, когда оба братских народа, обезумев от ненависти друг к другу [4] , ринулись в драку, делая друг другу как можно больнее. Они и сейчас были близки – настолько, что по именам и фамилиям павших в этой безумной войне нельзя было понять, за кого они сражались.