За крутой излучиной вдоль пролива потянулись старые, опаленные солнцем и отмытые дождями деревянные бараки. Кутепов понял: это уже начинался город Галлиполи. Но как ни вглядывался в бинокль, ничего в серой мороси увидеть не мог. Дальние дома лишь угадывались и в тумане они выглядели какими-то фантасмагорическими конструкциями.
Пока транспорты искали удобное место для швартовки, Кутепов с Витковским одновременно первыми оказались на берегу. Витковский весь путь от Константинополя проделал на «Саратове».
По деревянной лесенке они поднялись на вымощенную булыжником набережную и неторопливо прошли к двум портовым домикам, которые стояли на самом краю обрыва, прямо над причалами. Вероятно, это были портовые службы, но они были пусты.
Их никто не встречал. Лишь два темнолицых зуава с любопытством и удивлением их рассматривали. Видимо, им еще не доводилось видеть ни русских, ни русскую армейскую форму.
Они пошли дальше, и лишь теперь увидели то, что не смогли рассмотреть издали в серой мороси дождя. Какое-то время они шли по городу, которого не было. Они видели лишь фундаменты прежде стоявших вдоль дороги домов, переступали через останки ажурных каменных заборов, остовов фонтанов, куски мраморных деталей были украшены изящной резьбой.
Судя по обломкам штукатурки, останкам не до конца уничтоженных стен и фундаментов, когда-то это были красивые и богатые дома, причудливые фонтаны украшали их дворики.
Уцелевших домов в центре города было мало. Иные были отремонтированы, какие-то только одевались в леса, но многие уже который год ждали своих хозяев или, возможно, были навсегда покинуты.
Кое-где среди не до конца разрушенных домов можно было заметить признаки жизни. Окна были застекленные, под навесом чем-то занимались люди. Они были целиком поглощены своим делом и совершенно не обращали внимания на прохожих. Весть о том, что сюда, к ним, пришли транспорты с российскими солдатами, до них еще не дошла. Они еще не знали, что в ближайшие дни их жизнь круто изменится.
Иногда Кутепов и Витковский видели рядом с уцелевшими стенами домов недавно вырытые землянки. Они были обжитые, кое-где из жестяных труб сочился жидкий дымок.
На большой площади стояла уже отремонтированная мечеть, но пока еще с разрушенным минаретом. Площадь мало пострадала. Здесь почти все дома уцелели. Видимо, те, разрушенные, чем-то напоминали эти. Они были украшены резьбой по камню или витиеватой лепниной, с крышами, крытыми богатой черепицей.
От площади уходили в стороны узкие переулки, застроенные длинными неуклюжими амбарами. Некоторые тоже были разрушены, иные недавно отремонтированные, они выделялись кирпичными или каменными заплатами. Неторопливое время залечивало понесенные городом тяжелые раны.
В одном из переулков они вышли к двум пустым, без дверей, караван-сараям. Вошли внутрь. Здесь было сумеречно, под ногами шелестела занесенная сюда еще с лета высохшая трава.
— Вполне, — удовлетворенно произнес Витковский. — Во всяком случае, человек до пятисот могут ночь пересидеть. Вместо двери какой-нибудь кусок брезента повесим.
— Посмотрим, что представляет второй караван-сарай, — сказал Кутепов.
Но во второе каменное здание они войти не успели. На них вышел, скорее даже выскочил, запыхавшийся французский подполковник. Худенький, маленький, с едва заметными тоненькими усиками, в песочного цвета форме колониальных войск, он был похож на задиристого мальчишку. Его сопровождали два зуава, возможно, те же самые, которые с любопытством рассматривали русских в порту.
— Рад приветствовать вас в Галлиполи! — все еще тяжело дыша, выпалил подполковник по-французски: — Командир здешнего оккупационного корпуса подполковник Томассен! — без передышки, такой же скороговоркой, представился француз и продолжил: — Кто-нибудь из вас говорит по-французски? Черт возьми, я сегодня, как назло, отпустил переводчика.
— Не волнуйтесь, подполковник! — по-французски сказал Витковский. — Это нам надо волноваться.
— Что-то случилось? — испуганно воскликнул Томассен. — Вам надо было сначала зайти ко мне в комендатуру. Я бы выделил вам сопровождающего.
— В этом пока не было необходимости. Мы имели немного свободного времени и решили познакомиться с достопримечательностями города. К сожалению, его вид не ласкает взгляд.
— Война, — вздохнул Томассен.
— Война закончилась здесь пять лет назад. Неужели за пять лет никто из вашего командования ни разу не побывал здесь?
— Нет, почему же! Здесь был даже Верховный комиссар Франции по оккупационным делам генерал Пеллё. Да, и еще командир французского оккупационного корпуса генерал Шарпи, — Томассен не сразу понял, к чему русский генерал задал этот вопрос, но, о чем-то догадываясь, ответил: — Восстанавливать город мы не собирались. И не собираемся. Турки могли бы меньше потратиться на войну, и им совсем не пришлось бы тратиться на восстановление города.
— Мы не о том, — и Витковский жестко спросил: — Но неужели ваши генералы не поняли, что здесь негде расположить армейский корпус плюс какое-то количество беженцев — родителей, жен и детей наших солдат и офицеров.
— По поводу гражданских! — Томассен петушком бросился защищать своих генералов. — Франция не брала на себя никаких обязательств по поводу беженцев.
— Вы плохо читали Соглашение, подписанное нашим Главнокомандующим Врангелем и вашим комиссаром Пеллё. Не станем сейчас выяснять, кто из нас прав. Часть корпуса уже здесь, остальные прибудут в ближайшие дни. Всего около двадцати шести тысяч человек. И нам не спорить надо, а думать, где их разместить.
— Кого-то вы расселите в городе, — сказал Томассен. — Есть пустые здания, есть амбары, бараки, караван-сараи. Тысяч пять, пожалуй, можно будет разместить. Предварительные прикидки мы делали.
— А остальных? — жестко спросил по-французски Кутепов, до сих пор все время молчавший.
— О, генерал тоже знает французский, — обрадовался Томассен и, улыбнувшись, добавил: — Значит, договоримся.
— Я и с турками, если понадобится, смогу договориться.
— Не понял, что имеет в виду генерал? — удивленно спросил Томассен.
— Когда жизнь берет за горло, находишь язык, чтобы договориться. Только и всего, — на чистом глазу ласково ответил Кутепов и снова настойчиво спросил: — Так куда остальных?
— С генералом Пелё мы обсуждали эту проблему. «Солдат есть солдат» — сказал мне тогда генерал Пелё. Солдат, если хочет выжить, найдет выход из любого, даже безвыходного положения. Но тем не менее сюда доставили достаточное количество палаток.
— Вы забываете, сейчас зима. Не сегодня, так завтра начнутся морозы.
— Солдат есть солдат, — повторил Томассен.
— Что толку искать у этого болвана понимания, а тем более сочувствия, — мрачно сказал Кутепов Витковскому по-русски. — Пока не начали разгрузку, надо бы сейчас посмотреть, что они нам предлагают. А нет, развернемся и уйдем обратно в Константинополь.