Ветер косо толкает в плечо.
Он относит удушливый чад.
Где у пламени черный зрачок,
Там пути обрываются в Ад.
Я один. Ты один. И гоним
В никуда: оглянись и падешь!
И летят надо мною, как дым,
Облака, уносящие дождь.
Там живут мои вещие сны.
Там пылает божественный взор.
Там стоят на плечах Тишины
Обнаженные головы гор.
Там вокруг только небо и лед.
Только небо и облачный бег.
Там кончается птичий полет.
И качается звездный Ковчег.
Там уходят во Тьму навсегда.
Задыхаясь, в грязи и поту.
И сбегает по склону вода,
Та, в которую я упаду!
Сурнаш-Гин оборвал песню и долго кашлял, задыхаясь и отхаркивая мокроту прямо на ковер.
Царь откинул крышку шкатулки, что стояла у его ложа, вынул золотой собственной чеканки и бросил певцу.
– Я проиграл! – признал он, подмигнув Станару.
Сурнаш-Гин подобрал золото, оглядел, попробовал на зуб.
– Царь фальшивый, а золото настоящее, карнитское! – заявил он.
– Прочь! – добродушно сказал Фаргал.
Стражники схватили певца и выволокли его из царских покоев.
– Будь мы поласковей,– произнес Люг,– и он бы окончательно свихнулся!
– Поэт – не летописец! – улыбнулся Фаргал.– Нельзя смотреть ему в рот. Кстати, я не держу летописцев! С Сурнаш-Гином говорят боги, а боги не любят довольных, по себе знаю! Нет, пусть он меня ненавидит, но зато не станет забивать мои уши патокой, как прочие! Ты знаешь, Станар, я тоже пишу стихи!
– Мне понравился твой поэт! – вежливо произнес посол.
– Еще бы! – сказал Люг и зевнул.– Я пока помолился Ашшуру, чтобы он послал нам что-нибудь веселое! – сообщил сокт.
– Веселое?
– Да! Что-нибудь захватывающее! Вроде мятежа или войны, а, царь? Что стоит, например, Эгерину, объявить тебе войну? Мы все неплохо повеселились бы!
– Я должен заботиться о своих подданных! – серьезно ответил Фаргал.– Для них война – несчастье!
– В первую очередь, царь, ты должен заботиться о престоле! – заявил Люг.– Решая все эти вопросы допустимости брака,– взгляд в сторону Станара,– все эти денежные и земельные дрязги, ты сохнешь, как виноградник без дождя! А твои войска забыли, как выглядит их Император! Вот от этого точно жди беды!
– Чушь! – отмахнулся Фаргал.
Хотя в глубине души понимал, что сокт прав.
Озабоченный Станар переводил с одного на другого взгляд блестящих глаз.
– Может, завоевать Священные острова? – предложил, усмехнувшись, царь.
– Неплохая идея! Мне она понравится! Хотя бы потому, что тебе придется обзавестись достойным флотом. На твоих лоханях и до Фетиса не доплыть!
– Нет, как насчет Эгерина? – Сокт повернулся к послу.– Не желает ли Эгеринский Дракон повоевать с Карнагрийским Львом?
– Ты присоединяешься к вопросу, государь? – повернулся к царю Станар.
– Пошли его к демонам! Люг! Сходи-ка за фехтовальными мечами! А то и впрямь в моих суставах заведется плесень!
– Ага! – воскликнул сокт.– Ты боишься, что я поссорю тебя с Эгерином и тебе придется присоединить к своей короне еще одну Империю!
Станар нахмурился, а потом, не выдержав, расхохотался.
– Сам пойдешь в оружейную? – спросил Фаргал.– Или послать?
– Сам! Твои придворные жополизы разбираются в оружии, как я – в румянах. На вкус!
– Не вздумай с ним спорить! – сказал царь, когда сокт вышел.– Когда вождь пьян, ему ничего не стоит полезть в драку!
– Я не боюсь! – ответил сын кушога.– Даже самого Люга Смертного Боя. Трезвого или пьяного. Но за Люгом, как я понимаю, стоишь ты, государь. А поссориться с тобой я и впрямь опасаюсь!
– Он осторожен, как фетский шакал! – сказал Люг, когда ближе к полуночи он и царь остались вдвоем.
– Тем опасней! – ответил Фаргал.– Таких надо держать поближе, на коротком поводке! Зря Хар-Азгаур отослал его от себя!
– Он послал Станара поближе к тебе! – усмехнулся сокт.– Твой поводок – крепче!
Люг знал, что говорит.
Когда вождь соктов, прозванный Смертным Боем за сокрушительные удары, которые наносил в битве, покинул Священные острова и появился в Великондаре, ему исполнилось двадцать пять лет. На архипелаге у Люга оставались три жены и восемь детей. Вождь не думал о них: свои позаботятся о своих. Вождь шел навстречу новой судьбе, ибо удостоился Посвящения в жрецы Великого Яго.
Большую часть жизни благородный сокт проводит на раскачивающейся палубе военного корабля. Флотилии Священных островов бороздят океан вдоль побережий Четырех Империй, не зная равных в быстроте и беспощадности к врагам, будь то беловолосые пираты кушога или варвары с архипелага Табе. Три из древних Империй: Эгерин, Фетис и даже могучая Карнагрия – уже несколько веков безропотно платят соктам морскую дань. Четвертая Империя, Самери, лишь недавно присоединила свою долю к остальным. Причиной ее упорства было то, что в Самери до самого последнего времени все еще оставались сильны приверженцы Змеебога Аша, Мудрого бога. Острова же Сок, Острова Великого Яго, для самерийцев были не Священными, а Проклятыми. Но по мере того, как умалялась сила Аша, слабела ненависть самерийцев к соктам. И наконец, четвертая Империя примкнула к трем остальным. Тем более что кушога, неуязвимые с суши, отделенные от Самери цепью скалистых гор, собирали дань куда большую и куда более кровавую.
Люг жег селения кушога, плавал и дальше, к берегам диких племен Дан. Ходил и на юг, за Фетис, мимо Земель Кансу, пожирателей человечьего мяса, к южным пределам мира. Как-то полный месяц плыли его корабли вдоль пустынных побережий Джехи, страны демонов. Видели и самих демонов, но не поддались страху. Известно ведь: огненные демоны боятся моря. Однако через месяц пришлось Люгу повернуть обратно, так и не достигнув Земли Мертвых. На кораблях кончалась пресная вода, и появилась опасность, что отважные сокты окажутся в стране Мертвых самым обычным путем.
Таков был вождь Люг, воин опытный и бесстрашный, искушенный и благочестивый, когда прибыл, по велению Яго, в столицу Карнагрии. Прибыл не как посланник Островов, а как простой воин. Такова была воля Яго. И свела Судьба Люга с могучим Фаргалом, не Императором еще, а простым сотником наемников на службе у царя Аккарафа, предшественника Йорганкеша, свергнутого впоследствии Фаргалом. Здесь, в Карнагрии, несколько лет спустя получил Люг в дополнение к прежнему прозвищу еще одно – Друг Царя. И сохранил его на протяжении всего правления Фаргала. Самого долгого правления за летописный срок, если не считать Шаркара – Победителя.