— К чертям собачьим закон! — вопил он. — У тебя мозги варят или как? Это работа патруля — подбирать тех, кто пережил кораблекрушение!
— Это была вторая из приведенных вами причин, — отвечал бесстрастный голос, доносившийся, похоже, из недр пульта управления. — Но экипаж пострадавшего корабля скорее всего те самые люди, которых патрульный крейсер преследовал.
— Если так, то так им и надо! Телепаты треклятые. Все бы им совать свои длинные носы в тайны других людей! И что они только о себе возомнили!
— Они — человеческие существа, — без запинки отвечал голос, — и имеют такое же право на жизнь, как все прочие, — в особенности в связи с тем, что патруль, по всей вероятности, не предъявил им обвинений ни в каких преступлениях.
Дар решил, что обладатель невозмутимого голоса ему нравится.
— Да быть телепатом — одно это уже преступление, проклятие! Ты что, новостей не слушаешь?
— Только такие новости, в которых присутствует логика, — иначе говоря, крайне малую их часть. Не могу понять, как это человек способен совершить преступление только тем, что родился на свет с исключительными способностями.
Дар этого тоже не понимал — и для него это действительно была новость. Насколько же могущественны были те люди, что учинили заговор с целью переворота в МФ?
Видимо, достаточно могущественны для того, чтобы затеять крупномасштабную охоту на ведьм только для того, чтобы изловить его — слабого и беззащитного. Когда Дар осознал последствия, у него подогнулись коленки.
— Не мне и не тебе в этом разбираться! Правительство разбирается — и ладно! Ты что, думаешь, что ты умнее Исполнительного Секретаря и вообще всех, кто его выбирал?
Дар неожиданно понял, почему заговор так глубоко пустил корни. Этот старикан своими речами скорее напоминал средневекового серва, чем хорошо информированного гражданина демократического общества.
Тут на плечо Дара легла чья-то рука, и Сэм прошипела ему в самое ухо:
— Вот не знала, что ты так низок, что станешь подслушивать у замочной скважины!
Дар вздрогнул, обернулся и улыбнулся:
— Да я не подслушивал вовсе. Дверь-то открыта.
— Это зависит от того, как вы определяете разум, — произнес спокойный голос.
— Какая разница? — взревел бородатый. — Ты все равно не имеешь права голоса! Ты всего-навсего проклятый компьютер!
— У компьютеров нет души, — укоризненно проговорил собеседник старика. — И потому проклясть их никак нельзя.
— Ну тогда… тогда их можно выкинуть на свалку, где их превратят в металлолом! Да ты хоть понимаешь, какого заработка ты меня лишаешь, притащив сюда, чтобы я спасал этих грязных преступников?
Сэм поджала губы и шагнула к двери. Дар схватил ее за плечо и прошептал:
— Подожди! Рано!
— Прекрасно понимаю, — отвечал компьютер, — тем более что вы упоминаете об этом уже в шестой раз. Учитывая качество добываемой вами руды и нынешние цены за килограмм никелево-железного конгломерата, переданного с Ганимеда полчаса назад и помноженного на мою скорость бурения, данная спасательная операция на нынешний момент обошлась вам в одну тысячу триста шестьдесят терранских термов.
— Вот! — победно воскликнул старый старатель. — Видишь? А ты знаешь, сколько всего можно купить на тысячу термов?
— По нынешним расценкам — десять кубических сантиметров водорода, — отвечал компьютер. — Или три коробки сухих пайков.
— Инфляция, будь она трижды проклята, — проворчал старатель. — Скоро уже и штаны на заднице залатать будет не на что.
— Как бы то ни было, — задумчиво проговорил компьютер, — я полагаю, что человеческая жизнь стоит дороже.
— Но только не жизнь распроклятого телепата, черт бы его побрал!
Сэм дрожала от злости. Она оттолкнула руку Дара и решительно шагнула к кабине.
— Сначала я, — проворчал Вайти и протиснулся вперед. — Этот тип мне и по габаритам больше подходит, да и по возрасту тоже. — Он вошел в кабину и возгласил: — На нашем корабле нет никаких телепатов, старина.
Оглянувшись через плечо, Дар понял, что Вайти говорит правду — в коридоре уже стояли отец Марко и Лона.
— И спасибо вам огромное за спасение, — закончил свою приветственную речь Вайти.
Бородатый старикан резко развернулся и выпучил глаза:
— Из какой преисподней вы явились?
— Нет, мы там еще не побывали, — весело покачал головой Вайти. — Но могли бы туда угодить, если бы вы нас не подобрали.
Старатель развернулся к пульту управления и завопил:
— Кто тебе велел впустить сюда весь этот мусор?
— Закон о звездолетах, потерпевших крушение…
— Засунь этот закон в бутылку с плазмой! — взревел старатель. — Ты должен меня слушаться, а не их!
— Моя первичная программа включает один-единственный принцип, приоритетный по сравнению с послушанием моему нынешнему владельцу, — заметил компьютер.
— Да не должно у тебя быть такого принципа!
Вайти усмехнулся:
— Только не уверяйте меня в том, что вы поверили всему, что вам наговорил продавец подержанных компьютеров. А что за приоритетный принцип, кстати говоря?
— Священность человеческой жизни, — отвечал компьютер, — если только данное человеческое существо не угрожает жизни моего нынешнего владельца.
— Ну, кто тут станет возражать? — пожал плечами Вайти и устремил на старателя взыскующий взор. Тот несколько секунд смотрел на старого барда, не мигая, начал было что-то возражать, запнулся и, бормоча что-то себе под нос, отвернулся. — Ну вот, я так и думал, что возражать вы не будете, — улыбнулся Вайти. — Ни один добрый человек не смог бы иметь ничего против. Ну а мы, конечно, хотим выразить вам нашу признательность.
Старатель обернулся и быстро смерил взглядом Вайти, одетого, надо сказать, не с иголочки.
— Признательность ничего не стоит, если только она не покажется в виде циферок на моем счете.
— О, конечно! Мы ни в коем случае не рассчитываем на то, что вы доставите нас в безопасное место даром.
— Ну ясное дело. Как только мы сядем в каком-нибудь порту, вы сунете свою карточку в терминал моего банка, и все будет тип-топ, а через пять дней окажется, что этот счет в терранском банке уж пять лет как закрыт!
Вайти промолчал. Вместо ответа он похлопал по нагрудному карману. Карман выразительно звякнул и приковал к себе взгляд старателя.
— Тридцать квачасов, если доставите нас в Церес-Сити, — небрежно произнес Вайти.
Глазки старика сверкнули.
— Пятьдесят!
— Ну, на такую сумму мы у вас не истратим ни воздуха, ни реактивной массы, да и питаться будем умеренно — еды у вас маловато. Давайте тридцать пять.